– Похвально сие, - кивает Одноглазый. - Договор таков. Если сумеешь остановить напасть, то не приду за тобой. Но ежели неделя пройдет, в тот же миг предстанет пред тобой моя рать. И порубим тебя, ясен пень, на куски…

– Понятно, - Эквитей хмурится и сплевывает. - Раньше хоть две недели оставалось для маневра. А теперь неделя…

– Именно неделя, - подтверждает мои опасения Гуга. - Какое-то чародейство ускорило этот… как его… процесс.

Пораженные этой новостью, мы готовимся к отплытию. Мертвые рыцари медленно уходят под воду. Покойный монарх остается с нами - хочет немного поговорить с Эквитеем, разузнать о судьбе государства и заодно помочь отыскать отсюда выход.

– Долго мы тут петляли, - говорит он. - Но добирались до Пустой горы с большим трудом. Но не будем о старом-то, внучок. Поведай-ка лучше о делах государственных.

Мне удалось выломать два длинных березовых ствола и мы со Слимаусом, словно баграми отталкиваемся от болотного дна. Плот медленно плывет, рассекая грязные волны, поднятые погружающимися рыцарями. Утомленная последними происшествиями Харишша уснула. Она свернулась калачиком возле Прасса и укрылась полой его грязного плаща. Осел приходит в себя и перепугано всхрапывает. Приходится повторно стукнуть его между глаз. Я орудую шестом и с интересом прислушиваюсь к негромкому диалогу двух монархов.

Одноглазый спешился и уселся рядом с Эквитеем, прислонившись спиной к ноге конского скелета. Он расспрашивает потомка обо всем, что произошло за последние столетия.

Но ведь каков Гуга! А думал, что он станет задавать вопросы о жизни своих детей и внуков. Но его интересуют лишь политика и деньги.

– Что с моими землями-то? - вопрошает покойник.

– За это время границы не слишком расширились. На севере часть державы отвоевали варвары…

– Проклятье! - ревет Одноглазый. - Какой подлец разрешил им это сделать?

– Кхм, - пытается успокоить его Эквитей. - У прадеда не было другого выхода. Ты пропал и оставил пыльную казну совершенно пустой. Пришлось продать большинство нарядов прабабушки…

– Печально, - вздыхает Гуга. - Кто ж знал-то, что мы от дракона не вернемся. Так что там с границами?

– Север, конечно, неприятно. Но кроме двух торговых трактов там нет ни полей, ни хороших охотничьих угодий, - продолжает король. - Потому я не посчитал умным идти на их завоевание. Тридцать лет назад я пошел с войсками сначала на запад, а потом на юг. Захватил Триниллин, а потом отхватил изрядный кусок Каплаута и Темного края. Теперь восточный кордон проходит по Быстрому ручью, а запад заканчивается Морской рекой и Твердым озером.

– Вот это по мне! - хвалит потомка Одноглазый. - Поди неплохо погулял с дружиной-то? Не могу поверить, что тебе Триниллин поддался. Тамошняя графиня-управительница изрядно попила мне кровушки из казны, когда я договаривался с ней о будущем браке своего сына. Проклятая стервица! Ей целых десять золотых за рядовую принцессу предлагали, а она ни в какую. Моя рать целых два месяца держала тупых принцессок в осаде. Но не поддались подлые. Только издевались со стен и кукиши показывали…

– Мне они тоже изрядно надоели, - признается Эквитей. - За "пристройку" Мэлами хотели целых десять возов серебра.

Гуга присвистывает, понимающе покачивая подбородком.

– И где я эти десять возов возьму, если два рудника ушли кукушке в гнездо только на вооружение придворной охраны.

– А какого ослиного органа ты серебро в оружие совал-то? - журит Одноглазый. Внезапно его око сверкает. - Впрочем, довольно мудрый выбор, учитывая…

– Что?

– Не хочу говорить об этом… Срамота…

– Ваше высокое величество, - обращаюсь к покойнику. - Нам необходимы любые, даже самые срамные факты из истории Преогара. Любая информация способна помочь нам в деле с падающим светилом.

Пустая прорва глаза смотрит на меня. На грубом лице, пятнистом от трупного яда и мула, читается раздумье. Гуга поднимает руку и скрюченными пальцами почесывает подбородок. Грязные ногти глубоко вонзаются в сухую кожу, она шелушится и падает на плот невесомыми перышками.

– Была у меня одна ведьма. Говорила, что из другого мира. Прилетела ко мне в какой-то розовой ступе. С цветочками… И глаголет мол, у нее в нашем государстве какая-то работорная работа…

– Лабораторная-то? - копирую манеру речи Одноглазого.

– Точна! Бораторная. - радуется он. - Говорит сия ведьма, же хочет взять у меня немного королевской крови. Ну а я ей, знамо, отвечаю, чтобы катила свою задницу откуда пришла. В подтверждение слов своих луплю бабку по темени мечом. Ненавижу ведьминское отродье. Слегка прорубил, думаю, все - окочурилась. А стервица старая встает как ни в чем не бывало. И лыбится, дурная. Глаголет, же ее только серебром убить можно…

– Занятно, - я раздумываю над тем, что надо бы найти неизвестную ведьму. Речь, несомненно, про уроженку Валибура. Значит союзница в виде землячки мне не помешает. Вот только почему она, глупая, про серебро распространялась? Небось, не оперативный сотрудник, а кто-то из НЭАДеКВАТА, Ново-Экономической Академии Державной Культуры Валибурской Ассамблеи Технологических Академий. Кто еще в здравом уме будет рассказывать о таких опасных вещах?…

– Слышу-то про серебро, - продолжает Гуга, - и тянусь к подсвечнику. Думаю, гэпну ее по тыкве, и все пройдет. А она мне говорит, же денег даст за баночку крови. Предлагает целый мешок золота! Я едва не роняю слезу-то. Известно, какие неприятности с казной… А тут это старье в цветастом платьице и со ступой. Ну, и даю-то этой бабке пинту-другую своей кровушки. Она собирает все в большую банку, рассчитывается со мной по долгам и улетает. Больше я ее не видал, бабушку эту.

Значит ведьма кровью интересовалась. Не иначе, проводила исследования на тему королевского иммунитета к колдовству.

– Вы эта… - говорит Одноглазый. - Если бабку ту увидите - спросите, не нужна ли ей кровь покойного владыки.

– Обязательно, - соглашается Эквитей.

– А теперь поведай, внучок, - вопрошает Гуга, - как у тебя дела с налогами-то?

– Все нормально, - оптимистично отвечает король. - На эту тему могу говорить бесконечно.

Я вспоминаю, что он является реформатором и главным идеологом какой-то новой системы налогообложения.

– Итак, - начинает монарх. - Каждый житель Преогара облагается двойным налогом.

– Две мзды-то? - ахает Одноглазый. - Молодец, внучок. Ну-ка, ну-ка, поведай, поведай…

– У нас есть три вида налогов: пеший, конный и торговый. Каждый год казна пополняется следующим образом. Десять мелкушек взимается с пешего гражданина, сребринка с одного коня, полторы сребринки с двух лошадей, то бишь с воза - это я такую скидку придумал.

– Хорошо, - довольно суммирует Гуга. - Скидку делаешь со дворцовой стены, или просто в ров бросаешь-то?