— Чтоб вам лопнуть, урод! Отпустите меня! — бешено завопила Александра. Боже, ведь она была так близка к свободе!..

— Нет, пока мне самому того не захочется. У нас с тобой еще не все дела закончены, и сейчас можно их уладить точно так же, как в любое другое время.

— Да скорее я умру! — кричала Александра, выгибая спину и колотя его кулаками. — Вы никогда меня не получите! Это Англия, а не какой-нибудь дикий калифат! Здесь есть законы против подобного варварства!

— Ну, ты скоро поймешь, что в моих владениях я и закон, и раджа, моя дорогая. Никто не посмеет оспаривать мои приказы. Только ты еще не сообразила этого. Но я намерен сейчас же все тебе объяснить.

И Хоук бросил девушку на толстый слой соломы, постеленной в тщательно вычищенном стойле. Она посмотрела на него снизу вверх, и на ее лице отразились и презрение, и смущение, и страх.

Губы Хоука сжались в тонкую линию. Он медленно протянул руку в сторону и снял со стены висевший там кожаный ремень.

Александра почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.

— Вы не посмеете! — хрипло прошептала она.

— Еще как посмею, Александра. Вообще-то в данном случае это просто необходимо. Я окажу собственному штату слишком плохую услугу, если позволю тебе болтаться где попало и причинять неприятности ничего не подозревающим простакам. — Говоря это, Хоук резко хлестнул ремнем по собственной ладони.

Негромко вскрикнув, Александра вскочила на ноги и попыталась взобраться на стенку стойла. Но ее больная лодыжка внезапно подвернулась, и девушка упала обратно на солому.

И тут ее пальцы нащупали рукоятку хлыста, засунутого за пояс и скрывшегося в складках рваной юбки. Замерев, она ждала, когда Хоук подойдет достаточно близко. И когда он наклонился, потянувшись к ней, Александра яростно хлестнула его по лицу, сама ужаснувшись тому, что на его коже мгновенно возникла алая полоса…

Зарычав, Хоук вырвал хлыст из ее пальцев, схватил ее за талию и швырнул на солому в глубину стойла. В следующее мгновение Александра уже лежала лицом вниз на его коленях и изо всех сил брыкалась, пытаясь не позволить Хоуку задрать юбку. Но все ее усилия оказались тщетными.

— Отпустите меня, подлец!

Хоук на секунду замер. Ее дыхание обожгло его бедра, и он почувствовал твердые соски ее грудей… Ее напряженные ягодицы были круглыми и шелковистыми, кожа цвета слоновой кости мягко поддавалась под его пальцами… И Хоук почувствовал, как дикое желание обожгло его чресла при виде этой наготы.

Несмотря ни на что, он хотел эту женщину. Он хотел овладеть ею прямо здесь, на соломе, хотел лечь на нее и почувствовать, как ее ноги обхватывают его талию… Заставить ее дрожать и задыхаться от наслаждения, когда он проникнет в нее. Снова и снова…

— Вы настоящий калека, да! — кричала она, и ее голос звучал приглушенно из-за того, что она лежала уткнувшись лицом в солому. — За это вы тоже вините свою жену?

Лицо Хоука потемнело от гнева, и он забыл о желании. И через секунду остатки тонкого кружева разлетелись под его пальцами.

Девушка, вне себя от стыда и гнева, почувствовала дуновение ветерка на обнаженных ягодицах. Хлоп!.. Ремень опустился на ее нежную кожу. Александра резко закусила губы, чтобы сдержать готовый вырваться крик боли, по ее щекам потекли горячие слезы.

— Я быстро научу тебя повиноваться, чертова кошка, — прорычал Хоук.

До нее вдруг дошло, что не ремень, а ладонь герцога обожгла ее кожу. От этого девушка почувствовала еще более сильное унижение.

— Никогда! Ублюдок! — хрипло выкрикнула она, брыкаясь. Шлеп! Хоук нанес еще удар.

— Можете убираться в ад, ваша светлость! — задохнувшись, крикнула девушка.

Полуослепшая от слез, гнева и боли, Александра тщетно пыталась вырваться из рук Хоука.

— Вам, похоже, это просто необходимо, чтобы почувствовать себя мужчиной! — кричала она. — Вы наслаждаетесь, причиняя боль, не правда ли? Может быть, именно поэтому жена сбежала от вас?

И тут она почувствовала, как ноги герцога напряглись под ее грудью. Александра попыталась извернуться, чтобы избежать следующего удара, но Хоуксворт бесцеремонно толкнул ее, не давая сдвинуться с места. Приглушенные рыдания девушки разносились в тишине конюшни. Шли минуты, но Хоук больше не поднимал руку. Наконец он спросил резким тоном:

— Кто это вам наговорил такого? Телфорд? Александра уже рыдала, не сдерживая слез:

— Да пошли вы к черту с вашим проклятым родственничком! Не нужно обладать сверхмощным умом, чтобы понять — вы лишь оболочка мужчины!

— Кто ? — яростно повторил Хоук. Его подозрения стократно возросли. Он грубо схватил Александру и перевернул, чтобы увидеть ее пылающее, залитое слезами лицо. — Впрочем, мы оба слишком хорошо знаем, что существует лишь один человек, способный до такой степени извратить правду! — прорычал он. — И это, разумеется, Телфорд! Но не ему со мной состязаться! Однажды он уже получил по заслугам, когда я поймал его на том, что он продает наши секреты французам… ну, и этот раунд он проиграет! А к чему это привело тебя? — Пальцы Хоука впились в плечи Александры. — К тому, что ты здесь, со мной! И очень скоро ты узнаешь, что я мужчина, Александра, настоящий мужчина — насквозь, до мозга костей!

Девушка дико, неестественно расхохоталась:

— Мне бы хотелось стереть эти кости в пыль!

— Что ж, милая, это был бы весьма интересный эксперимент… — Его глаза сверкнули, остановившись на ее залитых слезами щеках. — Только не забывай, что я уже переспал с тобой. И вполне может быть, что ты уже носишь моего ребенка, — сказал он, твердо чеканя слова.

Лицо Александры странно скривилось, когда до нее дошел смысл сказанных Хоуком слов. Глаза под влажными ресницами потемнели, как Ла-Манш перед бурей. Она была в ярости и не могла говорить, лишь невнятно пискнула. И ее пальцы бессознательно скользнули к животу.

— Это невозможно! — прошептала она.

— Возможно, — откликнулся герцог. — Не слишком вероятно, скажем, но более чем возможно.

Александра до сих пор просто не думала об этом. Неужели она могла понести дитя… дитя герцога Хоуксворта?! Точнее, его ублюдка.

— Вам не дождаться от меня незаконнорожденного, ваша дерьмовая светлость! — закричала она, когда к ней вернулся дар речи.

На виске Хоука набухла тяжелая вена, он крепко сжал руку Александры… А потом вдруг обхватил за талию и поднял; их лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

— А может быть, таково намерение Телфорда? И он рассчитывает использовать ребенка в борьбе со мной?

Аквамариновые глаза Александры недоверчиво расширились.

— Вы думаете… вы верите… — пробормотала она и вдруг, совладав с собой, закончила твердо и жестко: — Ну так знайте. Если у меня будет ребенок, так это будет мой ребенок — мой, и ничей больше! Ни вам, ни кому-либо еще не удастся отобрать его у меня, и он не будет частью ваших грязных интриг!