— Он всегда любил тебя больше, чем меня! — неожиданно взвыл Нимшаст. — Всегда!

— Даже до того, как я появился на свет? — зло огрызнулся Харган.

— Да! Даже до того! Он давно хотел меня заменить! Ты знаешь, что он со мной сделал?

— То, что он рано или поздно делает со всеми избранными! — Теперь они стояли и орали оба, и Харган чувствовал что-то вроде удовольствия от сознания, что можно вести себя как угодно, сказать все, что думает, сделать что заблагорассудится. Не надо больше сдерживаться, соблюдать какие-то приличия или переживать о целости шкуры собеседника — лича хоть об стенку бей, хоть огненным шаром поджарь, ничего ему не сделается… — И о чем мечтают все, кто ему служит! Ты на это хотел пожаловаться?

— Ничего ты не понимаешь! — истерически взвизгнул левая рука. — Я любил его! Я пошел бы за ним куда угодно и сделал бы все для него, лишь бы добиться взаимности! А он… использовал меня как подопытного зверька!

— Ты же сам сказал, что сделал бы для него что угодно, — ядовито прошипел Харган. — Или твоя преданность настолько сильно зависела от взаимности, которой ты так и не дождался?

— Что ты мог умного сказать, ты же никогда не любил! Ни мужчину, ни женщину, ни даже собачку! Ты вообще не знаешь, что это такое!

— Если это похоже на то, что я вчера застал в твоем обшарпанном будуаре, то и знать не хочу!

— Можно подумать, сам никогда такого не делал!

— А что, ты когда-нибудь видел, чтобы я пил ацетон? Ты еще кислоту попробуй, может, растворишься к едреным демонам, бездельник!

— Посмотрю я на тебя после перерождения, проповедник полухвостый!

Харган уже собрался достойно ответить что-то в духе «а что отрезали тебе, бесхвостому?» и продолжить в зависимости от полученного ответа, но вдруг почувствовал, как из него осторожно, почти незаметно, тянут Силу. Нет, этот извращенец окончательно рехнулся! Он что, надеется таким образом захмелеть? Или в кои-то веки собрался подраться и решил обеспечить себе фору?

Два одинаковых «прыгающих камня» сорвались со сложенных горстью ладоней, два возмущенных крика слились в один:

— Заговариваешь зубы, а сам потихоньку Силу тянешь?!

И оба, как ни странно, попали.

Харгана швырнуло через стол и ударило о стену. Грудь словно сдавило прессом, но боль сейчас волновала демона меньше, чем сброшенный со стола лысый заяц.

— Идиот… — прохрипел он, — ты свалил Повелителя…

Где-то у противоположной стенки стонал и охал Нимшаст — как будто личу мог чем-то повредить несчастный камень третьего уровня!

— Нечего было чужую Силу качать!

— Ну и наглая скотина! — Харган обессиленно закрыл глаза и прислонился к стене. — Сам из меня потянул и еще возмущается!

— Прекратите этот безобразный скандал, — неожиданно произнес третий голос. — Это я позволил себе воспользоваться вашими Силами. И правильно сделал, иначе вы бы друг дружку поубивали.

Харган встрепенулся и открыл глаза.

У стола, с которого только что слетел мумифицированный грызун, стоял Повелитель, оправляя на себе халат и глядя на учеников примерно так же, как брат Хольс на неисправимых грешников.

— Учитель! — Вместо радостного восклицания получился сдавленный стон, но все последствия ушиба сейчас были не важны по сравнению с великой радостью. — Вы вернулись!

— Да уж, — раздраженно произнес Повелитель, ничуть этой радости не проявляя. — Не сумей я вернуться сам, вы бы еще долго разбирались, кто из вас лучший маг, кто меня больше любит, кого я больше люблю, кто кому чего должен и кому как следует поступать. Если бы действительно не поубивали друг друга в процессе.

— Да он же бессмертен! — не удержался Харган. — Ему даже не больно, он просто прикидывается!

— О, ты недооцениваешь силу самовнушения. Истерия у мага — страшная штука… Даже если он нежить. Но в одном ты прав… — Наставник перевел взгляд куда-то по другую сторону стола. — Ты настолько проникся ощущением собственной неуязвимости, что забыл обо всем остальном? О том, например, что среди твоих соратников есть живые и боевым заклинанием их можно нечаянно убить или покалечить? Хорошо, что Харган намного сильнее и крепче обычных людей, а если бы ты Кайдена приложил? Я не приветствую досрочных Перерождений, да еще по такому глупому поводу! Кстати, почему я не вижу здесь Кайдена?

Харган немного отдышался и осторожно попробовал встать. Вроде получилось.

— Я решил, что Кайден здесь не нужен, — пояснил он, хотя говорить было все еще трудно. — У него другая специализация и даже другая природа Силы. К тому же у него и так дел полно; когда вы исчезли, он взял на себя руководство и постоянно поддерживал иллюзию вашего присутствия. Он и сейчас этим занят.

— Вот как? — Повелитель немного успокоился и, как показалось Харгану, удивился. — Впервые слышу, чтобы ты хорошо отзывался о Кайдене и даже защищал его передо мной.

— Он оказался лучше, чем я о нем думал, — честно признался демон. — Наверное, Шеллар прав — мне надо учиться разбираться в людях. Я все время ошибаюсь.

— Главную лабораторию отремонтировали? — перебил его Повелитель.

— Кажется, да… Вчера там что-то красили…

— Найдите Кайдена, и чтобы через десять минут были там. Будем разбираться, кто где чего наошибался.

Харган вспомнил, о чем ему сейчас предстоит доложить, и отсутствующий кончик хвоста вдруг болезненно заныл.

— По-моему, пчелы что-то подозревают!

— Что именно?

— Не знаю я. Но только, по-моему, они ведут себя подозрительно!

А. Милн

Кантор не сразу узнал турнирную арену в Даэн-Риссе — он видел это место всего несколько раз и к тому же целым, чистым и нарядным. Сейчас же оно больше напоминало развороченный двор Кастель Агвилас, по которому носились в панике незнакомые люди. Причем часть их носила мундиры ортанского департамента Безопасности и Порядка, а часть — каппийский зеленовато-охристый камуфляж.

Шеллара Кантор легко заметил еще издалека — единственную черную фигуру, неподвижно стоящую среди хаотического движения, возвышаясь на голову поверх прочих. Опять его величеству какой-то кошмар видится, и опять придется его как-то отсюда выдергивать…

На оклик король обернулся медленно, словно неохотно или с опаской. Увидев, кто его зовет, на мгновение оторопел, словно ожившего покойника увидел, затем быстро сморгнул и шагнул навстречу.

— Это сон. И, должен заметить, подобные бредовые сюжеты мне порядком надоели, — произнес он вместо приветствия. — Пойдем отсюда.

Кантор заметил, что его величество как-то уж очень торопится перехватить его на полдороге, и не удержался — присмотрелся, что же такое он хотел скрыть. В той стороне находилась королевская ложа, вернее, то, что осталось от нее после взрыва, а вокруг валялись изуродованные тела и их части, тем же взрывом разбросанные.