горячку: на Чистяки, где владельца игорного зала знает каждая собака. Но от эмоций удержался — Осиповский был единственным влиятельным лицом, который мог бы прикрыть его в разразившемся сыр-боре.

— Так меня здесь в любую минуту могут повязать, до завтра и не доработаю, — сказал Яша.

— Опасно, конечно. Но так уж у меня сложилось.

«У тебя, сука! — злобно подумал Яша. — А как у меня, тебе по барабану».

Ему давно действовал на нервы пижон Осиповский. Яша хотя и был «беспредель-щиком», но уважал любых людей, если они уважали других. Таким был его прежний куратор в ГУУРе Леша Бунчук. Тот никогда не вел с Тундрой двойную игру, что-то недоговаривая по операции, которую они проводили вместе. Так же взаимодействовал Яша и с Кострецовым.

У Яши впервые возникло желание на прощание сыпануть соли на хвост этому майору. Но как всегда с тем, кого сбрасывал со счетов, Тундра стал с майором предельно любезен.

Он добродушно проговорил:

— Сам погибай, а товарища начальника выручай. Не волнуйся, сослужу тебе эту службу. Во сколько тебе завтра звонить?

— Ну, нормальный разговор, — приободрился Осиповский. — Тебе-то лишь день простоять да ночь продержаться, а мне? Если пронюхают гуоповцы, что ты мой подопечный, и навалятся по начальству, с меня три шкуры, а то и погоны сдерут. Я ж в курсе дела, что тебя ищут, но молчу. И еще Кострецов на нашу голову. Но этот, надеюсь, если приспичит возникнуть, сначала со мной поговорит.

В словах майора немало было правоты, но Яша не мог простить, что тот сначала хотел утаить жизненно важную для Тундры информацию.

— А завтра, — продолжил Осиповский, — звони мне в десять, оттуда, где будешь объект вести. Мой человек сразу к тебе подъедет и заменит. Детально сообщишь ему маршруты… И отправляйся со спокойной душой на все четыре стороны.

— Договорились.

— Счастливо тебе отдохнуть!

Яша порадовался, что был предусмотрителен и что послал сегодня Зинку. Так же требовалось ему поступить и завтра, сменив ее только перед встречей с гонцом Осиповского.

Топор над Тундрой навис и даже начал уже рассекать воздух. Но Яша, как тренированный акробат, уверенно крутил сальто и был убежден: вывернется.

Глава пятая

Кострецов, «нанявшись» в киллеры Яши, вернулся в отдел. Оприходовал и сдал доллары Ашота как полученные им в оперразработке. Потом сел за стол, закурил и стал анализировать поведение Тундры.

Зачем Яша следил сначала за ним, а теперь за Серченко? «Хвост» за собой Кострецов еше мог бы объяснить просто профилактической мерой опытного сексота. Но взять под наблюдение Серченко… Безопасник Ахлопова мог интересовать Яшу только в связи с отраблением банка.

Сергей вспомнил, как Кеша Черч описывал свой процесс «вычисления» Тундры: он без всяких оперданных, совершенно логично, хотя и «методом тыка», связал пост Яши перед банком с ограблением.

«Сколько же всего наслоилось, попробуй тут докопаться до истины, — думал капитан. — Сразу после ограбления Яша впаял мне «дезу» о его исполнителях. Потом с подачи Осиповского расширил ее включением в шайку Толяныча, благо того уже не было на свете. И Осиповский же запустил эту версию во все уши, вплоть до Славика Унь-кова. А тут еще ГУОП в лице Миронова навалилось. Но гуоповцы-то на верном пути. После ареста бригады Маврика плотно взялись за Тундру, потому как не знают, что это стукач ГУУРа, непосредственно подчиненный Осиповскому. — Кострецов наконец ухватил догадку, которая смутно брезжила в раскладах. — Майор Осиповский! Да при чем в этой канители Тундра, пусть и беспредельно хитромудрый? Он пешка, без согласования с куратором не имеет права ничего делать. Ну, возможно, ляпнул по собственной инициативе мне о якобы банковских грабителях Ашоте с Молотом, чтобы Сретенку подмять. Но даже если и много взял на себя, то Осиповского-то обязан был поставить об этом в известность. И то, что майор сам ко мне приехал и Яшину версию подкрепил, лучшее тому подтверждение… И с какой целью Яша за Серченко следил, знает только Осиповский!»

Сергей с удовлетворением тряхнул кудрями. Нужно было выходить на Осиповского. Тем более что увидеться с ним Кострецову требовалось и по поводу ареста Тундры.

Кострецов, пользовавшийся услугами стукача Яши, оказался в таком же положении, как и Осиповский. Но если майор «не сдавал» Тундру по своей корысти, то Кострецов собирался Яшу «взять». Негоже было делать это, не проинформировав Осиповского. Яша перешел к нему от Бунчука.

Сергею, в память о друге, не хотелось подставлять гууровского куратора, какой бы гнидой тот ни был.

Именно это и вынес Осиповский из последней беседы с Яшей. Не знали они лишь, что Кострецову известно теперь, где Яшу следует арестовывать. А капитан, решив поехать к Осиповскому, распространяться об этом не собирался.

Об аресте Яши капитан уже не помышляя, потому что тот теперь нужен ему был именно на свободе, чтобы раскручивать Осиповского.

Кострецов действовал сейчас вразрез с уставом, приказами и инструкциями. На свободе по известному капитану адресу находился опасный преступник, которого надо было срочно изолировать. Но опер Кость, заподозрив Осиповского, мгновенно сделал охотничью стойку на него.

Ходы майора могли быть легко объяснимы. Например, слежка за Серченко потребовалась ему для расследования дела по ограблению Ахлопова, которое контролировало и ГУУР… Задуманная Кострецовым оперативная атака на Осиповского была авантюрой. Но Кость шел на этот шаг не из любви к приключениям, а ради пользы дела. Он выполнял свой долг так, как он этот долг понимал, а не так, как предписывали инструкции.

Безусловно, Кострецов отдавал себе отчет, что, взявшись в одиночку за раскрутку линии Тундра-Осиповский, он подвергает опасно: ти всех своих товарищей, потому что — если его подозрения имеют почву, — майор был адской машиной в рядах оперов. Положившись лишь на свои нюх, смекалку и силу, капитан ставил других под удар, но он решил рискнуть. В ГУУРе когда-то служил Леша Бунчук, из ГУУ Ра ушел он на последнее в своей жизни задание…

Опер Кость все поставил на кон. Понимал, что, поделись он соображениями хоть с кем-то из своих, майор Осиповский, если нечист, моментально уловит утечку. Ведь тот дозванивался уже и до салаги Унь-кова.

Дверь в кабинет открылась, на пороге возник участковый Балдыкин, теребя в руках линялую фуражку.

— Заходи, заходи, Пахомыч! — пригласил Кострецов.

Балдыкин прошагал к столу, скромно примостился на краешке стула, оглаживая седые, но еше густые волосы.

— Здорово, Сергей. Не застанешь тебя на месте, заходил я тут пару раз.

— Наше с тобой место, Пахомыч, на «земле», а не за письменными столами.

Балдыкин согласно кивнул: уж он-то разделял такую