– Значит, автомобиль и деньги предлагать. А сколько денег-то?

– Сколько мы Елене собирались отстегнуть за отказ от завещания? Пять миллионов? Так вот, предложите в десять раз меньше: для него это фантастическая сумма за отказ от хомута на шее. С пятьюстами тысячами долларов этот докторишка сможет делать все, что захочет. Может даже в Африку отправиться – лечить больных обезьян.

– Тем более мы вполне можем помочь ему в этом, – подхватил Менжинский.

Но Илья Евсеевич словно и не услышал его.

– А параллельно подайте иск в суд, – продолжил он. – Найдите свидетелей, которые покажут, что Иванов плохо обращается с ребенком, приводит домой женщин, ведет аморальный образ жизни… И вообще, отработайте все связи этого врача. Мне, что ли, вас учить?

У ворот больницы Олега поджидал Васечкин. Он схватил друга за руку и потащил к новенькому «БМВ», в котором уже сидела Кристина.

– Сейчас вмиг тебя до дому домчим! – пообещал Сергей.

– Ну у тебя и тачка! – восхитился Олег.

– Это служебная, – объяснила Кристина, – здесь даже камеры установлены. Можно не оборачиваться и в зеркала не глядеть: все на экране видно.

Кристина показала на монитор.

– А есть камера, которая впереди снимает. Можно включить запись и как кино смотреть потом, кто за нами ехал, кто перед нами.

– Машина Джеймса Бонда! – поразился Олег. – Ну, хоть посижу в ней. Мне за всю жизнь на такую не накопить. Да мне и не надо: мне бы попроще.

Они неслись по улицам города. Сергей легко обгонял попутные машины, ловко лавируя в потоке.

– Помнишь, я к тебе за больничным приезжал? Хотел в отпуск на недельку, хотя бы таким способом, а теперь ни рыбалка, ни грибы – ничего уже не манит.

– А как же твоя баня?

– Так мы с Кристиной уже смотались на дачу. Я отцу машину показал и Кристину с родителями познакомил. И с баней познакомил.

Услышав о бане, Кристина изобразила ужас на лице.

– Я там чуть не умерла: Сергей меня веником так отхлестал!

– Зато три кило минус, – напомнил Васечкин.

Они въехали во двор и остановились у подъезда.

– Как-то упустил, – сказал Сергей Олегу, обернувшись назад, – но мне кажется или нет: та машина, что во двор сейчас вкатила, за нами от самой больницы шла?

Иванов пожал плечами.

– Ничего – я потом запись прокручу.

Кристина увидела Настю с детьми на площадке и поспешила к ним.

Оставив друзей и детей во дворе, Олег поднялся в квартиру переодеться. Он спешил поиграть с Олежкой, а когда направился к выходу, раздался звонок в дверь. Думая, что это за ним заскочил Васечкин, открыл дверь и увидел человека, приходившего два дня назад – того самого, оставившего визитку с названием известного фармацевтического концерна. Фамилию визитера Иванов, разумеется, не запомнил, да он и не думал, что увидит его снова.

– Сегодня позволите мне войти? – спросил человек. – У меня к вам серьезный разговор, а в квартире все равно никого: дети, как видел, под надежным присмотром Насти.

– Проходите, конечно, – растерялся Олег и пропустил его в квартиру. – А откуда…

– Откуда я знаю Настю? – переспросил человек. – Уверяю вас, я незнаком с ней, хотя вижу, насколько она прекрасный человек. А главное, гармоничный: хороша и душевно, и внешне. Меня просто интересует, как живет Олег Игнатьев и кто его окружает.

– Простите, но почему…

– Меня Леонидом Ивановичем зовут, – напомнил визитер. – Олег интересует меня потому, что он сирота, а между тем у него есть родная бабушка, которая его любит и скучает по нему. Еще есть дядя, у которого нет своих детей, и он бы хотел заботиться о племяннике.

– Я о них никогда не слышал.

– Неудивительно, – улыбнулся Менжинский. – Вы ведь совсем недавно впервые увидели ребенка?

– Да, – согласился Иванов, – но я его отец.

– Формально, – уточнил Леонид Иванович. – И эта формальность может быть легко устранена, как только органы опеки узнают правду.

– Какую? – растерялся Олег.

Человек, пришедший к нему во второй раз, застал его врасплох. Этот Леонид Иванович так вел беседу, что Иванов не знал, как возразить, но ведь возражения и не требовалось: Олег и сам желает понять, что хочет посланец известного концерна. Леонид Иванович прошел на кухню и уселся на стул. Олег вошел следом и опустился на другой.

– Вас интересует правда? – переспросил Менжинский. – Так вот: правда в том, уважаемый господин Иванов, что пять с половиной лет назад в результате недоразумения Елена Вячеславовна ушла из дома человека, который любил ее больше жизни. У Бориса Евсеевича был действительно тяжелый характер, он не прощал предательств и измен.

– Но Елена не изменяла ему!

– Он это понял. К сожалению, не сразу, а потом он устыдился признаться в своей неправоте. Но смею вас уверить, что до самого последнего дня жизни он продолжал любить ее и своего сына.

– Он умер?

Менжинский удивленно вскинул брови, причем сделал это так непроизвольно, словно его только что спросили о чем-то, известном всему миру. И тут Олег понял все: олигарх Флярковский, о гибели которого до сих пор трубили на каждом углу, и муж Елены Игнатьевой – одно и то же лицо. Странно, что он только сейчас догадался, ведь Флярковский – не такая уж распространенная фамилия: не Иванов, это точно. Мог бы и пораньше сообразить.

А визитер продолжал:

– Это горе перечеркнуло все. Теперь Дина Александровна целыми днями призывает внука, а Илья, младший брат Бориса Евсеевича, только и думает, как вернуть мальчика в семью.

– Но у мальчика уже есть семья!

– Уважаемый Олег Богумилович, вполне вероятно, что вы за месяц успели полюбить ребенка, да и Олег к вам привязался, но почему вы считаете, что ему будет хуже с родными людьми? И потом, его у вас не отбирают навсегда: вы сможете навещать его так часто, как захотите… можете постоянно приезжать…

Менжинский посмотрел на Олега, и тот попытался возразить:

– Но…

Иванову не дали договорить.

– Понятно, что вы изрядно потратились, но все расходы будут компенсированы и даже больше. Назовите любую сумму… Кстати, сегодня вас подвезли к дому на замечательном автомобиле. Если хотите, получите такой же: завтра с утра выйдете во двор, а такой же… нет, «БМВ» шестой модели с открытым верхом и пятилитровым двигателем будет стоять у вашего подъезда. Деньги вы получите тоже. Назовите приемлемую для вас сумму…

Лучше бы Леонид Иванович этого не говорил. Теперь все начало походить на сделку, на куплю-продажу, на бартер, на подлость, на предательство..