— Я вижу только, что к тебе очень быстро вернулась сила духа. Это удивительно, если вспомнить, как ты была угнетена прошедшей ночью, — насмешливо сказал Хоук. — А может быть, все это было лишь отличным представлением? И сейчас, видя тебя обнаженной, я убеждаюсь, что ты даже соблазнительнее, чем мне запомнилось, мисс… кстати, как же тебя зовут? За всеми ночными событиями мы так и не познакомились по-настоящему.

Глаза Александры вспыхнули гневом.

— Не ваше свинячье дело!

— Может, мне следует подойти и встряхнуть тебя как следует, чтобы ты ответила? Я могу, ты это знаешь.

И герцог медленно, как хищник, подкрадывающийся к жертве, пересек комнату.

Александру охватили страх и ярость.

— М-мэйфилд, — солгала она. — Когда вы собираетесь отпустить меня?

— Странно, эта фамилия почему-то тебе совсем не подходит, — шелковым голосом проговорил он.

Александра застыла, почувствовав, как его пальцы коснулись выбившегося локона, вынули его из воды и закрутили вокруг пучка на ее затылке.

— А что касается того, когда я отпущу тебя… ну, отвечу: не сейчас.

— Вы чертов…

— Да, мисс Мэйфилд, — сказал он. — Весьма соблазнительно…

Увидев, что герцог уставился на ее грудь, Александра мгновенно погрузилась в воду.

— Но почему не сейчас, чертов ублюдок? Вам что, мало того, что вы со мной сделали?!

— Просто потому, что за всем этим я чувствую прелестную ручку моей жены, — безо всякого выражения ответил Хоук. Все его подозрения окрепли при ее угрозе шантажа. Так значит, это все-таки затея Телфорда?.. — Пока я не выясню точно, какую роль ты исполняешь в этой подлой игре, я намерен держать тебя здесь, в Хоуксвише. И перестань разыгрывать оскорбленную невинность… давай-ка лучше перейдем к делу. Сколько заплатил тебе Телфорд — пятьдесят фунтов? Сто? Ну, как бы то ни было, я готов удвоить сумму, если ты расскажешь мне без утайки, что именно он задумал.

— Вы не имеете права удерживать меня здесь, вы, чванливый сатир! — прошипела Александра. В своем гневе она просто не обратила внимания на его последние слова.

— Ну посмотрим, имею или не имею… — И он внезапно положил руку на ее плечо, у самого основания шеи.

И там, где их кожа соприкоснулась, Александра вдруг ощутила нечто…

— Убирайтесь! — яростно закричала она, ища глазами полотенце, но оно лежало на низеньком табурете, вне пределов, досягаемости. Она не могла выбраться из ванны, и герцог прекрасно знал: она его боялась.

— Я могу предложить и другую форму оплаты, ты же понимаешь, — сказал он, и его дыхание коснулось уха Александры, в то время как его руки скользили по ее плечам и спине.

— Вы… вы… — Александра возмущенно сжалась, прикрывая руками грудь и глядя на герцога пылающими глазами. — Я просто не нахожу слов!..

— Ну, это с тобой в первый раз случилось, дорогая… ночью ты находила слова. Ну, а я в первый раз выступаю в роли горничной. — От его дыхания тонкие волоски за ухом девушки шевельнулись. — Принимай мое предложение… ты скоро поймешь, что я куда более приятный компаньон, чем Телфорд, ведь он радуется боли, а я ищу наслаждений. — И, словно желая подтвердить свои слова, он опустил руку в воду и коснулся поясницы Александры.

— Да подавитесь вы своими наслаждениями, своей драгоценной Изабель и этим вашим Телфордом, и катитесь вы к дьяволу! — закричала Александра. — Чего вам не хватает? Святой, чтобы ее соблазнить и изгадить? Чужой души, чтобы ее терзать?

Хоук откинул голову и расхохотался, и его пальцы, вернувшись к плечам Александры, погладили их мягко и требовательно.

— Как знать? Может быть, я сейчас именно этим и занимаюсь? Но, впрочем, ты ведь не святая, а?

Разозленная, Александра щедро плеснула водой ему в лицо и победоносно вскрикнула, увидев, что сумела окатить его так, что он промок до самых бедер.

— Весьма неудачная мысль, мисс Мэйфилд, — сказал он тихо и одним движением извлек ее из воды. Секундой позже влажные губы герцога впились в Александру терзающим поцелуем, заставляя девушку почувствовать его ярость и обжигая ее… Пальцы Хоука крепко сжали ее ягодицы, и он прижал бедра Александры к своему телу.

Александра вскрикнула. Она задыхалась, она утратила ясность мысли… Ей казалось, что она вот-вот потеряет сознание. Но герцог вдруг прервал поцелуй.

— Подонок! — выкрикнула она, как только к ней вернулась способность соображать. — Вы не порядочнее змеи!

— Но мое предложение остается в силе. Мы можем решить все как цивилизованные люди, моя дорогая, или можем вести себя как дикари. Если ты предпочитаешь дикарские методы, то не жди ничего другого в ответ. Ну так что будем делать?

— Никаких методов, — выдохнула Александра, ненавидя себя за то, что в ее голосе отчетливо слышался панический страх. — Я не стану играть в ваши грязные игры!

— Ох нет, будешь, — ледяным тоном произнес Хоуксворт. — Теперь уже слишком поздно что-либо менять. И начнем мы с того, что ты пообедаешь со мной. Шедвелл придет через сорок пять минут, чтобы проводить тебя. Мы здесь живем по-деревенски, но я надеюсь, что ты будешь точна.

— Да я скорее сяду за стол со скорпионом!

— Выбирай сама, дорогая. Но если ты не захочешь присоединиться ко мне, тебе придется посидеть взаперти в этой комнате.

— С удовольствием, если придется выбирать между заточением и вашим обществом!

Хоук направился к двери, но остановился и обернулся, присматриваясь к девушке.

— Даже если ты выиграла одну битву, дорогая, не думай, что ты выиграешь всю войну.

Взгляд Александры скользнул по лицу Хоука, и девушка задохнулась, увидев выражение мучительного желания и грубой мужской силы. И все ее тело внезапно напряглось от осознания этой силы…

Словно прочитав ее мысли, Хоук насмешливо приподнял брови. Закрывая за собой дверь и поворачивая ключ, он все еще слегка улыбался.

А мгновением позже щетка для мытья спины с треском врезалась в дерево филенки. «Да пусть он подавится своим титулом, своим богатством и своими подлыми предложениями и пусть катится прямиком в ад», — обозленно думала Александра, заворачиваясь в махровую простыню. Очень скоро она докажет этому подонку, что не ему с ней равняться.

Во всех отношениях.

В точном соответствии со словами ее тюремщика Александра осталась в спальне одна, за запертой дверью. Ее яростное хождение взад-вперед было прервано лишь много позже, когда явилась Лили с обедом; кроме подноса, горничная несла перекинутый через руку изысканный кружевной пеньюар. Сначала Александру охватило искушение отослать все это обратно с соответствующим пожеланием герцогу, но потом здравый смысл взял верх. Она понимала, что должна поесть. Да и кружевной пеньюар был все же лучше, чем ничего.