Тронутая, что он обо мне подумал, я беру пакет и благодарно улыбаюсь.

– Это очень мило с твоей стороны. Спасибо, Зейн.

Я становлюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его в щеку. Именно в этот момент открывается дверь и в офис входит Дрейк. Он кажется раздраженным и замирает, увидев меня и Зейна. С его ракурса наше поведение кажется чувственным и интимным, так что я делаю шаг назад, чтобы не вызывать злости в свой второй рабочий день. Мужчины здороваются и сразу находят тему для разговора. Речь, по-видимому, о родственниках Зейна. Тут я понимаю, что не знаю ни родителей, ни братьев или сестер Зейна.

– Я не хотел мешать вам работать, просто принес моей дорогой коллеге завтрак. – Он подмигивает мне, потом коротко кивает Дрейку.

Зачем он его провоцирует?

– Еще раз спасибо. Увидимся завтра вечером.

– Хорошо, ты же позаботишься, чтобы в мой желудок попало что-то прекрасное, да?

– Естественно. Я же не могу позволить голодать бедным мальчикам.

– Я принесу вино.

– Отлично. Пока.

Серена задумчиво смотрит вслед моему другу, а Дрейк прямиком уходит в свой кабинет и захлопывает дверь.

– Что это было? – спрашивает Серена скорее саму себя, чем меня.

– Понятия не имею, но у меня такое чувство, что что-то не так. – Она настойчиво смотрит на меня, а потом садится за свой стол. – Сегодня советую быть осторожной, кажется, тиран Дрейк снова проснулся. Было бы слишком хорошо, если бы он всегда оставался таким ручным. – Звонит телефон. Она надевает гарнитуру, и пока она разговаривает, я смотрю на закрытую дверь Дрейка и снова спрашиваю себя, что творится в голове у этого мужчины.

Я нахожу задания на сегодня в присланном вчера Дрейком письме. На протяжении следующих часов я выполняю все шаг за шагом и отмечаю галочкой. Время пролетает достаточно быстро, и вот уже за полдень. Серена ушла обедать с Броди и сегодня больше не вернется в офис, потому что потом у нее назначен визит к врачу. Я взяла с собой из дома греческий салат и уже собираюсь открыть контейнер, когда замечаю, что Дрейк ничего не заказал себе и даже не выпил кофе, хотя Серена говорила, что по утрам он выпивает три эспрессо.

Я подхожу к его двери, внимательно прислушиваюсь, не звонит ли он, а потом стучу.

– Да, – слышу я и открываю дверь.

Он сидит за столом, подвернув рукава своей белоснежной рубашки. Контраст светлой ткани с его карамельной кожей просто невероятен. Его бирюзовые глаза почти светятся.

– Я могу тебе помочь? – вежливо спрашивает он.

Хмурый босс, которым он был с утра, исчез.

– Я заметила, что ты не заказал себе еду.

– Уже так поздно?

– Уже давно за полдень. Если хочешь, я могу тебе что-то быстро заказать.

– Поешь что-нибудь, я позже заскочу в итальянский ресторан на углу.

– Я бы не отказалась от компании в перерыве и подумала, что мы могли бы поесть вместе.

Он закрывает ноутбук и встает.

– Я не против отвлечься, давай сходим в итальянский ресторан.

– Но тогда мы не вернемся вовремя и растянем перерыв на обед.

Уголки губ Дрейка приподнимаются:

– Тебе повезло, я хорошо знаю босса и могу пообещать, что проблем не будет.

Мы делаем заказ в ресторане, официантка уходит, и я спрашиваю его о том, что произошло утром.

– Все хорошо? У тебя явно было плохое настроение.

Так как мы работаем вместе, мне важно поддерживать нейтральную дружбу, нам ведь придется в течение следующих недель проводить каждый день вместе.

– Сегодня утром я чуть не сломал одному человеку нос, с умыслом.

– Ладно. Некоторые могли бы и заслужить такую взбучку, но из-за чего была ссора?

– Из-за моих мальчиков, – вздыхает он и быстро смотрит в окно и уже потом замечает мое озадаченное лицо.

– Твоих мальчиков? У тебя есть дети? – спрашиваю я, потому что не могу понять, о чем он.

– Нет, это не мои дети, а те, кого я тренирую по утрам во вторник. В детстве и во время обучения в колледже я играл в футбол, меня почти взяли в команду, если бы я не повредил себе колено.

– Ух ты. То есть да, у тебя фигура игрока в футбол, но мне сложно представить тебя на поле.

– Я был хорош. Спорт помог мне сформироваться и вырасти в самоуверенного мужчину, то же самое я хочу сделать и для мальчиков.

Меня очень тронуло его внимание к своим подопечным.

– Но кому ты хотел навалять?

– Идиоту спортивному тренеру из средней школы «Адской кухни». Я песчинка в его глазу, и он с самого начала пытался вышвырнуть меня, потому что чувствовал, что я подрываю его авторитет. Не знаю, в чем проблема, но когда он сегодня накричал на одного из моих парней потому, что тот попытался меня защитить, мое терпение лопнуло.

– Хорошо. То есть это показывает, что тебе не наплевать на этих мальчиков.

– Конечно, но я не склонен к насилию.

– Я тоже, но если речь идет о моих друзьях или моей семье, я за себя не ручаюсь.

– Нет, ты не понимаешь. Я сталкивался с насилием в своей семье и поклялся, что никогда не буду поступать так с другими людьми. И когда я схватил сегодня этого учителя за воротник и прижал его к стене гимнастического зала, то понял, что подаю мальчикам дурной пример, и это отрезвило меня, Эддисон.

Его честность и желание обсудить это со мной необычайно радуют меня, потому что я наконец чувствую, что он мне доверяет и видит во мне нечто большее, чем «принцессу», как он меня всегда называл.

– Ты его ударил? – аккуратно спрашиваю я.

Мы с Дрейком знаем друг друга всего пару месяцев, но я не считаю его драчуном.

– Нет.

– Тогда ты не применял насилия.

На его лице все еще заметна ярость, но она исчезает, когда он обдумывает мои слова.

– Ты пригрозил этому человеку, потому что хотел защитить своих учеников, но физически ты ему не навредил.

– И тем не менее, – наконец шепчет он и делает глоток минералки, потом смотрит мимо меня, словно в голове еще раз прокручивает все случившееся.

Иногда каждый осмеливается сделать наконец то, что сам себе запрещал. Но не стоит забывать, что краткие мгновения слабости не определяют твою сущность.

– Теперь ты знаешь, что в следующий раз воспользуешься скорее словами, чем действиями.

– Надеюсь, потому что я сам себя не узнавал.

– Иногда нужно отпустить себя, чтобы понять, кто ты на самом деле.

Дрейк задумчиво кивает, а потом улыбается мне.

– Ты умная женщина, Эддисон Грант. И не перестаешь меня удивлять.