Из-за сетчатой двери с ружьем в руках появился Уилбур Линч. Приглашать нас войти он не торопился. Высокий и сухой, с жилистым телом, он напоминал ковбоя и выглядел много моложе своих шестидесяти трех. Однако лицо его было изрезано морщинами — от низкой на протяжении всей жизни влажности пустыни и сигарет «Кэмел», одна из которых, как влитая, сидела в ложбинке его нижней губы, похожей на рубец от сделанной в домашних условиях операции по удалению злокачественной опухоли.

Коулмен показала свой именной жетон, а я положила руку на свою сумочку, будто жетон у меня там и готов к предъявлению.

— Агент Коулмен, — представилась Лаура. — А это…

Я было собралась перебить ее, но, слегка ошарашенный моей маскировкой — распущенные волосы и солнцезащитные в пол-лица очки а-ля Джеки Кеннеди, — Линч сделал это за меня.

— Вы не похожи на агента ФБР, — сказал он, объясняя ружье в руках.

Глубоко в душе я с ним не согласилась: сама-то я точно подумала бы, что Коулмен вылитая агент ФБР, даже если б она не была им. Та скосила на меня быстрый взгляд, как бы говоря: «Надо было надеть черный костюм».

— Все думал-гадал, когда же приедете, — усмехнулся Уилбур, присаживаясь на ржавый стул у такого же ржавого столика под зонтом и показывая нам на два других. — Сразу, как поймали его, думал, завалитесь все сюда повидать меня. Думал, в новости попаду. — Он говорил медленно, растягивая слова, как бы с ленцой, но не спускал с нас глаз, будто хотел убедиться, что мы заметили, как ему плевать на все.

Он вынул остаток сигареты, положил окурок на стол и небрежно смахнул пепел ребром ладони.

— Сожалею о вашем сыне, — произнесла Коулмен, не вдаваясь в детали своей роли в задержании Флойда.

Он улыбнулся и вытащил пачку сигарет из кармана рубашки:

— Ну и молодец. Хорошо хоть кому-то жаль.

Линч щелкнул пальцем по пачке, выпали две сигареты, и одну он предложил нам чересчур плавным жестом: он явно сдерживал дрожание рук. Мы отказались, и он закурил.

Как только Линч ловко приспособил сигарету в «лунку» на губе, Коулмен спросила:

— Расценивать ли эти слова как то, что ваши отношения с Флойдом не были хорошими?

— Можно и так сказать.

Я уловила небрежность в его тоне.

— Он же вырос здесь, верно? Ходил в школу, дружил с кем-то?

— Пожалуй. Он всегда держался особняком, читал много. От книг было не оторвать. — Верхняя губа Линча заметно оттопырилась вверх на звуке «р», как будто чтение стало первым шагом сына по дороге к убийству на сексуальной почве. — Сознался, значит… Только тело мне не присылайте. — Он выдал звук «хе-хе», который, наверное, надо было расценивать как смешок.

— Дело в том, мистер Линч, и это, возможно, утешит вас: мы здесь потому, что считаем, что Флойд не совершал преступлений, в которых сознался, — объяснила Коулмен.

Линч слегка отвернулся от нас и остановил взгляд на высокой траве, прикрывавшей бок трейлера. Он мало напоминал человека, когда-либо нуждавшегося в утешении.

— А еще попытаться прояснить несколько оставшихся вопросов, — добавила я. — Как по-вашему, существует ли причина, вынуждающая Флойда брать на себя вину за то, чего он не совершал?

— Нет. — Линч резко затянулся, дернув головой, будто без нее легким не хватало силы втянуть весь дым, который ему требовался. — Потому что я думаю, что это сделал он, — сказал он после того, как выпустил дым. — В этом мальчишке всегда сидела ненависть.

— Ненависть? — переспросила я.

— Семя зла, так это, кажется, зовется. Послушайте, не знаю, что вы ждали от меня. Может, кому-то и стыдно оттого, что его сын — серийный убийца. Вы хотели видеть, как я заламываю руки и рыдаю? Тогда вот что я вам скажу. Я радовался, когда он наконец ушел из дома и мне не надо было беспокоиться, что он убьет кого-нибудь поблизости. — Линч замолчал, словно прислушиваясь к эху своих слов, снова выдал смешок «хе-хе» и посмотрел на нас, будто приглашая тоже посмеяться.

Ни я, ни Коулмен не нашли в себе сил ответить ему тем же.

— Когда вы последний раз видели Флойда? — задала вопрос Коулмен.

— Он купил себе грузовик года четыре назад. Приезжал нам показать.

— Ваша жена была жива тогда?

— Нет. А что вы хотите пришить ему взамен? — Линч засмеялся, на этот раз громче, но уже не так весело.

— Что вы можете сказать о грузовике Флойда? Он пускал вас внутрь, показывал, что там и как?

— Внутрь не залезал. Но хотелось. Это вам не хухры-мухры, если парень может позволить себе купить тягач. Думал, перестану гадать, когда нарисуется кто-нибудь из вас с вопросами о нем, хе-хе.

Теперь я поняла, что смехом он прикрывал, и может всегда так делал, страхи, в которых не желал признаваться. И поэтому арест Флойда для него — в каком-то смысле избавление: он с нетерпением ждал момента, когда сын уйдет из его жизни.

Четыре года назад Флойд Линч купил грузовик. Я подсчитала в уме и сделала вывод, что к тому времени Линча уже стали утомлять походы в гору к телу Джессики. Отчасти, возможно, это послужило мотивацией для покупки собственного тягача: хранить тело в своем грузовике удобнее.

— Он приезжал к вам просто показать грузовик? Только за этим?

Линч на мгновение задумался.

— Говорил, как успешен, как зарабатывает кучу денег.

— Что-нибудь еще о своей жизни он рассказывал?

Взгляд Линча на секунду застыл.

— Кое-что. — Похоже, он и сам не понял, что произнес это вслух.

— Что именно?

С удивлением на лице, будто только что увидел нас здесь, Линч продолжил:

— Попросил меня сохранить коробку.

— Коробка еще у вас? — спросила Коулмен чуть более нетерпеливо, чем стоило, и я надеялась, что Линч не заметит.

— Да я о ней вот только сейчас вспомнил.

— Мы можем на нее взглянуть?

— Он сказал, что там просто книжки.

— И все же мы бы хотели посмотреть, если вы не против…

Он подумал. Может, решал, что выгоднее — дать добро или отказать.

— Пойду посмотрю, здесь ли она еще. — Линч поднялся со стула и молча направился к трейлеру, наверное удивляясь самому себе.

— Вы позволите нам пройти с вами? — задержала его Коулмен.

Он не сказал «нет», и мы последовали за ним.

Выражение «мерзость запустения» придумали для интерьера трейлера: три метра в ширину и шесть — в длину. За долгое время пыль нашла путь и сюда, перемешалась с маслом для волос и набилась в патину на спинке потертого дивана. На сморщившемся деревянном шпоне кофейного столика темнели пересекающиеся кольца от несчетного количества алюминиевых банок. Из кухонного отсека воняло так, будто он вот-вот вспыхнет.