рту так сухо? Я вроде не пил вчера. И не ел. Желудок с силой свернулся до точки, заставляя сжиматься вместе с ним.

— Марк! Вы проснулись! — я вижу его ноги возле кровати.

— Завтракать будете?

Конечно буду! Только бы встать.

— Я заказал диетическое, — слышу я его удаляющийся голос, — без сигнала с ДеКа я не могу вызвать вам доктора. Похоже, ваш чип заблокирован.

— Ничего, — я поднимаюсь. Отчего всё тело словно сковано и голова никак не желает проясняться? Вижу большие глаза Колючки. Она сидит у стола с ноутбуком. В зелёных волосах играет солнце. Как на лужайке. Зайки на лужайке. Смешно.

Прохожу к столу. В борделе довольно просторные комнаты, даже можно сделать пару шагов.

— Я снял комнату на двое суток, без вашего ведома, простите, — оправдывается Пончик.

— А за чей счёт великолепие? — я сажусь за стол — выходит тяжело, в груди стучит одышка.

— Майор Квасцов дал мне допуск к своему счёту.

— О, тогда не шикуй, — значит, Олег Мирославыч решил поучаствовать в моей судьбе. Что ж, спасибо тебе.

— Конечно, нет. Только необходимое.

На столе стоят два контейнера с какой-то биомассой и биоразлагаемые стаканчики с каким-то пойлом. Я пытаюсь впихнуть в себя очень полезную, но безвкусную массу из контейнера.

— Доставку восстановили?

— Частично, — бросает Колючка, сосредоточенно стуча по клавишам, — не полностью. Они всё ещё работают над этим.

— Под утро кое-что произошло, — добавляет Пончик.

— Что? — я чувствую, что не очень хочу это знать. Мягкая масса застревает в горле тугим комком.

Колючка ставит свой ноут передо мной на стол и поворачивает экраном ко мне. На мониторе лицо в белой маске со знаком на лбу, похожим на зигзаг, изменённым металлическим голосом начинает говорить.

«Приветствую, граждане Союза. Моё имя Фатум, кто-то знает меня как Иеремию, я пришёл помочь вам очнуться от сна, в котором вы пребываете, стереть все границы...».

— Стоп! — я останавливаю запись, — это что?

— Он выступил от новой организации, — с готовностью поясняет Пончик.

— Не «Зеро», — добавляет Колючка.

Я нажимаю, «продолжить воспроизведение»

«...Долгие годы вы пребывали в летаргическом сне, за вас всё делали машины. Теперь же я призываю вас проснуться. Мы отключили электроснабжение в вашей колыбели, отобрали ваши костыли, отняли ваши игрушки и перекрыли питательные трубки. Пробудитесь! Выйдите на улицы! Оглянитесь вокруг! Это ваш мир, который у вас отобрали! У нас в руках вожжи ваших хозяев. Очнитесь! Станьте снова людьми. Сражайтесь за свою жизнь! Мы даём вам эту возможность. Машины отняли у вас всё! Но вам безразлично! Очнитесь! Я низложу вашего бога! И покажу вам нового, за которым вам захочется идти! Если вы не сможете проснуться, мы поможем вам. Грядут перемены. Вам придётся их принять.»

На этом запись оборвалась. Я поднимаю глаза на Колючку, а она смотрит с ожиданием. Что я должен понять из этого? Единственная параллель, что приходит мне в голову это речь того психа в онкологии. Он может что-то знать? Наверняка. Но он надёжно укрыт в психиатрическом отделении общественного госпиталя.

— Как вы поняли, что это не «Зеро»? — спрашиваю я Колючку.

— Символом у них — разорванный круг, — говорит она. А Пончик торопится добавить.

— Они выпустили опровержение.

— Это вообще ничего не значит! — я сыт. Во всех смыслах. — Это может быть уловкой. Квасцов звонил? Что у нас по расследованию? Глобалисты не забрали у нас его?

— Сообщение частично восстановили, но звонки и почта под строгим контролем. Нет не забрали, но они заняты иными задачами. Для них эта проблема слишком мелка, — Пончик с готовностью кивает.

— Значит, мы продолжаем? — я смотрю на Колючку. Она довольна. Интересно, с чего бы?

— Да, — Пончик кивает снова.

Интересно, какой интерес у Эвелин Райго? Неужели только лишь вернуть работу? Хотя, у меня точно такой же мотив, если не работу, то хотя бы страховку.

— Запись проанализировали? — я поднимаю глаза на Колючку. Она кивает.

— Да. Только голос. Ничего лишнего.

— Вы заметили, он почти похож на человеческий, — замечаю я. Неужели они не услышали схожих нот?

— Почти? — удивляется Пончик.

— Почти, — соглашаюсь, — он говорит, как ты.

— Не замечал отличий между собой и человеком. Моя система голосовой симуляции одна из самых совершенных.

— Именно, одна из...

— Вы меня снова поражаете, Марк. Как можно услышать это без дополнительного оборудования?

— Это то, как ты произносишь некоторые слова, — я смотрю в круглые от удивления глаза Колючки. Да, у меня совершенный слух. — Думаю, это ещё один искусственный интеллект. Или что-то похожее.

— Невозможно сделать такой вывод на основании анализа на слух,- со скепсисом говорит Колючка. Не верит, что такое возможно без её совершенных программ. — И что значит «что-то похожее»?

— Хорошо, что можешь сказать ты? — пусть опровергнет мои слова.

Колючка мнётся, потом откашливается.

— Голос пропущен через шифратор, невозможно определить, мужской он или женский. Я вычленила все помехи, но это дефекты записи. Фоном естественно послужила электронная картинка в графическом редакторе. Маска изготовлена скорее всего в индивидуальном порядке. Я поискала, что это за крюк у него на лбу. Это руна «Эйваз» — тринадцатый символ Старшего футарка.

— Чего? — о чём она пытается мне сказать?

— Это как-то связано с древнескандинавкой мифологией, — Колючка опускает глаза. — Я выяснила название вируса. «Фенрир». Волк разрушения.

— Кто-то фанатеет от этого, да? — я смотрю на Пончика, замершего за столом. Он записывает? Или связывается с хозяевами?

— Пончик?

— Минуту, Марк, кажется, кто-то пытается получить доступ к моему жёсткому диску.

— Что? — подскакивает Колючка.

— Моя защита — одна из самых совершенных, — Пончик поворачивается к ней, но тотчас голова возвращается в дефолтное состояние. Он сидит, застыв и глядя перед собой немигающими глазами.

— Пончик? — я даже приподнимаюсь со стула. Как не прискорбно, сейчас он наш с Колючкой единственный шанс на выживание.

— Минуту, Марк.

— Мы можем ему помочь? — я спрашиваю Колючку. Та пожимает плечами.

— Мне не знакома эта система, если только отключить его.

— А как?

— Понятия не имею. Я даже не знаю, на каких элементах питания он работает. Если только он не сделан, как