— Уж в этом-то не будет никакой проблемы, — ответил я. — Покажите мне такого мужчину, который откажется встретиться с Ясмин, когда та постучится к нему в дверь. Ты-то уж всяко не отказался. Зуб даю, у тебя прямо слюнки потекли, как только она вошла.

И это заставило его заткнуться.

— Так что же, начнем с короля Испании? — спросила Ясмин. — Ему еще только тридцать три, и, судя по снимкам, он симпатяга.

— Хорошо, — согласился я. — Первая остановка в Мадриде. Но потом нам нужно заняться Францией. У Ренуара и Моне высшие приоритеты — одному из них семьдесят восемь, а другому семьдесят девять. Нужно сделать их, пока не поздно.

— С волдырным жуком это верный инфаркт для бедняг, — сказала Ясмин.

— Уменьшим дозу, — пожал я плечами.

— Послушай, Корнелиус, — строго сказал Уорсли, — я не хочу участвовать в убийстве мсье Ренуара или мсье Моне. Мне не нужно крови на руках.

— Ты просто получишь ценнейшую сперму, — пообещал я. — Оставь остальное нам.

Все было готово; мы с Ясмин упаковали чемоданы и поехали в Мадрид. При нас был главный контейнер с жидким азотом, меньший чемоданчик с глицерином и т. д., запас лучших шоколадных трюфелей и четыре унции жучиного порошка. Еще раз упомяну, что в те дни багаж на таможнях почти не досматривался, так что никаких сложностей с нашими странными чемоданами не предвиделось. Мы переправились через Ла-Манш и поехали в Мадрид через Париж в спальных вагонах. Вся поездка заняла каких-то девятнадцать часов. В Мадриде мы остановились в «Рице», где были заранее заказаны телеграммами отдельные номера, один для Освальда Корнелиуса, эсквайра, и другой для леди Виктории Ноттингемской.

Следующим утром я направился во дворец Ориенте, где был остановлен у ворот парой стражников. Размахивая своим конвертом и крича по-испански: «Это для короля!», я дошел до главного входа и дернул звонок. Открывшему дверь лакею я сказал заученную по-испански фразу «Это его величеству Альфонсо от короля Великобритании Георга, в высшей степени срочно», отдал конверт и ушел. Вернувшись в отель, я устроился с книгой в номере Ясмин и стал ждать развития событий.

— А что, если он не в городе? — спросила она.

— В городе, — заверил я ее. — Над дворцом реет его флаг.

— А если он не ответит?

— Ответит. Прочитав письмо, написанное на этой бумаге, он не рискнет не ответить.

— А если он не умеет читать по-английски?

— Все короли читают по-английски, — сказал я. — Это входит в их образование. Альфонсо и говорит на прекрасном английском.

Незадолго до времени ланча в дверь постучали. Ясмин открыла. На пороге стоял управляющий отеля с важной миной на морде и серебряным подносом в руках; на подносе лежал белый конверт.

— Очень срочно, миледи, — сказал он, кланяясь.

Ясмин взяла конверт, сказала ему спасибо и закрыла дверь.

— Вскрывай, — сказал я.

Она оторвала краешек конверта и вынула записку, написанную от руки на великолепной дворцовой бумаге.

Дорогая леди Виктория, — говорилось в записке. — Нам доставит огромное удовольствие увидеть вас сегодня в четыре дня. Если вы скажете у ворот ваше имя, вас незамедлительно пропустят.

Альфонсо К.

— Проще простого? — спросил я.

— А в каком это смысле он пишет «мы»?

— Все монархи называют себя «мы»… У тебя еще три часа, чтобы подготовиться и прибыть к воротам дворца. Давай-ка займемся шоколадом.

Я купил в фирме «Престат» уйму элегантных коробочек, в каждой из которых помещалось не больше шести трюфелей. Ясмин должна была подарить королю одну из таких коробочек, сказав при этом: «Я привезла вам, сир, маленький сюрприз, вот эти конфетки. Они чудо как хороши. Джордж заказал их специально для меня. — Тут ей полагалось открыть коробочку и сказать обезоруживающим голосом: — Вы не против, если я у вас штучку украду? У меня прямо слюнки текут. — Тут она закинет конфету в рот, возьмет другую, отмеченную, и протянет ее королю со словами: — Попробуйте и вы». Бедолага будет очарован, он тут же съест конфету — как в свое время А. Р. Уорсли. И это, собственно, будет все; Ясмин нужно будет только продержаться девять минут, болтая о чем попало и строя ему глазки, лишь бы не залезать в путаные причины ее визита.

Я достал порошок волдырного жука и приготовил роковую конфету.

— Только сейчас никаких двойных доз, — сказала Ясмин. — Не хочу колоть его булавкой.

Я согласился; она сама отметила заряженную конфету парой царапинок на ее поверхности.

Был июль, и в Мадриде стояла ужасная жара. Ясмин оделась с величайшей тщательностью в легчайшее из возможных платьев. Я выдал ей из своего богатого запаса резиновую штуку, и она спрятала ту в сумку.

— Бога ради, не забудь на него надеть, — сказал я в десятый раз, — иначе все будет попусту. И беги потом скорее сюда. Прямо в мой номер, это соседняя дверь.

Я пожелал Ясмин удачи, и она ушла.

Пройдя в свой номер, я тщательно подготовился к приему спермы. Это был для меня первый раз в реальных полевых условиях, и я хотел, чтобы все прошло правильно. Должен признаться, я немного нервничал. Ясмин пошла во дворец. Она даст королю Испании жучиный порошок, за чем последует сеанс вольной борьбы, и я мог только молиться, чтобы девушка сделала все правильно.

Время ползло с черепашьей медлительностью. Я закончил свои приготовления, высунулся из окна и стал смотреть на кареты, проезжавшие по улице. Раз или два проехали машины, но здесь их было гораздо меньше, чем в Лондоне. Я взглянул на часы, было уже начало седьмого. Я смешал себе виски с содовой, отнес стакан на подоконник открытого окна и стал потихоньку отхлебывать. Я надеялся увидеть, как Ясмин выходит из кареты у входа в отель, но ее все не было и не было. Я сделал себе второй виски. Сел и попытался читать. Было уже половина седьмого, Ясмин отсутствовала два с половиной часа. И тут раздался громкий стук в дверь, я встал и открыл. В комнату ворвалась Ясмин с пылающими щеками.

— Получилось! — крикнула она, размахивая сумочкой, как победным знаменем. — Все получилось! Все у меня здесь!

— Давай скорее мне, — сказал я.

В завязанной узлом резиновой штуке, полученной мною от Ясмин, было не меньше трех кубиков королевской спермы. Для проверки ее мотильности я поместил капельку под микроскоп. Крошечные королевские головастики метались в круге как сумасшедшие, прямо-таки с ненормальной активностью.

— Первоклассный товар, — сказал я. — Дай сперва расфасую по соломинкам и заморожу, а говорить уже будем потом. Я хочу в точности знать, как это все было.

Ясмин ушла в свой номер помыться и переодеться, а я занялся делом. Мы с Уорсли договорились, что на каждого донора будет ровно пятьдесят соломинок со спермой. Большее количество займет слишком много места в нашем дорожном спермохранилище. Я разбавил сперму яичным желтком, снятым молоком и глицерином и тщательно все перемешал. Затем взял градуированную пипетку, отмерил по капельке в каждую резиновую соломинку и заткнул соломинки. Я поставил их на полчаса на лед, поместил на несколько минут в пары жидкого азота, затем осторожно погрузил их в жидкий азот и закрыл контейнер. Все, одно дело с рук. Теперь у нас было полсотни доз спермы короля Испании, и доз очень даже не слабых. В трех кубиках содержится примерно три миллиарда сперматозоидов, при делении на пятьдесят доз это дает шестьдесят миллионов на дозу, что в три раза больше установленного А. Р. Уорсли количества. Иными словами, испанские королевские соломинки были первоклассной потентности. Я летал как на крыльях. Я позвонил в колокольчик и заказал прибежавшему слуге бутылку «Крюга» и ведерко со льдом.