бросится на Нолана. Но брат обернулся человеком и пошёл к ящикам, не дожидаясь Вадима.

– Ладно, с этим разобрались, – сказал он. – Теперь скажешь, что тут, или придётся гадать?

Вадим не шевелился, словно его лапы вросли в землю.

– Очки ночного видения, – прорычал он. – Сегодня они нам понадобятся.

Нолан нахмурился.

– Я думал, мы нападём днём.

Вот теперь Вадим превратился в человека.

– Оказывается, великий Нолан Торн чего-то не знает? Поразительно. – Он обошёл его стороной, не приближаясь. – На закате браконьеры перейдут южную границу, сделают вид, будто вторглись на территорию Фахари. Она отправит прайд к ним, а северная граница останется без защиты.

– Думаешь, они не поймут, что это уловка? – спросил Нолан, а Вадим пожал плечами.

– Если на юге разгорится бой, им придётся бросить туда все силы. А мы тем временем относительно спокойно доберёмся до спящих Наследников. – Он ухмыльнулся, демонстрируя отколотый зуб. – Так что набирайся сил, Наследничек. Выступаем в полночь.

14

Хаос и дурные предчувствия

Стремительное возвращение в убежище не заняло и пяти минут, но даже они показались Саймону вечностью.

Превратившись в сапсана, он пересёк саванну на головокружительной скорости. Залика летела рядом, не отставая, но за весь путь от лагеря Вадима Саймон не сказал ей ни слова. Видимо, она сама почувствовала, что нужно торопиться, потому что не сопротивлялась, и ему не пришлось бросать её в одиночестве.

А ведь он бросил бы. Но когда приземлился под акацией, изрезанной глубокими ножевыми отметинами, то вспомнил, что Залика тоже Наследница. Она могла о себе позаботиться. А вот у животных, которые попались бы на пути Вадима и его армии, не было ни малейшего шанса, особенно в ночи, когда они не ожидают нападения.

Наследники проводили его пристальными взглядами, но Саймон, не обращая внимания, ворвался в убежище и бросился в коридор. Стучать не стал – просто вломился в кабинет к Фахари, которая машинально схватилась за длинный изогнутый клинок.

– Саймон? – охнула она. – В чём дело?

– Прости, – бросил он. – Нужно поговорить.

– Это может подождать? – раздался за спиной Саймона резкий голос, и он обернулся – сердце, и так колотящееся, пропустило удар. В углу стояла Рехема. Скрестив руки на груди, она мрачно смотрела на него.

– Нет, – твёрдо ответил Саймон, выдерживая её испепеляющий взгляд. – Не может.

Фахари помедлила, глядя то на него, то на Рехему. Саймону хотелось сразу выложить, что он узнал по ту сторону Крокодильего ручья, и удерживало его лишь присутствие Рехемы, излучающей угрозу.

– Сестра, – наконец сказала Фахари – видимо, поняла, почему он молчит. – Не оставишь нас на минуту?

– Серьёзно? – фыркнула та.

– Всего на минуту, – повторила Фахари. – А потом вернёмся к нашему разговору.

Рехема нахмурилась сильнее, но всё же фыркнула и прошла мимо Саймона. Он отпрыгнул с её пути, и она захлопнула за собой дверь с такой силой, что Саймон бы не удивился, тресни дерево надвое.

Фахари вздохнула.

– Сестре сейчас приходится нелегко, – сказала она виновато. – Как и всем нам. Большинство членов прайда храбро патрулируют земли, но некоторым не нравится присутствие Наследников. Они видят в них не детей и не беженцев, которым нужна защита, а прямую угрозу нашему заповеднику, и все нападки валятся на Рехему.

В целом, Саймон мог их понять. Там, где были Наследники, были и Вадим с Советом, а он собственными глазами видел, какую опасность они представляли для животных саванны. Он сочувствовал Фахари, даже Рехеме сочувствовал, но на это уже не оставалось времени.

– Я ходил искать пропавших Наследников, – выпалил он. – К северу от Крокодильего ручья.

Фахари посмотрела на него с удивлением, и Саймон запоздало понял, что у реки явно было какое-то официальное название, просто он его не знал.

– Ты их нашёл? – спросила она с надеждой. – Тембо с Амале и всех остальных?

– Нет, – признался он. – Но я нашёл Вадима. И он хочет напасть на логово в полночь.

Он рассказал всё, что видел, но Залику упоминать не стал – побоялся, что её тоже накажут. Но Фахари вовсе не волновало, что он нарушил запрет: она выслушала его, с каждой секундой хмурясь всё сильнее и сильнее.

– Ты уверен, что он планирует нападение? – спросила она, расхаживая по тесному кабинету, который можно было пересечь за три шага.

– Он сам так сказал, – кивнул Саймон.

– А он не мог обмануть твоего брата?

Тут Саймон помедлил. Об этом он даже не думал.

– Солдаты его словам не удивились, – наконец сказал он. – Нет, конечно, он мог соврать Нолану…

– Тогда эту возможность тоже нужно учитывать, – ответила она. – А пропавших Наследников Вадим не упоминал?

Саймон помотал головой и открыл было рот, но не издал ни звука. Он хотел сказать, что Вадим их не похищал, но тогда пришлось бы упомянуть Анонима. А этого он сделать не мог, ведь Фахари оставалась Хранительницей, и он ей не доверял. Сам он не знал, кто скрывается под личиной Анонима, а вот она могла догадаться. И хотя Саймон злился на него, только благодаря ему они находили Наследников. Он не мог потерять единственную зацепку.

– Значит, выбора нет, – сказала Фахари и, подойдя к двери, потянулась к ручке. – Я созову экстренное совещание вожаков и слоновий совет, и мы решим, что делать дальше. – Она поглядела на Саймона. – Больше у тебя нет новостей?

Внезапно он понял, что ничего не сказал про агента Вадима. Эта информация могла изменить ход войны, но время шло, а Саймон молчал. Он понимал, насколько это важно – просто до сих пор не оправился от удара, который нанесла ему Ивонна своим предательством. Он помнил Фахари в Цитадели: она сжимала в руках оружие, готовясь к битве, и понимал – сколько бы африканская Хранительница ни твердила, что они заодно, он никогда не поверит, что они с Вадимом по разные стороны баррикад.

Если он ошибался, то ставил под угрозу Наследников. Но если она действительно была заодно с Вадимом, то он бы раскрыл абсолютно все карты. Так что нужно было рискнуть. В конце концов, про информатора можно было сообщить позже. А вот забрать высказанные вслух слова – нет.

– Это всё, – соврал Саймон, стараясь не выдать себя. – Больше новостей нет.

– Отлично, – сказала Фахари, распахнула дверь и вышла, оставив Саймона в одиночестве. Предчувствие, охватившее его, напомнило о битве за Хищника; он не знал, что ждёт впереди и чем всё закончится, но понимал, все абсолютно все – прайд, Наследники, звери саванны – будут отстаивать заповедник до последнего. Чего бы им это ни стоило.