– Я надеялась в этом году открыть школу, – ловко меняя тему, сказала Мэдлин. – Может, когда ваши люди построят себе дома, они смогут взяться за строительство школьного здания?

– Вначале им надо найти себе жен и нарожать детей, чтобы было кому в этой школе учиться.

– За этим дело не станет. Не все мужчины вернулись с войны. Так что в деревне девушек больше, чем потенциальных женихов.

И действительно, в дверях одного из домов Логан приметил стайку девчат, что, перешептываясь и хихикая, смотрели в их с Мэдлин сторону. Вскоре к ним присоединились еще несколько девушек. И вот уже, казалось, все жители деревни окружили их.

– Ты не преувеличивала, – сказал Логан. – Им и правда нравятся примочки твоей тети.

– Обычно тетина косметика такого ажиотажа не вызывает, – высматривая в корзине очередную склянку, сказала Мэдлин. – Должно быть, истинная причина ажиотажа – это вы. Когда я…

Мэдлин не закончила предложения, и, когда Логан взглянул на нее, он узнал эту бледность и этот расфокусированный взгляд. Такое уже случалось с ней на свадьбе. Мэдлин называла это застенчивостью, но он, побывавший на войне солдат, знал, что это самый настоящий шок. Так выглядели солдаты, оставшиеся в живых после страшных баталий. Их взгляды устремлены вдаль, и их мысли бродят где-то очень далеко.

– Мэдди?

Она тряхнула головой.

– Знакомьтесь. Это – капитан Маккензи, – сказала она, обращаясь к обступившим ее женщинам. Корзину она сунула Логану в руки. – Сегодня он будет раздавать подарки, – сообщила Мэдди и попятилась.

– Подождите, вы что, хотите, чтобы я один раздавал все это барахло?

– Я только что вспомнила, что хотела навестить одну женщину, которая болеет и не выходит из дома.

– Это можно сделать после того, как вы раздадите женщинам подарки.

Мэдди замотала головой, пятясь, а потом развернулась к нему спиной и побежала прочь.

Мэдди нырнула за угол крестьянского дома и, прижавшись к стене, спряталась в тени навеса, образованного двускатной черепичной крышей.

Здесь, оставшись, наконец, в одиночестве, она крепко обхватила себя руками. Зубы выбивали дробь. Ее бил озноб.

Нельзя сказать, что Мэдди совсем не чувствовала себя виноватой из-за того, что оставила Логана одного, да еще и под надуманным предлогом. Если и была в этой деревне больная женщина, которая не выходит из дома, то Мэдди ничего о ней не знала и, следовательно, навещать ее не собиралась. Но это не значило, что Мэдди совсем некого было навещать. В незапертом сарае во дворе дома, под крышей которого она укрылась, жила овца с двумя новорожденными ягнятами. Мэдди смотрела на счастливое семейство, мечтая о том, чтобы приступ поскорее прошел.

Мэдди давно свыклась с непониманием окружающих. Конечно, ей стало бы куда проще, если было бы достаточно сказать, что она не хочет бывать там, где много людей, и ее бы оставили в покое. Но нет, ее начинали уговаривать, рассказывать о том, какие радости ее там ждут, обещать, что на этот раз все будет по-другому, надо только настроить себя соответствующим образом. И Мэдди вынужденно шла на обман. Придумывала всевозможные отговорки. Порой самые нелепые.

Но все всегда заканчивалось одинаково.

Мэдди уже давно смирилась с правдой. То, что приносило радость другим, ей приносило только муку. И никто не хотел ее понять.

Придя в себя, Мэдди осторожно выглянула из-за угла.

Женщины все так же толпились вокруг Логана и ее корзины с косметикой. Они встряхивали бутылки, что он им предлагал и, открывая баночки с кремом, нюхали содержимое, оживленно обсуждая достоинства и недостатки средств, призванных сделать их еще более красивыми. По просьбе одной молоденькой крестьянки Логан откупорил бутылку с розовой водой.

Подушившись, девушка заулыбалась и зарумянилась так, что даже пропали веснушки на щеках. Мэдди догадывалась, что не розовая вода была истинной причиной столь чудесного преображения, а тот красавец, что преподнес ей этот дар.

Мэдди не могла не согласиться с тем, что капитан Маккензи и правда был особенно хорош этим солнечным весенним утром. Каштановые волосы его блестели и отливали медью, а лицо покрывал красивый загар. Он был сама уверенность и непринужденность. Он был в своей стихии. Скорее всего, он вырос в деревне, как две капли воды похожей на эту, и он точно знал, что сказать каждой из этих женщин. Чем порадовать и древнюю старушку, и бойкую девчушку.

Когда корзина Логана опустела, а представительницы прекрасного пола разбрелись по домам, прижимая к груди свои сокровища, Мэдди решила выйти из укрытия. Они с Логаном попрощались с детьми и пустились в обратный путь. Логан, похоже, был ею недоволен.

– Нехорошо вы поступили, оставив меня одного раздавать эти банки-склянки.

– Не думаю, что этих девушек так уж интересовали мои банки-склянки. Я думаю, их куда больше интересовали вы.

– Было бы куда полезнее, если бы я прогулялся до полей и поговорил с мужчинами.

– Вы хотите сказать, что это был бы поступок, более достойный хозяина земли.

– К чему мне демонстрировать, кто тут хозяин, – небрежно пожав плечами, произнес Логан. – Я просто считаю необходимым выполнять свои обязанности. А познакомиться с соседями – моя прямая обязанность. Я должен был дать им знать, что они могут не беспокоиться о своем будущем. – Логан послал ей долгий взгляд. – Кстати, о беспокойстве. Что это было?

– Я не понимаю, о чем вы.

– Думаю, понимаете. Когда женщины окружили вас, вы словно уплыли куда-то. Или, скорее, ушли в себя. Вас там не было. И я заметил, что с вами случилось то же самое во время свадебной церемонии.

Мэдди прикусила губу.

– Вы думаете, женщины заметили?

– Этого я сказать не могу. Но я заметил.

Мэдди уставилась вдаль.

– Я говорила вам. Я застенчивая.

– По мне, так все куда серьезнее, чем простая застенчивость.

Мэдди покачала головой. Она привыкла к непониманию со стороны друзей и членов семьи. Но, даже если ее воображаемый возлюбленный отказывается ей верить, это уже удар ниже пояса.

– Я теряюсь, когда вокруг меня люди. Вот и все. Так всегда было. И мне очень неприятно из-за того, что порой я заставляю людей думать, словно они мне безразличны, но я не знаю, что еще могу сделать.

– Не переживайте. У вас есть шанс произвести хорошее впечатление на майский праздник. Я говорю о Белтейне.

– О Белтейне?

– Ну да. О празднике, что отмечается в ночь на первое мая. Традиционный горский праздник, уходящий в глубь веков. Он имеет языческие корни.

– Я знаю, что такое Белтейн, – сказала Мэдди, – но я не вполне понимаю, зачем мне производить на кого-то впечатление в этот день.