Я попрощалась с Майло, не спросив о билете в его кармане. Мне требовалось время, чтобы решить, как это преподнести. Я была уверена, что существует вполне разумное объяснение или же такое, которое может казаться разумным ему. В любом случае что-то мне подсказывало: надо подождать. Однако это вовсе не означало, что я не думала об этом во время поездки в такси.

Особняк семьи Беланже казался таким же величественным, как и в вечер приема. Я надеялась, что сегодняшний день окажется более плодотворным для расследования, чем прием.

Меня впустили в дом и проводили в небольшую гостиную. Она была искусно убрана в тонах, напоминавших весенний цветущий сад. Мебель обшита бледно-фиолетовым атласом, шторы — из розового бархата. На стенах — натюрморты маслом, изображающие увядшие цветы. Даже обои на стенах в приглушенной цветочной гамме. Убранство комнаты говорило о вкусе и богатстве, в воздухе витал запах лаванды.

Через несколько секунд после того, как я вошла в комнату и села около отделанного мрамором камина, появилась Сесиль Беланже. Я удивилась тому, что ее сопровождает Беланже-старший, Антуан. Оба были одеты в черное, выглядя торжественно и мрачно на фоне пастельного убранства комнаты. Я обрадовалась, что выбрала похожий ансамбль в темных тонах.

— Благодарю, что приняли меня сегодня, — сказала я Сесиль, когда мы обменялись любезностями. — Понимаю, сколько теперь на вас навалилось важных и неотложных дел.

— Нужно обсудить массу деталей, и я точно не знаю, сколько вы намереваетесь пробыть в Париже, — произнесла она. — Мой брат Антуан решил составить нам компанию. Как вам известно, он теперь исполняет обязанности главы «Парфюм Беланже».

В ее словах чувствовалась какая-то натянутость, словно ей не хотелось их произносить. Мне стало интересно, продолжит ли Сесиль безоговорочно принимать его главенство. Судя по тому, что я услышала из их разговора во время приема, едва ли.

— Здравствуйте, мадам! — произнес он таким тоном, по которому становилось ясно, что мое здоровье ему совершенно безразлично. Казалось, что Антуан Беланже не обладал исходившим от его брата шармом. Он выглядел так, словно изо всех сил старался скрыть свое нетерпение. Есть много более приятных и полезных дел, нежели угождать какой-то англичанке, тешащей свое тщеславие.

Я видела причину его раздражения в том, что Сесиль согласилась иметь со мной дело. Я была уверена, что семья Беланже не нуждается в деньгах, и задумалась: может, она пошла на это для того, чтобы позлить брата.

Конечно, вполне могло статься, что Антуан Беланже сражен утратой и возмущен вмешательством со стороны почти сразу после смерти отца. В обычных обстоятельствах я бы так и подумала. Однако, увидев с какой напористостью и жесткостью он заявил свои права на трон Беланже, я решила, что это вовсе не так.

Видимо, будет нелегко общаться с ними одновременно. В конце концов, они боролись за власть, и я не могла поддерживать каждого из них. Но я полагала, что есть способ предложить то, что хотят и он, и она. Антуану нужно уважение, а Сесиль, по-моему, откликнется на сочувствие. Нужно лишь найти соотношение между этими линиями поведения.

Мы сели, и служанка принесла чай. Я заметила, что подавали его скорее в английской, чем во французской манере.

— В последнее время мы привыкли пить чай по-английски, — сказала Сесиль, словно читая мои мысли. — Берил очень тщательно соблюдает время вечернего чаяпития. — Из ее слов я не смогла понять, что она думает о своей мачехе.

Я взглянула на Антуана Беланже, полагая, что он как-то отреагирует на это, но на его лице ничего не читалось.

— Мы столь же часто пьем кофе по-турецки и чай с молоком и специями по-индийски, — произнес Антуан, и я немного удивилась, что он вступил в разговор. — Наш отец посмотрел мир и впитывал все, что тот ему предлагал. Он принял многие иностранные обычаи и говорил на семи языках. Нас он тоже вырастил полиглотами, чтобы мы могли общаться с заказчиками на их родном языке. — Я заметила, что оба заговорили со мной по-английски, несмотря на мое желание общаться по-французски, и теперь я поняла почему. Это являлось частью метода Беланже, очередной прием, располагающий к себе клиента. Элиос Беланже был человеком проницательным.

— Похоже, ваш отец — очень притягательная личность, — заметила я.

— Был, — ответила Сесиль куда мягче, чем мне доводилось слышать. Антуан промолчал.

Меня окутал чайный аромат, и я вдохнула его.

— Прекрасный запах, — оценила я. — Жасмин?

— Да. Няня, которая ухаживает за моей младшей сестрой, поделилась с нами этим секретом. Она много лет прожила в Англии и рассказала о дивном рецепте заваривания чая. Отцу он особенно понравился. Он каждый вечер выпивал чашку такого чая.

— Какая прелесть! — восхитилась я, надеясь увести разговор в сторону от мадам Нанетт. Я не хотела случайно выдать связь между ней и Майло.

— Я много лет с удовольствием пользуюсь духами Беланже, — начала я, сделав глоток чаю. — И очень жду, когда у меня появится собственный аромат.

Сесиль кивнула:

— Надеюсь, мы окажемся достойными продолжателями его дела.

Антуан едва заметно нахмурился, но промолчал.

— Абсолютно в этом уверена, — быстро согласилась я.

— Мой отец был великим человеком, — сказала Сесиль. Я взглянула на Антуана, гадая, заметил ли он, что она произнесла «мой отец», а не «наш». Похоже, Сесиль решила вести себя так, словно ее брата нет в комнате.

Если эти слова и оскорбили его, то он не подал виду. На самом деле я не была уверена, слушает ли он нас. Антуан зажег сигарету и курил, глядя куда-то в угол.

— Отец отличался от всех тех людей, которых я когда-либо встречала, — продолжила Сесиль. — Он как-то мне сказал, что молодым человеком мечтал о далеких краях. Когда он был почти ребенком и частенько спал на холодной земле, он смотрел на звезды и представлял себя в какой-нибудь далекой стране. Он был человеком, который сделал свои мечты явью. Позже он путешествовал по миру от Египта до Персии и Индии. Видел местные чудеса и собирал традиционные ароматы. Мне кажется, именно по этой причине он любил духи. Отец говорил, что для него каждый аромат — сочетание воспоминаний. Он превращал ароматы и полюбившиеся ему воспоминания в осязаемые предметы. Я не знаю никого, кто мог бы это воплотить так же, как мой отец.

Говорила Сесиль красноречиво, и мне стало грустно, что такая богатая и насыщенная жизнь оборвалась столь внезапно. Какая потеря, что все знания, вся страстность, сопровождавшая подбор ароматов и превращение их в физическую субстанцию, безвозвратно ушли. Я радовалась тому, что Сесиль Беланже, похоже, унаследовала от отца эту страстность. «Парфюм Беланже» окажется в хороших руках. При условии, что Антуан Беланже поделится с ней браздами правления.

— Я думал, что ваш муж будет здесь для обсуждения деталей, — вдруг произнес Антуан, вторгаясь в сентиментальные рассуждения Сесиль. Я, конечно же, понимала, что он имел в виду. Он ожидал, что Майло возьмет на себя финансовые аспекты этого дела. В этой области я была достаточно подкована.