— Спасибо. — Поверенный аккуратно сложил документы в портфель и огласил причитающиеся прислуге суммы. Они оказались достаточными для того, чтобы на лице миссис Моуди появилось довольное выражение, а Байнс вздохнул с облегчением: он не будет нуждаться независимо от того, понадобятся ли новому владельцу Литем-Корта его услуги или нет.

Джейсону показалось, что Байнс еще сильнее покраснел от удовольствия, а миссис Моуди кинула в сторону Джорджии доброжелательный взгляд. Ему стало стыдно за то, с каким недоверием он отнесся к той новой Джорджии, приехавшей на похороны отчима. Как холодно он заявил ей о том, что Гарольд не сделал распоряжений относительно пенсий слугам, и что это теперь является ее обязанностью. А она не нуждалась в подобных напоминаниях: ее благородная душа совсем не изменилась.

Джейсон составил о ней неправильное мнение и позволил прошлому ослепить себя, не давая разобраться во всем, как следует.

Никогда, никогда он не повторит этих ошибок, поклялся он себе. Он сделает все возможное и невозможное, чтобы доказать Джорджии свою привязанность. До сих пор он показал ей лишь малую толику своих чувств. Чтобы выразить их полностью, наверно, не хватит слов.

— А теперь, осталось только вручить вам это письмо. — Поверенный положил на стол большой белый конверт. — Инструкции написаны рукой покойного мистера Харкурта.

— Я нашла письмо среди его рубашек, — заговорила миссис Моуди. В ее голосе чувствовалось больше эмоций, чем обычно. Она не волновалась так даже тогда, когда думала о том, где будет жить, когда не сможет работать? О том, сумеет ли продержаться на обычную госпенсию? — Мистер Харкурт всегда очень бережно относился к своим вещам. Письмо лежало среди аккуратно разложенных совсем новых рубашек. Я разбирала их, чтобы отправить в благотворительный магазин, и нашла конверт. Я подумала, что письмо может оказаться важным. Ну а теперь, мисс Джорджия, принести чай?

— Мне лично не надо, спасибо, — быстро проговорил поверенный, застегивая портфель. — Мне нужно торопиться по делам. Я уже опаздываю.

Байнс, зажав в руках кепку, попрощался с Джорджией и вышел вслед за поверенным, торопясь обрадовать жену приятными новостями.

— Я бы выпила, миссис Моуди, — ответила Джорджия. — Мы с Джейсоном оба попьем чаю.

Когда экономка вышла из комнаты, Джорджия с интересом надорвала конверт.

— Интересно, что там?

— Раскрой и посмотри. — Джейсон надеялся, что голос не выдаст его волнения. Независимо оттого, что содержало это предсмертное послание, Джейсон не собирался никого ни за что осуждать. Он помнил слезы Джорджии на похоронах Гарольда, ее горе и думал: что же они друг для друга значили? Он не хотел это анализировать.

— А, действительно, что я думаю? — Она радостно улыбнулась ему и поманила к себе. — Давай прочитаем вместе!

Джейсон подошел к ней, так как обещал себе во всем ее слушаться. Несмотря на жару, царившую в комнате, по его спине пробежал холодок. Что его ждет?

Он стоял позади нее, пока она разворачивала сложенные листки, но не делал попыток разглядеть, что на них написано. У него перехватывало дыхание.

Потом Джейсон услышал, как она прошептала его имя, и, когда она откинула с лица волосы, он заметил, что ее лицо побледнело и мокро от слез. Он немедленно обнял ее, прижал к себе.

Джорджия нуждалась в защите, значит, он должен быть рядом.

— Ты… ты была сильно к нему привязана? Он с трудом выговаривал слова. — Я помню, как ты плакала на похоронах. — Джейсону очень хотелось, чтобы она все опровергла, но он не мог этого ждать. О чем бы ни писал ей Гарольд в прощальном послании, все снова вызовет слезы у нее на глазах.

— Привязана к Гарольду? — удивилась она. Не особенно.

— Тебе нет нужды лгать мне, — заверил ее Джейсон.

Она покачала головой. Чтобы лучше владеть собой, она даже закусила нижнюю губу.

— Я не лгу. Я стала лучше к нему относиться после того, как он прилетел в Нью-Йорк, чтобы сообщить о смерти Вивьен. — Она достала носовой платочек из кармана брюк. — Он раскаивался, все время извинялся, считал, что разрушил мою жизнь своей ложью. Я так и не решилась рассказать ему про ребенка и о том, что ты собирался на мне жениться, но поверил в его ложь. Он сильно переживал из-за того, что окончательно испортил мои и так не слишком хорошие отношения с матерью. И я не стала усугублять его мук.

— Ты его простила? — Джейсон снова обнял ее. Он помнил, как изменился Гарольд после смерти жены: стал задумчивым, рассеянным, недовольным собой.

— Какой смысл в том, чтобы помнить старые обиды, — ответила она, уткнувшись носом в его свитер. — Он часто писал мне, иногда я отвечала. Гарольд казался таким одиноким и грустным, что я не могла не пожалеть его. О чем писала? Просто пересказывала новости. А в день его похорон я плакала не о нем. Накануне ночью мне приснился наш с тобой ребенок, который не снился давно.

— Понимаю, тебя это мучает до сих пор. — Джейсон ласково прижал Джорджию к себе. Как он жалел сейчас о том, что обижал ее — но прошлого не изменить.

— Мучает. Но когда я узнала, что ты тоже его хотел, — ответила она, поглядев на Джейсона с нежностью, — я немного успокоилась. Ведь мы оба относились бы к нему с любовью. Но я верю — у нас будут другие дети.

— Прежде чем миссис Моуди вернется с чаем… — она подала ему листки, — прочти это. Сначала это.

Быстро взглянув на нее, он взял бумаги и углубился в чтение. Первое письмо было от Вивьен. С него он и начал.

Тон письма был нервным, почти истеричным. Написанное являлось продолжением того послания, что она позабыла на острове, в нем говорилось о том, что она не могла больше закрывать глаза на похождения Гарольда. Она писала, что стыдится того, что «приняла за чистую монету» россказни Гарольда о приставаниях к нему со стороны Джорджии.

Так вот над чем проливала слезы Джорджия! Не говоря ни слова, он обвил руку вокруг ее талии и притянул любимую к себе. Потом принялся за письмо Гарольда. В нем не было ничего особенного, просто извинения и объяснения:

Когда Джейсон прочитал послание Гарольда, Джорджия заметила выражение облегчения на его лице. Ведь всегда подозревала — Джейсон считает, что она заработала свое наследство, лежа на спине.

Она забрала у него листки бумаги, сложила их и убрала с серьезным видом в сумочку.

— Как я уже говорила раньше, у тебя иногда появляются престранные мысли, — она коснулась пальчиком его лба. — Ты считал Гарольда моим любовником и думал, что я спала с ним из-за наследства. Теперь видишь — это не так!