— Не поговорить ли нам об этом, дорогая? Так сколько тебе предложил Телфорд? Сотню фунтов… две сотни?

Он втягивал губами напряженный сосок, и Александре казалось, что сквозь эту точку в ее тело влетают сверкающие молнии…

— Нисколько… — прорыдала она. — Я не знаю никакого Тел форда!

Она содрогнулась, услышав его хриплый хохот.

— Ну, значит, три сотни… а может быть, заодно он попользуется твоим нежным тельцем? — Ответ Хоука не интересовал, он снова прижался к Александре губами, продолжая мучительную ласку.

Огонь сжигал ее разум, но она все же сумела осторожно освободить одну руку и протянула дрожащие пальцы к стеллажу.

— Мне не нужны ваши деньги! А свои удовольствия можете получать…

Он поднял голову, и Александра умолкла, испугавшись, что он заметит ускользнувшую руку. Хоук скривил губы.

— Лгунья! Я же слышу, как бьется твое сердце. Ты чувствуешь то же самое, что и я! — В его циничном взгляде не таилось и тени сомнений относительно исхода их стычки. — Ну, что скажешь, мисс Мэйфилд? Предпочтешь брата моей жены или доверишься мне?

В это мгновение пальцы Александры сжались на горлышке густо покрытой пылью бутылки. Александра глубоко вздохнула, в ней вспыхнула надежда.

— Что скажу, ваша светлость? — повторила она высоким дрожащим голосом. — Скажу, что даже хищникам нужно иногда отдыхать!

Мужчина, тискающий ее грудь, едва успел вопросительно поднять брови, как на его череп обрушилась тяжелая большая бутылка. Он изумленно уставился на девушку, и Александра перепуганно застыла, решив, что ударила недостаточно сильно. Ей бы следовало догадаться, что у этого придурка черепные кости куда толще, чем у нормального человека!

Однако герцог начал медленно сползать вниз. Он навалился на нее все своим весом, опускаясь на колени, голова его уперлась ей в живот, руки бессильно повисли. Он хрипло пробормотал что-то невразумительное…

Александра ликовала: она это сделала! И нельзя сказать, что это было так уж трудно. Мгновение-другое девушка просто не в силах была двинуться с места. Чтоб ему пусто было! Что же ей теперь делать с этим здоровенным болваном?

Девушка собрала все свои силы, пытаясь отпихнуть от себя громадное тело. Оно оказалось даже тяжелее, чем ей показалось сначала, и к тому времени, когда она оттащила герцога в угол и прислонила к стене, она уже отчаянно задыхалась.

Облегченно вздохнув, девушка отступила назад и вытерла пот, покрывавший ее лоб. Она чувствовала легкое покалывание на коже груди — там, где остались липкие следы пролитого бренди. Осторожно перебравшись через гору разбитых бутылок и досок стеллажа, она очутилась на чистом участке пола.

Лохмотья, в которые превратился ее пеньюар, развевались по воздуху, когда Александра со всех ног бежала по подвалу к узкой лестнице, и в голове у нее звенело от радости победы и от невольно выпитого бренди.

Она одним духом взлетела по ступеням и пронеслась по коридору, ведущему в центральный холл, и наконец оказалась перед массивной дубовой парадной дверью.

Едва сдержав радостный вопль, Александра метнулась к двери и схватилась за ручку. Дверь отворилась с громким металлическим лязганьем, и девушка забыла обо всем. Она стремительно спустилась по широким ступеням, в тихую прохладную ночь.

Впереди, в темноте, смутно вырисовывались конюшни; над их распахнутыми воротами горел один-единственный неяркий фонарь. Александра осторожно вошла внутрь.

По загородкам пустых стойл метались тени. Из глубины конюшни доносилось тихое фырканье и ответное ржание. Александра медленно направилась вперед.

— Могу я вам чем-то помочь, ваша светлость?

Александра подпрыгнула на месте и обернулась. Она увидела удивленно смотрящего на нее темноволосого конюха. Александра мгновенно выпрямилась во весь рост и окатила его надменным взглядом. В первый раз ее сходство с чертовой герцогиней могло сослужить ей добрую службу.

— Мне нужна моя лошадь, — коротко бросила она.

Глаза конюха невольно скользнули по ее изодранному пеньюару, но тут же, густо покраснев, молодой человек повернул голову в сторону.

— Блубелл? — нервно спросил он. — Не знаю, должен ли я… ну, то есть герцог ничего такого не говорил…

Александра властным тоном перебила его:

— Если не хочешь, чтобы тебя выгнали отсюда, приведи мою лошадь, да поскорее!

— Слушаюсь, ваша светлость… — пробормотал конюх и направился в дальний конец конюшни. Александра не отставала от него ни на шаг. Они остановились перед открытым стойлом, где благодушно жевала овес чалая кобыла. Ее большие карие глаза с интересом посмотрели на Александру.

— Оставь меня! — ледяным тоном бросила Александра конюху, страстно желая поскорее убраться отсюда — ведь Хоук мог появиться в любой момент.

Конюх исчез, и Александра подошла к лошади и принялась гладить шелковистую гриву, ласково обращаясь к животному. Кобыла на мгновение пугливо отпрянула, но тут же успокоилась и довольно фыркнула в ответ на мягкое прикосновение рук Александры.

— Хорошо, — сказала себе девушка. — Теперь нужно найти уздечку.

Она огляделась. Чуть поодаль на стене, на деревянных колышках, были развешаны уздечки, хлысты и попоны. Пальцы Александры дрожали, когда она снимала нужные ей вещи, и какое-то внутреннее чувство заставило ее прихватить и хлыст с крепким кнутовищем.

— Спокойнее, Блубелл, — прошептала девушка. — Давай немного прогуляемся, не возражаешь?

Она подняла седло и накинула его на спину лошади. Ловко затянула подпругу, чувствуя, как утекают драгоценные минуты…

— Куда-то собрались, мисс Мэйфилд? На моей лошади?

Александра задохнулась, услышав за спиной вкрадчивый голос герцога. Что делать? Лошадь — ее последний шанс на спасение. Силы Александры удвоились от отчаяния; она мгновенно вскочила в седло и направила удивленную кобылу к темному проходу между стойлами. Герцог едва успел отскочить в сторону.

— Ну, нет, только не на моей кобыле! Стоять! — рявкнул Хоук, опомнившись от секундного замешательства. Блубелл, уловив угрозу в голосе хозяина, замедлила шаг, и пальцы Хоука тут же впились в лодыжку Александры и сбросили девушку с лошади.

— Ну, по крайней мере теперь я знаю, как с тобой обращаться — как со шлюхой! Потому что ты и есть шлюха! — Он обхватил ее за тонкую талию и резко прижал к себе, одновременно заворачивая руки ей за спину. — Мне следовало поставить охрану у твоей двери. Так я и сделаю теперь. А несколько дней без воды и пищи сделают тебя куда более любезной подружкой!

— Отпустите меня, подонок! — выкрикнула Александра, тщетно пытаясь вырваться из его железных рук. — Вы что, боитесь настоящих слов? Я вам не подружка! Я ваша пленница. А вы — тюремщик.

— Тюрьма — неприятное слово, мисс Мэйфилд. А вы имеете хоть какое-нибудь представление о том, каково приходится узникам Ньюгейта? Но у тебя есть выбор… Более того, живя со мной, ты даже получишь некоторую… компенсацию. Но сначала… — Он оценивающе оглядел ее, потом перекинул через свое широкое плечо и шагнул к пустому стойлу.