Уговоры подействовали, и сестра перестала плакать.

– Вы ведь и в больнице были рядом с ним? – продолжал задавать вопросы Михайловский. – К нему никто не заходил?

– Нет, только жена и начальник. Такой маленький и дерганый. Но по всему видно, что хороший человек, раз так заботился о своем сотруднике, – ответила сестра. – Больше к нему никто не приходил.

– А к его соседям?

– Он лежал в палате один.

– А почему? – искренне удивился следователь. – Его же перевели из реанимации еще три дня назад.

– У нас все платные больные лежат в отдельных палатах, – пояснила сестра.

– А кто за него заплатил? – поинтересовался следователь. – Насколько я знаю, у него из родственников только больная мать и беременная жена. Да и особых денег в семье нет и никогда не было.

– Спросите в кассе, может, они помнят, – посоветовала сестра. – Но я думаю, что платил его начальник.

Следователь еще раз осмотрел место происшествия и понял, что для экспертов тут непочатый край работы. Медсестра сообщила, что жена ушла в консультацию, расположенную в пяти автобусных остановках, так что приедет не скоро. А мать убитого отправилась еще дальше – в районную поликлинику – вообще у черта на куличках. Так что до их возвращения следователь успел смотаться в больницу, где лежал охранник.

Внизу в кассе он выяснил, что лечение все больные получают примерно одинаковое, вне зависимости от того, кто платный, а кто бесплатный. Однако за отдельную палату и в самом деле приходится платить. За убитого заплатил странного вида мужчина, представившийся его начальником.

– Знаете, я такого урода давно не видела, потому и запомнила, – заметила кассирша. – Мало того, что был весь какой-то помятый, но еще и дергался постоянно. Его самого бы полечить не мешало. И одет был весьма скромно, а вот в бумажнике было столько зелени, что даже глазам своим не поверила. И нос у него крючком, как у театральных злодеев.

В нарисованном портрете Михайловский без труда узнал Засуру.

– Что ж, – сказал он себе. – Одной загадкой меньше.

После больницы следователь отправился опрашивать соседей убитого, которые могли видеть, кто входил в его квартиру. Уже к концу дня картина вырисовалась примерно следующая. Где-то в промежутке между десятью и десятью тридцатью утра в квартиру к убитому проскользнул молодой человек выше среднего роста, худощавого телосложения, блондин с короткой стрижкой. На его плечи был наброшен халат. Должно быть, тот самый, который теперь валялся в крови на полу. К сожалению, обе свидетельницы видели убийцу только со спины и только в момент, когда он направлялся в квартиру и был в халате. Поэтому, во что этот человек был одет, сказать не смогли.

Медсестра, вызвавшая милицию, будто бы видела на выходившем из квартиры темные брюки и темно-коричневую кожаную куртку. Впрочем, девушка не до конца была в этом уверена, потому что на лестнице был полумрак. Стрелял убийца из пистолета того же калибра, что и пистолет охранника, пропавший сразу же после ограбления сейфа в офисе Засуры. Выстрела никто из соседей не слышал, а подушка оставалась целой и невредимой.

Мать охранника, Анна Сергеевна, вернулась от врача, когда тело уже увезли. Михайловский искренне порадовался этому факту, так как совершенно не представлял, как поведет себя пожилая женщина. А вдруг она тут же примется умирать, что тогда делать? Медсестру он уже отпустил – она спешила на дежурство в больницу, а телефон был по-прежнему занят болтливыми соседями. Но женщина оказалась выдержанной. Присев на краешек дивана, она сказала:

– Так я и знала, что этим кончится.

– Что вы имеете в виду? – оживился следователь. – Ему угрожали?

– Нет, – покачала головой Анна Сергеевна. – Но в последнее время он вел себя очень странно. Все время твердил, что скоро у него будет много денег. Что мы ни в чем не будем нуждаться. Я старый человек и по опыту знаю, что такие разговоры добром не кончаются. По ночам убегал из дома, где бывал – не говорил. Но я уже дважды его в Афгане похоронила, слез больше нет. Но что со Светкой будет?!

– Света – это жена? – уточнил следователь.

– Жена, – кивнула мать. – Прости господи! И зачем ему понадобилось на ней жениться?

– А что такое? – спросил следователь.

– Гулящая она, – неохотно объяснила Анна Сергеевна. – То есть баба она неплохая, но удержу совсем не знает. Просто не представляю, как она ребенка воспитает?

Скоро появилась и жена. У нее было полное румяное лицо, густые волосы и большой улыбчивый рот. Молодая женщина сняла плащ, и только тут стало видно, что ребенок должен появиться уже скоро.

– У нас гости? – игриво обратилась она к следователю и кинула на него такой взгляд, что тому немедленно стало ясно, что жена покойного и в самом деле веселая штучка.

– Лешу убили, – сказала ей мать.

– Что за шутки, мама, – рассердилась Света. – Вы же знаете, мне вот-вот родить, что вы меня пугаете.

И она прошла в комнату, откуда только что удалились эксперты. Любому человеку, хотя бы раз смотревшему криминальный детектив, немедленно становилось ясно, что тут совершено преступление.

– Значит, правда, – тихо сказала Света и, опустившись на краешек дивана, где недавно сидела медсестра, горько зарыдала.

– Ах, я горемычная, – завывала Светлана. – Что же мне теперь делать? Мало того, что любовницу себе завел, так теперь и вовсе меня покинул. А про ребенка ты подумал, бесстыжий? Как ты мог позволить себя убить?

– Какую любовницу? – хором воскликнули мать и следователь.

– Обыкновенную, – перестав рыдать, ответила Светка. – Уйти к ней собирался. Я, говорил, на тебе потому женился, что ты ребенка моего ждешь. Но любить я тебя не люблю. Ты его роди и мне отдай, а я уж его воспитаю.

– А ты? – затаив дыхание, спросила Анна Сергеевна.

– Вот еще, – вздернула подбородок Света. – Куда ты, говорю, от меня денешься? А он не отставал. Денег много сулил, если я сделаю по-евонному. Была у него девка, с ней он моего ребеночка растить собирался. А меня, значит, побоку. Вот у нее и спросите, откуда он деньги взять собирался. Из-за этих денег и из-за нее мужа моего, ненаглядного Лешеньку, и убили.

И она снова зарыдала.

– Вы знаете, как зовут любовницу вашего мужа? – спросил следователь.

– Ну вы скажете, – пожала плечами Света. – Нет, конечно. Да я и не спрашивала, а если вам интересно, то поговорите с Лешкиным приятелем – Юркой. Он даже не просто приятель, а скорей друг, и причем единственный. Еще с детского сада. Если уже и ему Лешка не рассказал про свою зазнобу, то тогда не знаю, кому он мог рассказать. И еще на работе спросите, там наверняка все знают. В первую очередь их директора спросите. Он хоть мне и родственник и меня всегда любил, но такая проныра, чуть ли не в грязных простынях своих подчиненных роется. Он точно все знает. Хотя к Лешке он по-доброму отнесся. В больнице за него заплатил и сестру вызвал на дом. Даже удивительно, обычно у него полтинника не выклянчишь. Даже на свою жену, которую безумно любил и всегда называл своим брильянтом, он старался особенно не тратиться. Скуп уж очень.