– Так много народу! – удивилась я, оглядываясь по сторонам.

Рик мрачно кивнул.

– Да, после вчерашней ночи пострадавших очень много.

Я посмотрел на его напряженное лицо. Желваки ходят ходуном, губы сжаты, глаза прищурены. Он захлопнул дверцу автомобиля за мной, взял за руку и повел к зданию больницы.

– Здравствуйте, – мы подошли к стойке регистратуры, – вчера сюда привезли мужчину с сердечным приступом. Я могу узнать, как он?

Молоденькая медсестра подняла на нас уставшие глаза, но увидела Рика, и взгляд ее стал более кокетливый. Девушка улыбнулась.

– Конечно. Как его зовут?

– Стенли Бриггер, – обрадовалась я.

– Минуточку, – сестра застучала по клавиатуре наманикюренными пальчиками, – да, его сегодня перевели из палаты интенсивной терапии. Палата двадцать девять. Третий этаж.

– Спасибо вам большое!

Я торопливо потащила Рика за собой на третий этаж.

Заглянула в палату. Бледный дядя Стенли лежал на кровати. В руку была воткнута игла от капельницы, над головой перемигивались какие-то приборы, периодически попискивая.

– Джессика! – слабо улыбнулся мужчина.

– Дядя Стенли! – я кинулась к нему. Присела возле кровати и обняла его. – Как ты?

Он пожал плечами и растянул бледные губы в подобии улыбки.

– Доктор сказал, что жить буду.

– Познакомься! – очнулась я, – Это мой друг – Рик!

– Очень приятно! – дядя внимательно рассматривал парня.

– Мне тоже, – серьезно сказал Рик.

– Что вчера произошло? – повернулась я к другу моего отца.

Он скривился.

– Вивьен вломилась в мой дом, – ответил мужчина, – вела себя очень странно. Что-то бормотала про Луну, проклятье и последний ингредиент. Она всегда была агрессивной, но в этот раз совсем слетела с катушек.

– Поверить не могу, что она вот так просто взяла и вломилась в чужой дом! – негодовала я.

Дядя Стенли немного смутился.

– Это и ее дом тоже, – все-таки ответил он, – она жила в нем до двадцати лет.

Я вытаращилась на него.

– Что?

– Вивьен моя дочь, – вздохнув, горько произнес мужчина.

С трудом удержала собственную челюсть в приличном положении, не позволяя ей упасть на больничный пол.

– А-фи-геть! – больше слов у меня не было, по крайней мере, приличных.

Потом я осознала в полной мере, что вчера произошло.

– Да как она могла напасть на тебя?

– Она уже больше двадцати лет не является моей дочерью, – печально сказал мужчина.

Я удивленно смотрела на него.

– После обращения она перестала быть человеком. У оборотней нет семьи. Она просто им не нужна. У нее теперь есть стая.

– Но как это случилось? – я просто не могла поверить.

Дядя Стенли прикрыл глаза на мгновение, глубоко вздохнул и стал рассказывать.

– Мы познакомились с матерью Вивьен в Париже. Это было так давно! Мы были молоды и совершенно счастливы. Я приехал туда по программе обмена студентов, она была дочерью ректора колледжа. Мы влюбились с первой встречи. Это был самый счастливый год моей жизни! Мне нужно было возвращаться в Штаты, а Авроре продолжать обучение в Париже. Больше всего на свете мне хотелось остаться с ней, но мне нельзя было больше задерживаться в стране. Тогда мы узнали, что Аврора ждет ребенка. Мы сыграли скромную свадьбу приехали сюда. Вместе продолжили учебу. Когда родилась Вивьен, я был на седьмом небе от счастья!

Он замолчал на некоторое время.

– Когда Вив было десять лет, мы узнали, что у Авроры рак.

Голос дяди Стенли дрогнул.

– Мы боролись, но было уже слишком поздно. Врачи оказались бессильны. Не помогли ни деньги, ни связи. Моя жена угасала с каждым днем, но продолжала улыбаться, чтобы не испугать дочь и поддержать меня, хотя сама знала, что умирает…

Я сидела, затаив дыхание. Никогда не слышала, чтобы дядя говорил о своей жене.

– Она умерла тихо. Мы, хоть и знали, что рано или поздно это произойдет, все равно не оказались готовы расстаться с ней. Вивьен тяжело переживала смерть матери. Она замкнулась. В школе не хотела ни с кем общаться, училась хорошо, но была нелюдима. Учителя жаловались на ее поведение. А я ушел с головой в работу. Мне тоже хотелось отвлечься и забыть о том, что Авроры больше нет. Я спохватился слишком поздно… Когда впервые вытаскивал свою дочь из полицейского участка. Она связалась с дурной компанией. Гулянки до утра, алкоголь, наркотики…

Мужчина тяжело вздохнул.

– Я пытался оградить ее от этого общения. Закрывал дома. Не давал денег. Все бесполезно! Она сбегала и пропадала неделями. Я искал ее по притонам, по ночным клубам. Она кричала, что я ей не отец и знать она меня не желает. Я сам был на грани отчаяния. Пытался поговорить с ней по душам, но она не хотела меня слушать. Последней каплей стало то, что я узнал о том, что у моей дочери ВИЧ.

Я резко выдохнула воздух сквозь сжатые зубы. Бедный дядя Стенли! Сколько всего ему пришлось пережить! Я протянула руку и погладила его по щеке. Видно было, что ему эти признания дались очень нелегко.

– Я случайно нашел результаты анализов, – продолжил друг моего отца, – помню свое неверие и животный ужас от осознания, что я потеряю еще и дочь. А ведь она была еще так молода! Ей было всего двадцать лет. Той ночью я снова попытался с ней поговорить, но как всегда, все окончилось скандалом. Она сказала, что не желает меня больше знать, что уходит из дома, что умирать она не собирается, напротив, будет жить очень долго. Что она имела в виду, я понял позже, гораздо позже. Вивьен, действительно, ушла из дома той же ночью, я не смог ее остановить. Правда и найти ее в тех местах, откуда забирал раньше, тоже не мог. Ее не видели больше ее дружки. Вивьен как сквозь землю провалилась.

В палату заглянула медсестра.

– Больному требуется покой, – строго сдвинула брови девушка, подходя и проверяя приборы. В ее руке был шприц, она сделала укол в вену дяди Стенли.

– Мы сейчас уйдем, – примирительно улыбнулся ей Рик, – пожалуйста, дайте нам еще минутку!

Девушка хлопнула глазами, немного смутилась под его взглядом и кивнула.

– Только не задерживайтесь! – все же решила проявить строгость медсестра.

Когда за ней закрылась дверь, я в нетерпении посмотрела на дядю Стенли. Он улыбнулся мне и ласково погладил по руке.

– Потом я встретил твоего отца, Джессика, – сердце йокнуло, – он рассказал мне о том, что в нашем мире живут оборотни. Конечно, я ему сразу не поверил, счел все это глупой шуткой. Но Джейсон умел быть убедительным.