— Так хочется пить, лорд Хэвиленд. Не будете ли вы столь любезны принести что-нибудь освежающее?

Он поблагодарил ее взглядом.

— Конечно, мисс Эллис.

Но вдова тут же вмешалась с возражением.

— Для этих целей у меня есть слуги, мадемуазель Эллис. К тому же ужин а-ля фуршет будет подан совсем скоро.

— Ах, лорд Хэвиленд не откажет мне в этой малости, — сказала она легкомысленно, становясь между ним и вдовой. — И я смогу наконец побеседовать с вами, мадам Совиль. Мне бы очень хотелось узнать, кто ваша модистка, чтобы рассказать моим ученицам. Ваше платье восхитительно и носит печать отменного вкуса и великолепного чувства стиля. Кроме того, вы обещали представить меня вашим гостям, вы не забыли?

И взяв ее под руку, Мадлен увлекла вдову в сторону от Рейна.

— И было бы очень мило познакомиться с вашими поэтами. Мой брат тоже пробовал перо в поэзии, но, боюсь, его опыты мало чего стоят…

Рейн улыбнулся, когда щебечущий голос Мадлен стал неразличим среди общего шума. Он внутренне поблагодарил ее за своевременное вмешательство и покинул салон, отправляясь на поиски писем.

* * *

По мере того как Мадлен тянула время, занимая внимание мадам Совиль, последняя все более выказывала раздражение ее непрошеным обществом. Но девушка не упускала инициативу и продолжала оживленно беседовать с француженкой. Между делом она бросала взгляд на большие напольные часы, мысленно поторапливая Рейна и стараясь ничем не выдать своей обеспокоенности.

Когда, наконец, граф появился с двумя бокалами вина — для нее и вдовы — она почувствовала облегчение. А когда в ответ на ее вопрошающий взгляд он незаметно кивнул в знак того, что нашел письма, у нее гора свалилась с плеч.

— Прошу прощения за то, что заставил ждать, леди, — его голос звучал елейно. — Повстречал давнего знакомого.

Исполнение своей роли так вымотало Мадлен, что она была почти рада, когда граф вновь принялся ухаживать за мадам Совиль.

Они вместе провели ужин, но когда Рейн объявил о намерении покинуть суаре сразу же после трапезы, вдова изобразила на лице крайнюю разочарованность.

— Ну неужели вам необходимо уходить так рано, милорд?

— Боюсь, что так. У мисс Эллис завтра утром урок, и я должен доставить ее в Чизвик. Нам предстоит долгий путь.

Вдова бросила на Мадлен раздраженный взгляд, затем опять улыбнулась Рейну.

— Всегда рада видеть вас у себя, лорд Хэвиленд. Вы — желанный гость в любое время.

С поклоном он приложился к руке, протянутой вдовой для поцелуя.

— Благодарю вас, мадам, с радостью буду ожидать нашей следующей встречи.

Откланявшись, Рейн взял Мадлен под руку, и они покинули салон, направляясь к ожидавшему их экипажу.

* * *

Мадлен заговорила только тогда, когда Рейн уселся напротив нее в карете.

— Надо полагать, вы нашли письма?

— Да, но на это потребовалось больше времени, чем я предполагал, — ответил он, в то время как экипаж тронулся. — Они действительно были заперты в шкатулке для драгоценностей, спрятанной в белье вдовы. Вы прекрасно справились с задачей, — добавил граф, одобрительно глядя на Мадлен.

Ее щеки вспыхнули от похвалы.

— Я с трудом дождалась вашего возвращения, нервы еле выдержали. Боюсь, я не гожусь для шпионской деятельности.

— А я в вас не сомневался, дорогая, — сказал Рейн, улыбнувшись.

— Такой лжи я еще никогда не слышала, — ответила она шутливо. — Вы ведь сначала не верили, что от меня может быть польза. Даже не хотели меня с собой брать.

— Да, но не потому, что не верил в вашу смелость. Я беспокоился о вашем благополучии, эта совсем другое.

Девушка тоже улыбнулась.

— Хотела бы я видеть лицо вдовы Совиль, когда она обнаружит подлог.

— Поверьте, при этом лучше быть подальше от разъяренной мадам — она вам глаза выцарапает, — ответил он серьезно.

— Да, пожалуй, вы правы.

— Что ж, будем надеяться, все письма у нас, — сказал граф, задергивая занавески на окнах кареты.

Он снял свой пиджак, аккуратно вытащил из потайных карманов стопку бумаг и принялся их бегло осматривать.

— Фредди должен сам проверить, но, похоже, здесь все его послания.

Нагнувшись, Рейн спрятал письма в саквояж и оттуда же достал коричневый плащ Мадлен.

— Вы, наверное, хотите переодеться.

Но Мадлен вовсе не хотелось снимать чудесную серебристую шаль и милые аксессуары и снова надевать свой невзрачный плащ. И вообще, ей было грустно осознавать, что этот вечер подошел к концу. Правда, вернуться в Дэнверс-холл с украшениями Рейна в прическе девушке тоже не улыбалось.

Она принялась снимать обруч, но не так легко было вытащить шпильки, укрепляющие все на своих местах.

— Садитесь рядом, дорогая, я помогу вам привести себя в порядок, — сказал Рейн, видя ее неловкие попытки.

Мгновение она пребывала в нерешительности, но затем все же повиновалась.

— Мне, признаться, очень нравится, что вы без головного убора, — сказал он, вытаскивая из ее прически шпильки. — У вас такие замечательные волосы.

Мадлен напряглась и от его лести, и от упоминания головных уборов. Она пока еще не решалась постоянно носить чепец, приличествующий старым девам. Это значило бы, что ее молодые годы безвозвратно прошли вместе с надеждами на любовь и замужество.

К счастью, Рейн не стал развивать эту тему и дальше действовал молча. Мадлен чувствовала, как нежно он касается ее головы. Она постаралась держаться прямо, не давая этим приятным прикосновениям расслабить себя, но в покачивающейся карете это было тем более нелегко.

Прошло несколько минут, прежде чем граф снял с нее обруч и гребни, приведя ее вид в подобающий для того, чтобы предстать перед обитателями Дэнверс-холла.

— Порядок, — сказал Рейн, оглядывая девушку.

— Спасибо, — прошептала она и отодвинулась от него.

Он слегка улыбнулся, будто бы поняв причину ее покорности.

— Но это же еще не все. Давайте сниму шаль.

Забрав накидку, он упрятал ее в свой саквояж вместе с обручем и гребнями.

Мадлен осталась в одном платье, но, как ни странно, по всему ее телу разлилось тепло. Причина этого, конечно, была в близости Рейна, в его изучающем взгляде.

Только Мадлен собралась пересесть на свое место, как он задержал ее, легко дотронувшись до ее руки.

— Мешочек для писем все еще у вас под юбкой, помните?

У нее вдруг перехватило дыхание.

— С этим я справлюсь сама, — едва вымолвила она.