— И тебе привет, — сказала я, отбирая бутылку, которую он держал. Я закрыла глаза и сделала большой глоток, потом еще один и еще. — Хочешь потанцевать? — хрипло спросила я, потому что мое горло онемело и горело огнем от алкоголя.

Он кивнул, его губы сжались, а обычно светло-зеленые глаза потемнели от желания. Это так отличалось от того, как Дэниэл смотрел на меня. Его взгляд всегда был обожающим, нежным и добрым. Но глаза Тайлера смотрели мне прямо в душу. Он видел меня насквозь. Он знал все подробности моей жизни, и хорошие, и плохие. Я всегда могла свободно разговаривать с ним, потому что мне не нужно было уточнять, что я имею в виду, или стараться объяснить, почему я испытываю те или иные чувства. Он уже знал мою историю. Он знал меня.

Я сунула бутылку за пазуху и повела Тайлера туда, где гости ритмично двигались в танце. Тайлер выхватил у меня бутылку и сделал еще один глоток, потом протянул ее обратно, приглашая меня сделать то же.

— Я не отстану, — сказала я, поднося горлышко к губам в последний раз и делая большой глоток.

Мы начали танцевать, и мое тело словно расплавилось. Оно было горячим и гибким, а мозг отключился. Я растворилась в музыке, и все мои члены двигались независимо от меня. Кто-то взял из моих рук бутылку, но я даже не заметила этого. Тайлер прижался ко мне и стал медленно вращать бедрами. Я ощутила его возбуждение и почувствовала, как во мне тоже разгорается желание. Мы встретились глазами, и его длинная нога раздвинула мои ноги. Он еще теснее прижался ко мне и положил руку мне на нижнюю часть спины, и эти движения были невыразимо интимными, словно мы были единственными людьми на этой вечеринке. Я таяла в его объятиях, и наши взгляды говорили о многом.

Песня закончилась, и я привстала на цыпочки и прижалась губами к его губам, проникая языком внутрь. Он стал гладить меня по спине, еще сильнее прижимаясь ко мне бедрами. Меня не волновало, что мы были окружены людьми. Что на моем пальце было обручальное кольцо и я изменяла своему жениху. Я хотела лишь одного — задержать это мгновение, чувствовать, а не рассуждать, позволить этому горячему, головокружительному переживанию поглотить меня.

Когда мы наконец прервали поцелуй, мы тяжело дышали, но ни один из нас не произнес ни слова. Тайлер схватил меня за руку и повел сквозь толпу к дому.

— Куда мы идем? — спросила я.

— Туда, где нам никто не помешает, — ответил он. Его язык слегка заплетался. — Я хочу остаться с тобой наедине, — сказал он, на этот раз старательно выговаривая слова.

Он повел меня через коридор, мимо туалета, в котором недавно разговаривали мы с Джией, потом остановился около лестницы. Спотыкаясь, мы поднялись по ступенькам, поддерживая друг друга, чтобы не упасть, и снова поцеловались. Тайлер открыл первую же дверь и, к моему удивлению, подхватил меня на руки. Он держал меня так же, как во время нашей первой встречи держал его отец, подняв над бассейном.

Я хихикнула, обвивая его руками за шею и целуя его, а он пнул ногой дверь, закрывая ее. Потом он понес меня к кровати и уложил на нее. Голова кружилась, и мне пришлось закрыть глаза, чтобы комната перестала вращаться. Тайлер лег рядом и стал гладить мое тело своими большими руками, поднимая юбку и скользя пальцами по внутренней стороне бедра. И в ответ я почувствовала внизу моего живота сладостный спазм.

— Ты такая красивая, — прошептал он, водя губами по моей шее. — Для меня всегда существовала лишь ты, Эмбер. Только ты одна.

Я не открывала глаз, чувствуя, как его тело прижимается ко мне, как затвердела его плоть. И вдруг, совершенно внезапно, так же как тогда, на его выпускном вечере, меня пронзило отвращение. Это же был Тайлер, мой лучший друг. И я была обручена. Это все было неправильно. Ужасно неправильно. Я не могу так поступить с Дэниэлом. Я не могу изменить ему. Мне необходимо было все это остановить.

— Не нужно! — сказала я, открывая глаза. Но Тайлер ответил лишь тем, что привстал на руках, а потом лег сверху, накрывая меня своим телом. — Тайлер, подожди!

Я почувствовала, как меня охватывает паника. Я положила руки ему на плечи и попыталась оттолкнуть его. Но мышцы ослабли от алкоголя. Он снова поцеловал меня, на этот раз с силой, проникая языком между моими губами. Его вес вдавливал меня в матрас, и мне казалось, что я не в состоянии дышать.

— Я так давно хотел этого, — пробормотал он пьяным голосом.

— Остановись, Тайлер! Пожалуйста!

Я пыталась бороться с ним, но не смогла сдвинуть его. Одной рукой он начал расстегивать джинсы.

— Я не хочу этого! — взмолилась я, отворачиваясь и чувствуя, как по моим щекам покатились слезы. Хотелось закричать, но мои мозг и голос, казалось, существовали в разных измерениях. Желудок свело от страха, и пропитанная алкоголем кислота поднялась по пищеводу. Она обожгла горло, и я поперхнулась, а потом судорожно сглотнула.

Занятый тем, чтобы стащить с себя джинсы, Тайлер, казалось, не слышал меня. Вес его мускулистого тела пригвоздил меня к кровати и не давал пошевелиться. Он еще выше задрал мою юбку и резко стянул мои трусики до колен.

— Я так люблю тебя, — пробормотал он, гладя шершавыми ладонями мою талию и бедра. Потом накрыл рукой мою грудь и крепко сжал ее, не давая мне пошевелиться. — Ты такая приятная на ощупь.

Я замерла, прикусив губу и понимая, что бороться бесполезно. Я не могла пошелохнуться, и моя голова словно была набита ватой. Он весил больше меня почти на сто фунтов. Его глаза были закрыты, и я чувствовала, как жесткие волосы на его ногах царапают мою нежную кожу, как металлическая проволока. Он приподнялся и повел бедрами, стараясь войти в меня без помощи рук. Когда это наконец удалось ему, это был резкий, болезненный толчок. Я почувствовала себя так, будто твердая, раскаленная шпага пронзила меня, обжигая и раня все внутри. Он снова и снова с силой вонзался в меня, а я плакала, так крепко впиваясь ногтями в свои ладони, что они начали кровоточить. Я пыталась сосредоточиться на этом, а не на той резкой боли, которую чувствовала между ног. Я старалась притвориться, что этого не происходит. Я лежала неподвижно, крепко закрыв глаза и ожидая, когда это кончится. Он хрипло стонал, и этот звук был таким непохожим на его обычный голос. Это был какой-то другой мужчина, животное, а не тот мальчик, которого я хорошо знала и любила. Он был незнакомцем, терзавшим мое тело, монстром, который был намерен получить то, что хотел, не заботясь о последствиях.

И в этом была виновата я сама. Это я флиртовала с ним и довела его до того, что он стал думать, будто ему можно все, даже после того, как я велела ему остановиться.

Я тупо смотрела в потолок, и моя душа словно отделилась от тела, пытаясь отрицать тот факт, что я изнасилована своим лучшим другом.

Я знаю, куда Эмбер велела ехать, когда мы по ее команде свернули с шоссе и поехали на юг. Мы проезжаем маленький городок, в котором наши семьи часто останавливались, чтобы перекусить гамбургерами и молочными коктейлями, когда ехали на дачу Брайантов. До того как Эмбер попала в больницу, она все еще ограничивала себя в еде и отказывалась прикоснуться к тому, что родители заказывали для нее. Но после того как она вышла из нее, она, по крайней мере, начала понемногу есть. Она снимала с гамбургеров булочки и съедала салат и помидор, а также большую часть самой котлеты, покрытой расплавленным сыром. В первый раз, когда она выхватила у меня коктейль с шоколадом и сделала большой глоток через соломинку, я, помнится, подумал, что психотерапия пошла на пользу. И это поможет ей стать здоровой.