злата – 0,6 ф.

серебра – 1,1 ф.

сплаву ювелирнаго – 6,9 ф.

каменьевъ самоцветныхъ – 0.

Проба пера 583.

Грамоту составилъ, подписалъ ювелирныхъ делъ мастеръ Ицхакъ бенъ Звономудъ».

– Вот! – гордо потряс грамоткой Козьма, – Ноне у нас торгуют без обману. Даже и срок испытательный на сие перышко есть. Полгода. Ежели не оправдает себя, воротим торгашу да получим деньги с лихвой.

– Благодарствую, батюшка, – поклонилась Акулина, прижимая перо к груди.

Поздно вечером, когда даже Явдоксия и Снандулия устали примерять свои новые наряды и легли спать, Акулина заперлась в своей скромной светелке, освещенной лучиною, и положила перед собой на столике оба пера...»

Да, история становилась интересной. Однако каким образом Акулина могла проверить, какое из перьев – фальшивка, а какое – подлинное? Разумеется, Акулина поступила как героиня известной русской сказки. Только она с размаху бросила на пол оба пера. А вот этого как раз и не стоило делать...

... Дарья с Марьей восторженно затихают. Начинаются приключения. Вопрос женихов волнует девочек с детства. У них даже в детском саду уже есть по жениху.

«... Перед Акулиной стояли двое мужчин. Один был одет в алый плисовый кафтан с блестящими на локтях рукавами, подпоясан бахромчатым кушаком, на ногах имел сафьяновые сапоги, а на голове – смушковую шапку, которую моментально сдернул с головы, склонясь в эффектном поясном поклоне. Пахло от него курятником. Второй... Второй гордо кутался в длинный, бордовой парчи халат, сверкал многочисленными перстнями на пальцах и огромным рубином, украшавшим белоснежную атласную чалму. Глаза его тоже блестели как два агата. Но поклонился он гораздо небрежнее, двумя пальцами левой руки придерживая усыпанный драгоценными камнями эфес ятагана. Пахло от этого пришельца сандалом, миртом и прочими восточными благовониями.

– Кто вы такие?! – испуганно спросила Акулина.

– Финист я. Ну, сокол ясный, – приосанился обладатель сафьяновых сапог. – Вызывала?

– Калиф-аист, – чалма элегантно качнулась. – Чем обязан призыву луноликой?

Тут Акулина просто обалдела.

– Перья, – прошептала, прозревая, она. – Оба пера оказались настоящими!

Так... Ну и ситуация. И что же прикажете делать бедной девушке с этими сужеными? Тем более что их двое! Однако долго раздумывать ей не дали.

– Ну, что делать будем? – задал конкретный вопрос Финист-Ясный сокол. – В картишки перекинемся али все-таки предложишь, хозяйка, выпить зелена вина за нежданную встречу?

Акулина-Марина растерялась. По своему характеру была она девушкой скромной и непьющей, тем более в компании двух незнакомых мужчин...»

– Да, – с видом знатока комментирует рассказ отца Марья. – Пить в компании незнакомых мужчин просто неприлично. Смотри, Дашка, если тебя опять пригласят выпить пепси-колу и сходить в «Макдоналдс» незнакомые Кирюшка Степанов и Димка Рябчун из третьего подъезда, ты не соглашайся! Лучше ходи с Ромкой Фединым, он из приличной семьи...

– Марья! – восклицает изумленный такими речами Авдей. – Откуда ты всего этого нахваталась?!

– Странный ты, пап, – рассудительно отвечает за Марью ее сестра. – Мы же всегда должны держать руку на этом... пыльсе.

– Пульсе?!

– Ага. Пульсе времени. Ты сам говорил бабушке, что мы атомные дети. Ладно, рассказывай дальше свою сказку.

– Уже можно? Ну ладно.

«Акулина вовсе не любила пьянства и алкоголизма и вообще вела здоровый образ жизни. Поэтому она предложила Финисту квасу. Тот только нос сморщил:

– Что я, черноризец, хмельного в рот не брать?! Дай-ка ключи от подвалов купеческих, погляжу я, какое вино там Козьма Скоробогатый прячет.

Тут и поняла Акулина, что это вовсе никакой не Финист, а просто грабитель. И хотела она поднять шум, но передумала: ведь никто ей не поверит. Поэтому она решила схитрить.

– Ладно, – сказала Акулина. – Принесу я сейчас и вина заморского и яств разных. Для дорогих гостей ничего не жалко. А ты, господин калиф-аист, чего изволишь пить-вкушать?

– Я держу священный пост, – калиф благочестиво свел ладони. – До полуночи мне нельзя ни пить, ни вкушать, ни наслаждаться кальяном...

– Так ведь по местному-то времени полночь уж наступила!

– Да?! – явно обрадовался калиф. – Благословенна будь эта земля. Я что-то уж слишком проголодался.

– Так я сбегаю в погреб, поесть принесу?! – и Акулина умчалась. Задумала она напоить грабителя так, чтобы он не проснулся до самого утра».

– А утром вызвала бы милицию?

– Почти. Машка, ты очень догадливая, но сморкаться все-таки нужно в носовой платок, а не вытирать нос об рукав моего халата.

«Акулина принесла несколько бутылей с вином. Из еды ей удалось раздобыть только сало, каравай пшеничного хлеба, миску квашеной капусты и чугунок с остывшей вареной картошкой.

– Ну, за знакомство! – провозгласил Финист – Ясный сокол первый тост, хлопнул чарочку и изящно закусил своим рыжим усом. Калиф тоже не стал разводить церемоний, восславил Пророка и мудрость его и осушил до дна пузатый кубок. Акулина же пила только для виду, да и то клюквенный морс.

Наконец ее гости запьянели и начали рассказывать о своих подвигах и приключениях.

– Обо мне, – похвалялся тот, кто назвался Фи-нистом-Ясным соколом, – всякая девица мечтает! Я жених завидный! Сокровища любого царства-королевства мои будут, стоит только пожелать! Да вот не нашел я себе подруги по сердцу, где она, моя горлинка светлоглазая?

– А я, – высокомерно приподнял чалму над миской с капустой калиф-аист, – вообще, может быть, завел целый курятник, ой-ик! целый гарем! И всякая женщина мечтает попасть в этот гарем, стать на неделю звездой, ой-ик! моей любимой женой! Но туда такой строгий отбор, вай! Сама прекрасная Анжелика-ханум, маркиза Варум три луны подряд стояла у стен моего ку... гарема и, обливаясь слезами, томно пела: «Все в твоих руках, о повелитель бескрайних песчаных карьеров, все в твоих руках, и даже я! Сделай меня хотя бы своей тысячной любимой женой и подари чудесную сковородку, которая сама будет говорить, когда пришла пора на ней готовить. Ты мой последний герой, о государь, чье семя... кхм, семейство бесчисленно, как Млечный Путь!!!» Но я не принял ее в свои жены, вай!

– Почему? – спросил Финист.

– Вах! Ты знаешь, мой светлокудрый друг, она очень уж тонка в талии и чересчур узка в бедрах, повадками же своими эта дама напоминает угря, плывущего по дну Суэцкого канала. И к тому же маркиза так тихо поет! А я люблю громкие песни. И женщин, роскошных, как медный таз, доверху наполненный клубникой со взбитыми сливками, вай-мэ!

– У каждого свой вкус, – пожала плечами Акулина. Она-то уж явно не подходила халифу. До размеров медного таза ей было далеко.