- Все будет охуенно, - опять влез Марк.

Пришлось шикнуть на него.

- Я просила не выражаться при ребенке!

- Ой, я ее не заметил. Не бухти, Мари. Вряд ли она запомнит. Мне придётся учить Леху материться заново.

Мой вид, наверно, очень ярко выражал желание убить Марка, потому что Ал вытолкал его из кадра.

- Иди отсюда. Трепло.

- Как он назвал Алекс? – тихо уточнила я.

Алан не ответил, а сразу увёл разговор в другую тему.

- Ты хорошо доехала? Как мама? Алексия не капризничала?

Я решила, что потом убью Марка лично. Сейчас нужно было предупредить Алана о переменах.

- Все нормально. Мама приедет завтра, чтобы побыть с Алекс. Она предложила пригласить свою знакомую. Та как раз ищет вакансию няни.

- Что за знакомая?

- Не знаю. Завтра ее увижу. Надеюсь, ты не против.

Алан вроде бы напрягся, но тут же выдохнул.

- Нет, я не против, Марьяна. Думаю, ты в состоянии оценить адекватность няни.

- Рада, что ты мне доверяешь.

- Уверен, ты все сделаешь правильно.

Я послала ему воздушный поцелуй. Вряд ли Алану было легко принять эту новость, но он работал над собой. Мы все работали.

- Мари, про Альберта мне Марк рассказал. Мы все проконтролируем. Не переживай, ладно?

Пожав плечами, я призналась:

- Я и не переживаю.

- Вот и отлично.

Мы еще немного поболтали. Алан махал Алекс, которая, кажется, его узнала и хлопала в ладоши от радости. Снова втиснулся Марк и попытался развести меня на раздевание перед камерой. Я больше не сердилась на него, напротив, хохотала и возбуждалась.

Мы попрощались, когда Алекс начала хныкать. Я искупала ее, переодела и присела в кресло-качалку. Выпив смесь, малышка сразу уснула.

Я немного поработала и тоже легла пораньше. Завтра сложный, но интересный день. Нужно выспаться.

Марк

Когда Марьяна уехала из поместья, я думал, что все кончено. Вазектомия всегда казалась мне крутой идеей. Можно трахаться сколько хочешь и не бояться, что подружка залетит. Я всю жизнь чувствовал себя полубогом беззаботного секса и считал операцию лучшим, что могла предложить мне забугорная медицина.

Марьяна в очередной раз разрушила мои твердые, как гранит, убеждения. Оказывается, для нее это была большая проблема. Чуть ли не трагедия. Она говорила с такой надеждой, что я мог быть отцом Алекс. Невольно на миг я сам представил это. И мне понравилось, черт подери. Намного больше, чем тот миг, когда Карин заявила, что я стану папой. Оба эти мгновения были шоком, но Алекс… Она действительно была моей тоже. Пусть именно Алан ее отец, но Марьяна любила нас обоих в ту ночь. Малышка – плод нашей любви. Да и кровь не вода, как любит говорить дядька. Алексия – истинная Стерн. Обаятельная, упрямая и красивая.

Ну вся в меня!

Я думал об этом снова и снова, пока Мари увозила дочку. В животе словно дыру пробило огромной трубой. Мне было больно и пусто одновременно. Я терял своих девочек и ничего не смог поделать. Марьяну точно нельзя останавливать силой. В очередной раз я положился на Алана, который вызвался проводить жену.

- Уехали, - проговорил я, едва дядька вошел на веранду. Машина Марьяны как раз исчезла из виду.

Он похлопал меня по спине.

- Не кисни, Марк. Она остынет.

- Не уверен, что ей теперь захочется быть со мной.

- Почему?

- Она смотрела на меня как на ущербного.

Алан вздохнул.

- Не придумывай Марк. Мари разозлилась и расстроилась, потому что любит тебя. Она хотела иметь ребенка от нас обоих. Сама мне сказала.

- Когда? – встрепенулся я.

- Только что. И она хочет тебя, придурка. Но ей нужно немного времени. Нам всем нужно. Особенно тебе. Мари будет ждать, что ты примешь Алекс как родную.

- Да я уже принял.

Мне осталось только кулаком себя в грудь стукнуть.

- Знаю, Марк, но девочкам нужны доказательства. Поступки. Понимаешь?

- Не очень.

Алан махнул рукой.

- Поймешь. Жизнь заставит.

- Ты уверен, что Мари не вышвырнет меня из этой жизни?

- Заканчивай комплексовать, Марик. Я понимаю, что к такому жизнь тебя не готовила, но иметь ребенка не так сложно. При одном условии.

- Каком?

- Если ты ее любишь. И любишь ее мать.

Я покивал, отвечая:

- Я люблю, Ал. Сам не ожидал, но Леха такая славная. В нее легко влюбиться за час.

- Леха? – переспросил Алан.

- Ну… Алексия.

- Боже, Марк, не вздумай назвать так ребенка при Марьяне. Она матери едва прощает прозвище Лекси, но тебя точно не пощадит.

Я недобро заулыбался, предвкушая, как Мари будет беситься. Боже, наверно, это уже патология какая-то. Я готов использовать ребенка, чтобы довести ее мать до… постели.

Мы закончили разговор, потому что наши мобильные стали разрываться, не сговариваясь. Я погрузился в работу и немало удивился, когда через час мне позвонила Марьяна. Вспомнив ее глаза и обиженно сжатые губы, я решил, что непременно случилась какая-то беда. Не стала бы она мне звонить просто так через час после ссоры.

Сердце сжалось. Я снова вспомнил аварию. В тот день, кажется, я постарел на десять лет. Сейчас стало еще страшнее. У меня ведь теперь было две девочки, за которых я жутко боялся.

Но Мари утешила. Она была жива-здорова, хорошо добралась и отдыхала, пока ее мать выгуливала Лешку. Я почти не придал значения звонку того Альберта. Конечно, неприятно, что наша история стала ему известна, но я ничего не стеснялся. Знаю, Марьяне и Алексии будет тяжело, если все всплывет, но все еще можно поправить. Едва Ал освободился, я все ему рассказал. Он не колеблясь набрал Диму. Наш рабочий день автоматически увеличился благодаря неотложному совещанию со службой безопасности.

Диман приехал вечером, уже подготовленный. Он имел досье на Альберта Вайнштейна, но не знал, что тот вернулся. Пробив по всем каналам, Дима уверил, что этого типа нет в Питере. Или же ооочень хитро спрятался.

- Он мог звонить откуда угодно. Мог наврать Марьяне, что вернулся, - предположил я.

- Легко мог, - согласился со мной дядька.

Дима кивнул, тоже не споря.

- Он будет шантажировать Марьяну Генриховну, можно не сомневаться. Нам, возможно, понадобится чуть больше, чем ее слова или записи разговоров, - продолжал разговор Дима.