Отставив вожделенный стакан с коньяком в сторону, взглянув на незнакомый номер, он проревел в трубку: «Алло?» И, услышав мой голос, просто взвился под потолок от избытка эмоций. Вот только вместо: «Юлька! Любимая!» – этот идиот разразился совсем иной трелью. И когда я через минуту бросила трубку, он буквально принялся биться головой об стену – из-за моего упрямства и своей собственной тупой бестактности. Но дело было сделано. Ребята потом, конечно, рассказали ему о нашем разговоре, но душу Василия это вовсе не облегчило.

В среду я, естественно, не позвонила ни ему, ни шефу полиции Гоа.

Следующие пару дней мы лопали пирожки с мясом и капустой, ватрушки, щи, пельмени, ели салат «Столичный» и студень, и еще Галя заквасила капусту. Я с ужасом смотрела на Джамша. Он исправно просил добавки, не похудел и был по-прежнему добродушен. Наверное, это следствие его регулярных занятий йогой. Утром второго по счету дня я проснулась ни свет ни заря и выглянула в окошко. Джамш сидел на террасе, вернее, он был на террасе: водитель такси быстро изобразил пару-тройку замысловатых поз наподобие удава Каа из мультика про Маугли и, наконец, замер в позе лотоса, сложив пальцы в «мудры», и перешел к медитации.

Мне бы тоже не помешало привести душу в согласие с остальным миром, заодно, может, и мозги прочистятся. А то после Галиного борща мой мыслительный процесс затормозил на пельменях.

Я села на матрасе, приняла позу, максимально приближенную к позе лотоса – в общем, сделала, что смогла, – положила руки на колени ладонями вверх, сомкнула большой и указательный пальцы, закрыла глаза и попыталась обратить свой внутренний взор в глубины Вселенной. Вначале все пошло хорошо. Я словно бы воочию увидела безбрежные глубины космоса, мерцающие огоньки далеких безымянных звезд, отправилась в полет по бескрайним просторам мироздания, но тут из соседней комнаты донесся особенно зычный Галин всхрап. Она как-то незаметно переселилась к Джамшу. Этот прозаический звук вернул меня обратно на матрас. Я еще раз сосредоточилась и вновь отправилась в полет. На этот раз меня вывел из равновесия неуместный вопрос, заданный моим желудком: обжаривает Галя лук для борща или нет? Отогнав неуместное видение борща, я в очередной раз «взлетела», но ненадолго. Перед моим внутренним взором замаячила реклама нового индийского фильма, называвшегося «Дон, глава мафии». Я гнала ее прочь из последних сил, наконец, реклама «убралась», я вздохнула с облегчением и открыла глаза. Надо мной стоял Джамш и, как обычно, безмятежно улыбался.

– Завтра встанем в одно время. Я научу тебя, как делать это правильно, – он был весь мокрый, наверное, уже успел принять душ.

Заснуть мне больше не удалось, и я тихонько вышла на улицу. Хоть воздухом подышу, пока соседи не проснулись.

Свет зарождавшегося дня был призрачно-серым, птицы прочищали горлышки, готовясь порадовать нас чистыми, как роса, руладами. Мокрые пальмы медленно шевелили темными огромными листьями. Дождик ненадолго перестал, асфальт сиял чистотой. Жемчужно-серое небо медленно наливалось едва заметными теплыми оттенками. В соседнем доме скрипнуло окно, и я быстренько вернулась в комнату. Вот жизнь – прячусь, как таракан, в щелке за плинтусом. Только в темноте и выбираюсь наружу!

Днем наш кормилец работал, а Галя торчала в кухне, трясла ковры, протирала пыль и чувствовала себя в доме хозяйкой. Меня эта ситуация несколько настораживала.

– Галь, а ты домой когда собираешься? – как бы невзначай поинтересовалась я, сидя в кухне и наблюдая, как ловко она лепит пирожки и складывает их рядами на противне.

– Не знаю, – спокойно ответила она, смазывая пирожки взбитым яйцом и отправляя их в духовку.

– Тебя же Витя ждет.

– Ну и что? – она принялась за пирожки с ананасом, ее индийское ноу-хау.

– Вы же пожениться собирались?

– Ну и что?

– Что, что! Волнуюсь я, вот что. Тебе не кажется, что вы с Джамшем несколько не подходите друг другу?

– Нет.

И куда только ее болтливость подевалась? А ведь действительно, Галя очень изменилась за последние пару дней. Стала как-то тише, мягче, молчаливее. Этот дом и его хозяин оказывали на нее, безусловно, благотворное влияние. А главное, у них с Джамшем сложились какие-то странные отношения. При мне они ни разу не разговаривали между собой. Да и как бы это у них получилось? Она не знает никакого другого языка, кроме русского, а Джамш им, естественно, не владеет. И при этом между ними царит полное взаимопонимание. Объяснить это яснее я не могу. Так бывает, когда супруги прожили долгую совместную жизнь, и многие вещи подразумеваются сами собой.

Из разговора с Галей я поняла одно: домой она не собирается ближайшие лет десять. Интересно, как это понравится Джамшу?

Вечером он, сидя в гостиной, наигрывал что-то из «Битлз» на вине – национальном индийском музыкальном инструменте, очень певучем и замысловатом. Еще у Джамша была неплохая коллекция барабанов. А на закате он иногда играл на флейте. «Одинокий странник» в его исполнении просто зачаровывал. И вообще, я как-то перестала воспринимать его просто как своего знакомого таксиста. Он был кем угодно, только не таксистом. Вернее, часть времени он посвящал этому занятию, но сама его личность была настолько загадочна и неоднозначна, настолько многогранна и сложна, что в рамки человека, посвятившего себя этой профессии, он не укладывался. Скорее это выглядело в чем-то сродни посадке деревьев кинозвездами, раздаче пищи бездомным членами королевской фамилии или отбыванию назначенной Джамшем самому себе повинности за некое прегрешение.

Короче, теперь он вызывал живой и трепетный интерес с моей стороны. Возможно, не будь я уже замужем, Гале пришлось бы отбыть на родину в самое ближайшее время.

Я сочла момент подходящим и, набравшись наглости, задала Джамшу бестактный вопрос:

– Скажи, а как надолго у тебя останется Галя?

– Не знаю, – ответил он, не прерывая игры.

– Она тебе нравится? – окончательно обнаглела я, засовывая нос не в свое дело.

– Она хорошая, только немного заблудилась.

Ну да, совсем чуток! Если учесть, что Джамш прекрасно знал, где именно провела Галя последние пару лет… в общем, его терпимость меня просто поражала.

Насколько я знаю, индийцы очень строго относятся к вопросам нравственности. С другой стороны, если Джамш не собирается на ней жениться, то не все ли ему равно? Видимо, Джамш наблюдал за мной и все мои мысли читал, как открытую книгу, потому что ответил на мои вопросы вполне доходчиво.

– Нам хорошо вместе. Если что-то изменится, мы расстанемся. А если у нас появятся дети, мы постараемся сделать их счастливыми.

Вот так просто и ясно! Удивительный человек!

На следующее утро Джамш поднял меня, как и обещал, едва лишь забрезжил рассвет. И с безграничным терпением принялся учить меня простейшим позам йоги, чтобы подготовить к медитации.