меня, наконец, дошло. Арта! Эти хреновы конспирологи в штабе армии специально запустили меня сюда, чтобы я слил немцам дезинформацию. Просчитали они врага, а вот я – лошара! Немецкий майор поступил именно так, как нужно было нашим, но не батальонному комиссару Рыкову, а чуток повыше, штабу армии и фронта. Я убедительно сыграл, доказывая немцу идти правым флангом. Тот в свою очередь проявил характер и поперся слева, а там его ждали. Скорее всего, Рыков и сам в курсе, выступил корректировщиком огня, не зря у них связь до сих пор работает. Все это зашибись, а мне-то что делать, а? К немцам вернусь, что будет? А если к нашим? Стоп. А ведь к немцам и надо! У меня даже свидетель есть, унтеру я так же, как и позже майору, рассказал, что и где будет. Значит, мне нужно явиться к немцам и просто рассказать, что произошло. Причем как можно быстрее. Да еще и добавлю, что майор приказал меня расстрелять, чтобы скрыть свою ошибку. Ох и замутил я, не разгрести теперь. Или это меня замутили?

Бегом, бегом, бегом. От кучи мусора к следующей, от стены к стене. Грохот, где-то рядом выстрелы из винтовок, бегу быстро и не отвлекаюсь. Бац! Я лечу на землю, сбитый точным ударом в ноги. Больно, однако. Пропахал несколько кирпичей своей многострадальной рожей и остановился. Перевернуться не успел, помогли.

– Встать! Быстро! – Естественно, на немецком языке. Как же хорошо, что метку, сорванную у меня при предыдущем задержании, мне вернули, правда, пришить ее не было возможности.

Поднялся, но слушать, точнее спрашивать, меня никто не собирался. Грубо пихнув в спину, придали ускорение. Потопал, за мной двое солдат в серой форме, подразделение незнакомо. Немцы попались как на подбор. Оба рослые, высокие, истинные арийцы, мать их. Вроде рядовые, не дали толком времени осмотреться. Винтовки у обоих смотрят мне в спину, пальнут не задумываясь. В этот раз целый квартал прошли и под мостом пересекли железку. О, блин, интересно, штаб шестой армии тут, или еще так близко не передвинули?

– К стене. Стой тут, – последовали резкие команды, которые пришлось выполнить.

Один из фрицев быстро исчез в ближайшем здании, находящемся в довольно целом состоянии, второй держал меня на мушке. Я протер лицо от грязи, да и саднило его сильно, и взглянул на второго немца.

– Расслабься, камрад, – спокойно произнес я на языке Гете и Шиллера, – свои. Вообще-то я возвращался в расположение…

– Молчать. – Вот блин, этот еще хлеще предыдущего.

Наконец, спустя несколько минут вернулся первый фашист и указал новое направление. Опять в подвал, да что ж так не прет-то?

– Кто такой? Отвечать!

В этот раз в подвале была не камера для пленных, а какой-то штаб. Несколько человек, стол, табуреты, карты на столе и шнапс в бутылках. Праздник у них тут, что ли? Странные какие-то немцы, в квартале бой идет, а этим хоть бы хрен. Спрашивают на русском языке, но, блин, на таком исковерканном…

– Говорите по-немецки, я вас хорошо понимаю, господин офицер, – проговорил я и тут же назвался: – Рядовой Горчак, – и повторил свои данные, указанные в метке, последнюю так же достал и предъявил.

– Где остальные? Вас было трое!

Ого, информированный, что ли, попался? Нужно быть осторожным.

– Погибли. Артобстрел, – так же четко, как учили, ответил я.

– Что за подразделение русских стоит вот здесь? – мне указали точку на карте. Странно, знают о нашей группе, меня, стало быть, признали, но разговор ведут как допрос.

– Можно? – спросил я, приближаясь к столу. В ответ кивнули. Глаза уже привыкли к полумраку, помещение освещалось скудно, всего три масляные горелки, больше копоти, чем света. – Остатки батальона пехоты, живой силы мало…

– Танки, артиллерия?

– Да откуда они тут, пехота там. – Играть так играть, точкой на карте был район, где у наших были и несколько танков, и пушки стояли замаскированные. Мало, конечно, но если о них не знать, то сюрприз будет хороший. Рискую? А чем? Всегда могу заявить, что русские пригнали технику только что.

– Когда ты был там, давно?

Блин, ну вот зачем было уточнять?

– Вообще не был, краем зацепил, но обстановку запомнил хорошо. Вот тут, возле угла дома, траншея, мне в ней чаю налили, правда, сначала допросили.

– Допросили?

– А как вы думаете, герр гауптман, русские пригласят первого встречного на чай, даже не расспросив?

Немецкий гауптман, ведущий допрос, был невысоким, худым, средних лет. Отличался от моих конвоиров разительно. Остальные присутствующие пока молчали. Иногда робко скашивая глаза в стороны, я пытался их разглядеть, но выходило плохо, слишком темно в тех углах, где они находятся.

– Что ты им рассказал?

– Что спросили, то и сказал. А спрашивали о том, кто я и откуда. Легенда у меня рабочая, не проверить, несколько вопросов, и все, забыли обо мне.

– Ты так легко втираешься в доверие к русским? – недоверчиво спросил гауптман.

– А чего мне особенно стараться? Я ж русский, ребенок еще, на их взгляд, одет в рванье. Местным я не представляюсь, поймают на вранье. По легенде, я беженец, к началу немецкого наступления на город не успел эвакуироваться, вот и все. Да и учили меня, вообще-то, именно этому.

– Нам нужен человек, способный пройти вот тут, – мне вновь указали точку на карте, – и вернуться назад в течение двух часов.

– Извините, герр гауптман, это невозможно, я не разведчик. Вы сами знаете, сколько нужно времени, чтобы под таким огнем пройти хоть сотню метров. Было бы это легко, танки вермахта уже катились бы по набережной. Я два квартала пересекал почти целый день, а уж тут почти к самой Волге пройти… И главное, мое внедрение всегда зависит от времени. Я не могу торопиться, тогда все провалится. Будет еще хуже. Я не армейский разведчик, нас к этому не готовили.

– Сколько тебе нужно времени, его у нас почти нет?

– Если хотите получить точные сведения, придется подождать. Зато сведения будут самые точные, это позволит избежать ненужных потерь.

– Хорошо, я задержу атаку, но только до шестнадцати часов. Сейчас десять утра, выдвигайся!

– Дайте хоть перекусить чего-нибудь, сутки не ел, – умоляюще посмотрел на гауптмана я.

– Твои русские друзья тебя покормят, – хмыкнул фриц, и все заржали.

Смешно вам, ну-ну, посмеемся и мы попозже. Гнида какая, торопится он, на тот свет, что ли? Я тебе дорожку туда проложу, уж постараюсь! Они задумали обойти наших, ударив в самом тонком месте, умные слишком, посмотрим, как это у вас получится.

Без продыху нужно было бежать, но не туда, куда