— Я тоже рада знакомству, — ответила Джия и быстро поцеловала меня в щеку.

— Привет, Эмбер, — сказал Мейсон и тоже обнял меня.

— По словам Мейсона, Тайлер без остановки говорит о вас, — сообщила Джия. — Он без ума от вас.

Я широко раскрыла глаза, немного ошеломленная этим заявлением Джии. Мне стало интересно, что, собственно, Тайлер рассказал им о наших отношениях.

Тайлер поспешил мне на помощь

— Она шутит, — сказал он, сурово взглянув на Джию. — Верно, Джия?

— Конечно, mijo[9], — ответила она и повернулась к мужу: — Детка, почему ты не принесешь нам чего-нибудь выпить?

— Чего-нибудь покрепче, — сказала я, и Мейсон с удивлением посмотрел на меня и приподнял одну бровь.

— Вы уже мне нравитесь, — улыбнулся он. — Текила?

— Почему бы и нет? — Я взглянула на Тайлера, который кивнул.

— Отлично, — сказал Мейсон и направился к столу, который был уставлен бутылками и шейкерами. Оглядевшись, чтобы убедиться, что никто на него не смотрит, он взял в руки полную бутылку текилы и вернулся к нам. — Мы же среди друзей, верно? — спросил он перед тем, как вытащить пробку, потом поднес горлышко к губам и сделал маленький глоток. — Вот и вся моя выпивка, — произнес он, передавая бутылку жене. — Пей, детка, сегодня я за рулем.

— За ночь свободы! — провозгласила Джия, поднимая бутылку над собой прежде, чем сделать глоток. — И да здравствует сцеживание!

— Ты о чем? — спросил Тайлер с удивлением на лице.

Джия рассмеялась, бутылкой указывая на свою грудь.

— Я кормлю дочку, — сказала она. — Я могу позволить себе выпить, но потом мне приходится сцеживать молоко, чтобы ребенок не пострадал от моего пьянства.

Она вручила бутылку мне, и я сделала большой глоток. Алкоголь обжег горло и теплом разлился по желудку. Потом Тайлер последовал моему примеру.

— С днем рождения, Америка! — завопила Джия, когда Тайлер снова передал ей бутылку, и несколько человек обернулись и с удивлением уставились на нас. — Что вы таращите на меня глаза? — спросила Джия. — Разве вы не любите нашу страну? Разве вы не патриоты?

Я засмеялась, и толпа вокруг нас тоже. И тут я чуть не подпрыгнула, когда раздался громкий хлопок петарды, и множество сверкающих белых искр взвилось в уже темнеющее небо. Я еще раз хлебнула из бутылки, на этот раз побольше, и тряхнула головой, когда алкоголь начал циркулировать в крови, и все мое тело расслабилось. Неудивительно, что люди любят пить — все напряжение после телефонного разговора с Дэниэлом как рукой сняло.

— Мне нужно в ванную, — сказала Джия и посмотрела на меня. — А вам?

— Конечно, — ответила я.

И хотя мне на самом деле не хотелось никуда идти, я подумала, что Джия просто хочет остаться со мной наедине, чтобы мы могли поговорить без мужчин. Она схватила меня за руку и повела к дому, оставляя Мейсона и Тайлера в патио. Мы, спотыкаясь, прошли через кухню и зашли в маленькую уборную, расположенную дальше по коридору. Джия затащила меня туда и закрыла за нами дверь.

Я прислонилась к стене, отводя взгляд в сторону, когда Джия задрала свою черную юбку и рухнула на унитаз. Я чувствовала, что вокруг меня все кружится. Два глотка уже опьянили меня. К тому же я с обеда ничего не ела, и поскольку мне было известно, что в алкоголе очень много калорий, я сразу же решила, что на вечеринке ничего есть не буду.

Закончив свои дела, Джия поднялась и стала мыть руки в умывальнике. Я посмотрела на ее миниатюрную фигурку и снова заговорила, при этом мне казалось, что мой язык неожиданно стал очень большим.

— Невозможно поверить, что вы только что родили ребенка. Вы выглядите потрясающе.

Джия рассмеялась, вытирая руки зеленым полотенцем.

— Спасибо. Кормление грудью очень помогает. Но даже сейчас, спустя восемь месяцев, мой живот все еще похож на головку домашнего сыра, когда я голая. Но это того стоило. Моя дочь — лучшее из всего, что со мной случалось. — Она сделала паузу и, повернувшись, оперлась о раковину. — Вы хотите иметь детей?

— Может быть, когда-нибудь, — сказала я, вспоминая о разговоре, который произошел у нас с Дэниэлом после того, как на весенние каникулы мы навестили его родных. Когда мы летели домой, мы размышляли о детях, и Дэниэл признался, что хочет иметь по меньшей мере троих. Я не была уверена, что хочу того же. Я не слишком часто сталкивалась с детьми в своей жизни, а когда это происходило, испытывала скорее неловкость, чем материнские чувства. Мне не так легко было справляться со своими собственными тараканами, и я не думала, что у меня достаточно мудрости, чтобы помогать кому-то еще решать проблемы. — Я рожу детей с тем условием, что нянчиться с ними будешь ты, — сказала я ему, и это было только отчасти шуткой.

Дэниэл удивил меня, когда кивнул в ответ:

— По рукам.

Я так и не поняла, говорил ли он серьезно, но беседа прервалась, и больше к этому предмету мы не возвращались.

— Вы знаете, наш малыш Тайлер влюблен в вас, — сказала Джия, и я снова поразилась ее прямолинейности.

— Ну, когда-то был… — пробормотала я, взглянув на свое кольцо на левой руке. Я постоянно вращала его большим пальцем, поскольку пока еще не привыкла к его присутствию. — Но это было давно, в колледже. Сейчас мы просто хорошие друзья.

Но, сказав это, я подумала о том, как меня охватила приятная дрожь в тот день в тренажерном зале, когда Тайлер ласково дернул меня за волосы. И я подумала о том влечении, которое испытывала к нему в последние несколько недель, когда мы проводили время вместе. Что, казалось, усиливало мою неуверенность относительно скоропалительной помолвки с Дэниэлом.

«Если бы я любила его по-настоящему, если бы он действительно был тем мужчиной, за которого мне следовало бы выйти замуж, разве я стала бы испытывать такие чувства к Тайлеру?» — подумала я.

— Угу, — буркнула Джия и кивнула. Но по ее лицу было видно, что она не верит. — Вам двоим нужно бы сверить ваши показания.

— Не знаю, как насчет Тайлера, — сказала я с глупой ухмылкой. — Но лично мне сейчас нужно только одно — еще выпить. И побольше.

Джия рассмеялась.

— Пойдемте, сделаем это! — воскликнула она, и мы пошли назад во двор. На улице еще больше стемнело, и из колонок лилась песня «Родной мой дом Алабама». Все танцевали, подняв руки в воздух. Тела ритмично покачивались; некоторые люди держали в руках стаканы. Я поискала глазами знакомую светловолосую голову Тайлера и увидела, как он боком пробирается сквозь толпу.

Подойдя ко мне, он наклонился и прошептал мне на ухо:

— Привет!

Я почувствовала, как его губы коснулись моей кожи, ощутила запах его одеколона и алкоголя, и мне стало интересно, как много он выпил, пока меня не было. И может быть, это случилось оттого, что сама я уже была слегка опьяневшая, а может быть, сказалась атмосфера праздника, царившая на вечеринке, но я медленно повернула голову, и мои губы прижались к его щеке. Это был томный, дразнящий поцелуй, и я испытала удовольствие, потому что от моего прикосновения он задрожал.