Так что весной Ганю перевели из Form 1 в Form 2, и он сократил образовательную дистанцию с Иваном до реальной разницы в возрасте в два года.

Ссамого начала мы мечтали, что на Мальте Ганя сможет ходить в школу вместе с Ваней. Но когда они оба, как нам показалось, стали для этого достаточно взрослыми, выяснилось, что это источник постоянных скандалов. То одному надо выйти пораньше, а второй в это время еще копается, то Ване непременно надо пройти той дорогой, которую Ганя терпеть не может, – и кто тут вообще аутист?! Не говоря уже об обратном пути, когда Ивану надо поболтать с другом Вадимом или проводить домой какую-нибудь одноклассницу. В общем, от этой идеи пришлось отказаться.

На третий год нашей жизни на Мальте, мы стали отпускать Ганю в школу одного и разрешали ему приходить обратно самостоятельно. Он очень это ценил и старался выйти из дому раньше Вани, чтобы тот не портил своим присутствием его утренние сольные выходы. Для относительного спокойствия мы купили Игнату часы с GPS – правда, они довольно сильно глючили и легко могли ошибаться на несколько сотен метров. Это давало некоторое представление о том, где находится ребенок, но иной раз сильно смущало. Например, часы иногда показывали, что Ганя находится не в школе, а в море, довольно далеко от берега. Или как-то раз я отвел его на занятия музыкой и пошел по своим делам, а Юка, открыв карту, обнаружила, что мальчик… на кладбище, которое было там по соседству. Такие курьезы придавали жизни остроты, но вообще-то на Мальте мы не особенно волновались за Ганю, зная, что он в состоянии, в случае чего, объяснить, кто он и откуда, а практически любой человек всегда при необходимости поможет. К тому же у GPS-часов есть функция телефона, и мы обычно созванивались с Ганей, когда он выходил из школы домой.

Игнат уже прилично ориентировался на местности – что, кстати, довольно сложно. Городки на Мальте плавно перетекают один в другой и состоят из лабиринта идущих вверх-вниз узких и кривых улочек, запросто можно запутаться даже с гугл-картой в руках. Но наш мальчик твердо знал всю округу, в которой у него было несколько особо любимых мест и маршрутов. Во-первых, конечно, супермаркет CONAD. Там есть нечеловечески притягательный аппарат с бесплатным кофе и горячим шоколадом. Кстати, надо заметить, что вообще понятие денег и всего, что с ними связано, у Гани долгое время отсутствовало напрочь. Супермаркет был местом, где постепенно эта лакуна восполнялась. Очень медленно, только годам к четырнадцати, мальчик начал понимать, что один и тот же яблочный сок может стоить сильно по-разному в кафе и в магазине, что при прочих равных условиях лучше покупать то, что дешевле, что бывают скидки, а иногда даже что-то дают бесплатно, потому что это реклама. Когда Ганя более-менее усвоил все базовые понятия, мы рискнули отправить его в магазин одного – для начала чтобы купить несколько йогуртов. В первый раз он так волновался, что забыл взять сдачу, хотя мы ее вместе с ним тщательно вычислили заранее. «Понимаешь, – сказал он, – я боялся, они подумают, что я эти йогурты украл.» Но довольно быстро Игнат освоился и уже мог сам спокойно выбрать продукты по написанному Юкой списку – как она утверждает, лучше, чем это делаю я или тем более Иван, – и даже расплатиться кредитной картой.

Во-вторых, Ганя испытывал ностальгические чувства к дому, где мы жили в первый год, поэтому непременно надо было пройти, как он говорил, «мимо зеленой двери». И вообще, он всегда требовал ходить «длинной дорогой».

– Пойдем там, где красивое море, – так у него называлась набережная с внешней стороны полуострова, на которой располагался наш городок.

– Ганя, но это же крюк на полчаса.

– Но почему ты хочешь «как можно быстрее»? – недоумевал он, и на это не всегда было, что возразить.

В-третьих, самое лучшее, что можно было сделать – это сесть на автобус и поехать «как можно дальше». По дороге вдоль моря, повторявшей все изгибы берега, чуть больше, чем за час, можно было доехать до парома на Гозо – это второй по величине остров архипелага, где у зажиточных мальтийцев принято иметь второй дом для поездок на выходные. Там больше зелени, розовые закаты и спокойствие, какое трудно отыскать в суетливой космополитичной Валлетте или в туристической Слиме. Кроме того, на Гозо находится самая древняя на Земле постройка, старше пирамид и Стоунхенджа.

Паром увозит на Гозо бесплатно, покупать билеты нужно, только если решил ехать обратно. Мы были там несколько раз, и Ганю все время тянуло гулять в ту сторону. Пешком можно было дойти только до соседнего Сан-Джулиана, но и это уже, по его мнению, было неплохо.

Шумная набережная Слимы почти всегда переполнена. Туристов немало, но больше тех, кто живет здесь подолгу: пробегают мимо джоггеры с сосредоточенными лицами, мамы гуляют с маленькими детьми, фланируют пожилые британцы и скандинавы, покупающие себе на южном острове второе жилье. Выделяются коренные мальтийцы, они приземисты и осанисты. Этот удивительный маленький народ живет на своем острове много тысяч лет, одни завоеватели тут сменяли других, от финикийцев до англичан – а мальтийцы, похоже, совсем не менялись. Так мне кажется, когда я гляжу на доисторические изображения людей в музеях Валлетты: стоит только выйти на набережную и среди многоликой толпы экспатов сразу видны настоящие неолитические Венеры. Они преисполнены достоинства и полностью поглощены шопингом, а их крепко сбитые мужья, будто сошедшие с древних мозаик, скорее всего, сидят в соседнем баре за кружкой островного пива Cisk и смотрят футбол. Их дети едят дешевые слоеные пирожки – pastizzi, которые продаются на набережной в специальных местах, каждое из них отлично известно Игнату. Ему нельзя глютен, но полюбоваться витриной никто запретить не может. Кроме pastizzi, там еще выставлена timpana – удивительное творение кулинарного гения островитян, большой пирог с макаронами. Тимпана в высшей степени восхищает Ганю, и он придумал, как ее испечь из безглютеновых продуктов: кукурузной муки, соуса бешамель для веганов и спагетти из смеси рисовой муки с киноа.

Если пройти все пастиццерии на набережной, можно добраться до еще одного важного чек-пойнта – Tel’in’ Gallery. Там обычно работает художник дядя Саша Телин. Это довольно далеко, но, если мы туда добираемся, то, к удовольствию Гани, зависаем там на час-полтора. С Сашей и его женой Машей, которая в московской жизни была знакома с Юкиным братом, мы постепенно подружились. Вообще-то на Мальте живет немало русскоязычных. Достаточно сказать, что наши соотечественницы занимают первое место в статистике браков между островитянами и иностранцами. Еще больше там людей из постсоветских стран, особенно украинцев и этнических русских из стран Балтии. Заметно и присутствие российского бизнеса – правительство Мальты целенаправленно привлекает богатых людей относительно низкими налогами, несложной процедурой получения гражданства и т. д. Но, честно говоря, мы не особенно стремились вписываться в «диаспору» – ностальгия не одолевала, чувство тоски по родине легко утолялось покупкой раз в две недели пакета гречки в русском магазине.

Рядом с галереей находится дом тьютора Гани мисс Жозетт, мимо которого тоже обязательно надо было пройти. Поскольку с одноклассниками у мальчика так и не заладилось, даже после перевода в другой класс, он решил, что его лучшие друзья – это тьюторы, или, как их чаще называли в школе, ассистенты (LSA, learning support assistants). За все время обучения на Мальте их сменилось несколько. Первой была жизнерадостная бабушка мисс Вивьен, которая жила недалеко от нас и покорила Ганю тем, что иногда подвозила его в школу на машине. Он хорошо это запомнил и через полтора года, когда стал выходить из дому один, как-то раз с утра пораньше, около семи, отправился к ничего не подозревавшей мисс Вивьен домой. Мы об этом узнали значительно позже от директора, которую мисс Вивьен сочла своим долгом проинформировать об инциденте, при этом специально попросив, чтобы Игната никто не ругал.