этого момента Андрей точно не мог сказать, что происходило.

Шелехов и убийство на заднем сиденье путались с Диной, мамой и бывшим командиром.

Ход событий восстановил потом сам, основываясь на спутанных воспоминаниях и логике. И то не сразу: пока пришел в себя, не раз проблевался, осознал, что случилось.

Шелехов торопился.

Убить его приказал Демьян, а Шелехов любит инструкции.

Демьян знал, что они служили вместе. Он бы не поверил Шелехову на слово, что приказ выполнен и, скорее всего, потребовал доказательства. Во время убийства Шелехов остановился в какой-то момент, чтобы сделать фото. Либо своего напарника заставил сфотографировать придушенного Андрея.

Скорее всего, его и отпустил с доказательствами к Демьяну.

Закончить он мог сам.

Шелехов велел второму вернуться к Демьяну и показать фото, что все сделано. Специально, чтобы получить возможность остаться с ним, Андреем, наедине. Мол, сам уберет тела.

Долго напарника просить не пришлось. Не в машине напротив военного госпиталя, где было уже двое убитых. Ствол, видно, тоже забрал — Андрей с тех пор своего пистолета не видел. Тот что у него сейчас, это другой.

Шелехов оставил удавку на шее, затянув, чтобы Андрей не продышался. Убитого за рулем сбросил на соседнее сиденье, скорее всего, накрыл, чтобы выбраться. И вместе с телами отогнал авто в лесополосу.

Нервы стальные. Этого у Сереги не отнять. Всегда такой был.

Самый из них троих отмороженный.

Яму в мерзлой земле они вырыли заранее. Подготовились, зная, что времени потом не будет.

Шелехов снял с него удавку и привел в чувство. С этого момента Андрей начал хоть что-то помнить: фрагментами, еще на грани бреда, но реальность возвращалась.

Вернулась с боли.

Жить — это вообще довольно болезненно. Боль потекла в легкие раскаленным свинцом, под веками загорелся свет: то ли включенная лампа на крыше салона это была, то ли очередная порция галлюцинаций, вызванная адреналином. После убийства в крови его было с избытком… А может Серега ему на глазное яблоко нажал, чтобы скорее привести в чувство.

— Где камни? — Андрей не понимал, что Шелехов говорит и почти не видел, хотя старый друг навис над ним. — Камни, которые ты забрал у Власова, Андрей. Где, спрашиваю?

Алчный, сволочь.

Сначала ведь, когда предлагал камни отдать взамен на свободу, Шелехов отказался и втирал про приказ Демьяна, который обязан выполнить. Но сплавил напарника, и задал вопросы.

Проблема в том, что нет никаких камней, и не было. Андрей лгал про них, чтобы выгадать время.

— Где камни?! — Шелехов бесился.

Андрей не мог говорить, он дышал, и это все, на что оказался способен. Тело, внутренности, и особенно легкие — горели, как в огне. Так сильно, что он ждал шока. Рук не чувствовал совсем.

— Куда спрятал камни?!

Он ощутил холод — кажется, Шелехов распахнул дверь авто. И вдруг снова обожгло — холодом. Шелехов выбросил его из салона в сугроб ничком. Андрей с трудом повернул голову набок, чтобы дышать. Снег таял под щекой и от дыхания.

Обошел машину. Пнул под бок.

Андрей ощутил толчок, но больно не стало, словно это не его тело.

Шелехов выматерился, когда понял, что немедленно ему не ответят. Вернулся к машине и выволок труп из машины. Делом занялся, пока Андрей пытался выкарабкаться из темноты и кошмаров агонизирующего мозга.

Потихоньку вернулось зрение.

Сначала он видел только контрастные цвета: черные стволы деревьев на фоне белых шапок снега. Всем телом ощутил холод — нервные окончания стали осязать хоть что-то кроме поглощающей боли.

Он был плох.

И вдруг — проблеск мысли: Лену, наверное, увезли.

Лена в безопасности.

Грудь перестала судорожно сжиматься. Боль стала терпимой — или он привык. Но теперь, кроме текущего в легкие расплавленного свинца он ощутил холодный воздух. Видел очертания машины и леса. Ощутил заломленные за спину, безжизненные руки. Во время нападения он автоматически рвал запястья и содрал кожу. Перевернулся на спину, окуная их в сугроб. Нервные окончания онемели и сразу заткнулись.

В солнечном сплетении после ударов осталась тяжесть. Боль затихла, стала тупой — фоновой. Андрей заморгал в звездное, местами подернутое пеленой облаков, небо. С губ сорвался густой пар, под расстегнутое пальто забрались щупальца холода.

За городом всегда мороз крепче.

Выл ветер, тащил поземку между деревьями.

Не хотелось, но он приходил в себя.

— Очнулся.

Во рту было горько. Хотелось выблевать эту горечь.

— Иди сюда!

Шелехов подтащил его к яме, запорошенной снегом. На дне уже лежал мертвец, лицом вниз. Сергей бросил его на край, и наступил на горло, словно хотел сбросить следующим.

— Где камни Власова?

Глаза застилало паром от дыхания — он почти не видел. Темная фигура Шелехова заслоняла небо и еловый лес.

— Камни… — прохрипел Андрей.

Говорить было невозможно больно. Язык и губы не слушались. Но это шанс — Шелехову нужны бриллианты Власова. Последний шанс, прежде чем столкнут в общую могилу.

— Отдам… камни. Договоримся…

Сил бы набраться. Если получится. В машине не получилось.

Пошевелил замерзшими пальцами — полностью потеряли подвижность. Если раньше не смог порвать, теперь не сможет тем более. На руки можно не рассчитывать. Оружия нет.

Шелехов присел перед ним.

Андрей смотрел снизу вверх. Картинка восстановилась, эмоции ушли — даже мысли о дочери. Жаль, конечно, что не успел толком на руках подержать. Времени не было.

Может, еще будет.

Он собрался, стараясь не показать этого. Чтобы Шелехов не заподозрил. Он сильнее, у него преимущество, оружие. Старого товарища не провести, да и мозг не особо работал. Жить хочется, а план не идет в голову — там пустота. Отупение. Голова не работала, как у умирающего, запытанного насмерть.

— Где спрятал?

— Скажу, — пробормотал Андрей, когда Шелехов схватил его за грудки.

Поерзал, пошевелил скованными запястьями — инстинктивно хотелось закрыться. Расскажет — тут же пуля в голову. Без вариантов. Он Сергея отлично знает. Так что даже байку про бриллианты не выдумать.

— Отдам камни, много… Грабанул Власова, когда завалил его, — Шелехов внимательно слушал, пока Андрей придумывал на ходу. — Все отдам. В тайнике… Я покажу… Мне нужны гарантии…

Говорить было больно и трудно, горло будто все еще в удавке. Половину звуков он глотал. Но Шелехов, судя по прищуренным глазам, прекрасно его понимал.

Главное заболтать.

Он даже был рад, что еле разговаривает — можно время тянуть.

— Украшения… Камни… Деньги с дома… — после каждого слова Андрей брал мучительную паузу, чтобы успеть все обдумать.

— Адрес.

Назвал один из своих старых адресов. Шелехов швырнул его обратно в снег — на спину.

Вот, сейчас.

Андрей ударил его ниже колена,