Дело близилось к осени и солнце теперь садилось рано. В начале девятого я попросила извинить меня и сообщила о своём намерении отправиться спать.

– Вы не проводите меня, Алан? – уходить без него я не собиралась.

То ли по моему решительному взгляду, то ли исходя из собственной усталости, он не отказался. Кивнул и поднялся за мной следом.

– Даже ничего мне не скажете? – спросила у него, пока мы шли по лестнице.

– А что вам хотелось бы услышать? – в его голосе звенел лёд.

– Если вы сами не знаете, тогда ничего не хотелось бы.

Мы остановились у двери моей комнаты. Алан был бледен и отстранён, и мне казалось, что даже в Эргейбе он выглядел более живым.

– Спокойной ночи, Алан, – попрощалась с ним и скрылась за дверью комнаты, но спать пока не собиралась. Как и мой жених. Даже через разделявшую нас стену я чувствовала напряжение и молчаливый укор. Безразличие Алана Грэмта было напускным.

Подождав немного, я вышла на балкон, где по каменному полу тянулась полоска света из окна соседей комнаты. Тихонько подкравшись, я заглянула в неё украдкой – на застеленной кровати никого не было. Видимо, Алан сидел на софе или за письменным столом и действительно пока не собирался ложиться. А значит, он всё-таки не будет спать, когда я выйду из комнаты и снова направлюсь вниз, в библиотеку. Где мы с Освальдом Шенье договорились встретиться.

Когда пришло время, я не стала уходить крадучись, а здорово хлопнула дверью и смело зашагала по коридору. Но у первого же поворота притаилась и прислушалась. Тишина, и вдруг едва различимый стук двери. Тихие, но быстрые шаги. Алан последовал за мной.

Дальше я шла, как хищница, заманивая жертву. Показывая ей дорогу в подготовленную для неё ловушку. Дойдя до библиотеки, я проскользнула в просторное, уставленное стеллажами помещение и прикрыла за собой тяжёлую дверь. Но не до конца. Оставила щёлку, чтобы снаружи можно было услышать наш с Освальдом разговор и при желании даже подсмотреть.

Мой сообщник уже ждал меня внутри. Он стоял, опершись о массивный дубовый стол с резными узорами, и при виде меня помрачнел. Но эта мрачность, едва проявившись на его лице, тут же была вытеснена маской радости и обожания.

– Вы пришли, – выдохнул он настолько взволнованно, что я и сама на миг поверила в его искренность.

В коридоре за дверью скрипнула половица. Лорд Грэмт остановился неподалёку и теперь мог слышать наш разговор.

– Да. Я ведь обещала, – сделала пару шагов навстречу Освальду и остановилась. Его подобострастный взгляд заставлял меня нервничать.

– О Эми, – вздохнул мой сообщник и, оттолкнувшись от столешницы, пошёл мне навстречу. С каждым его шагом сердце в моей груди билось всё быстрее. Что-то было не так в его походке и в решительном взгляде. Выполнит ли он уговор?

– О чём вы хотели поговорить? – я с трудом поборола желание попятиться назад. – У нас мало времени. Нельзя, чтобы кто-то заметил.

– О милая, дорогая Эми, в нашем распоряжении вся жизнь, – улыбнулся он, беря меня за руку. – У нас столько времени, сколько мы сами себе позволим.

– Я не понимаю, о чём вы… – всё-таки сделала шаг назад, но была тут же схвачена за талию и притянута к крепкому торсу брюнета. Пылающий угольный взгляд Освальда Шенье припечатывал к полу, не давая сдвинуться с места.

– Только не сбегайте от меня, Эми. Вы же не собираетесь и вправду выйти замуж за Алана Грэмта? – усмехнулся он. – Зачем такой красавице связывать жизнь с эрром умирающих земель? – голос Освальда был пропитан ядом. – Не-ет, Эми. Вы не хотите быть невестой каменного лорда. Вскоре у него не останется ни земель, ни состояния, ни даже души.

Подобных слов я не ожидала. Не это Освальд должен был сказать мне в библиотеке.

Меня резко бросило в жар и затрясло от гнева. Хотелось ударить этого нахала и закричать, что он совсем не знает Алана Грэмта. Что о человеке нельзя судить только по принадлежащим ему землям. Но если я вспылю, то всё испорчу. Потому, сделав над собой усилие, я совладала с порывом заступиться за жениха.

– Вы правы, – ответила чуть громче, чем следовало. Так, чтобы стоявший за дверью Алан услышал. – Я не хотела вступать в этот брак.

– Так я и думал, – Освальд смаковал наш разговор, будто давно дожидался момента унизить друга. И я с ужасом поняла, что беседа пойдёт совершенно не по плану. – Но, если ваш батюшка отправил дочь в Проклятые земли, значит ему нужно было выдать вас непременно за эрра. Так ведь? Потому вы и приехали. Всё-таки Алан Грэмт, хоть и жалкий, но эрр.

Его слова подняли во мне очередную волну негодования. Увы, но они были правдивы. Отец действительно готов был отдать меня только за эрра, и ни за кого другого. Поэтому даже после скандала он не позволил нам с Оливером обвенчаться.

Но пусть Освальд и сказал правду, он не должен был произносить её с таким пренебрежением. Будто я залежалый товар, который папенька не смог продать повыгоднее и потому отдал по дешёвке.

– И что с того? – вспылила я, пытаясь оттолкнуть своего теперь уже бывшего сообщника.

– Раз вам обязательно нужен эрр, тогда выходите за меня, – предложил он, и меня передёрнуло.

Об этом мы и должны были говорить в библиотеке якобы украдкой. По изначальному плану, я должна была получить от Освальда предложение и взять время подумать. Должна была позволить Алану закаменеть до костей и окончательно увериться, что на свете нет ни одного человека, который бы принимал его со всеми слабостями и недостатками. Ценил его таким, какой он есть. И только потом мы раскрыли бы ему наш обман. Это бы вызвало в Алале эмоции такой силы, что он сам перестал бы считать себя каменным и бесчувственным. Так он наконец осознал бы истину.

Следуя плану, я должна пообещать Освальду, что обдумаю ему предложение. Но гнев овладел мной настолько, что я не сумела сдержаться.

– И что может дать мне граф, который вот-вот лишится своих земель и титула? – спросила я с нарочитым пренебрежением. Лежавшая на моей талии рука напряглась. – Считаете, что вы чем-то лучше своего друга?

На лице Освальда отразилось ребяческое ликование. Будто этой вспышки он от меня