– Постараюсь, – пообещал Харриган.

– Отлично! Пока остановимся на том, что Сведенов МОГ предполагать, что шкатулка к нему не вернется. А как быть с миллионом? Он очень удивился тому, что выплата оказалась в тысячу раз больше запланированной?

– По-моему, узнав о миллионе, он на мгновение забыл о шкатулке…

У меня опять возникло желание спросить Юдина, не прибегает ли он к фигурам речи.

– То есть, проще говоря, удивился…

– Или он прекрасный актер, – добавил Харриган. – Настолько прекрасный, что и миллиона не жалко. Особенно – чужого, – и он хохотнул.

– У вас широкие взгляды, капитан.

– Взгляд опытного человека, я бы так сказал, – усмехнувшись, поправил он.

– Ладно, со Сведеновым, положим, закончили… – Поколебавшись три секунды, я показал пилотам снимки физиков. – С ними вы не говорили?

Лицо Юдина окаменело. Харриган поцокал языком.

– Подставляться не хочется, – сказал он морщась. – Мы только что дали слово не разглашать. Давайте подождем, а?

У Юдина вырвался облегченный вздох. Он тоже не хотел подставляться.

– Ладно, пока замнем, – кивнул я. – Последний вопрос, и он не касается кражи. Вы, вероятно, помните фокусника Мак-Магга, летевшего одним рейсом со Сведеновым?

– Положим, помним, – проговорил Харриган.

– Во время полета он ничего не забирал из своих контейнеров?

– Ничего себе не касается… – пробормотал Юдин. – Вы его подозреваете?

– Пока нет оснований.

Харриган махнул Юдину, – мол, говори, что знаешь. Тот сказал:

– Он забирал какой-то ящик. Ему он понадобился для этих своих фокусов. Выступал он у нас.

– Вы его впустили?

– Впустил, проследил и выпустил. К сейфам он вообще не подходил. Забрал ящик и ушел.

Харриган снова махнул – на сей раз, это был приказ замолчать.

– Достаточно? – спросил он меня.

– Вполне, кэп, – подражая интонациям Юдина, ответил я.

В целом, я мог считать, что на все вопросы я получил ожидаемые ответы. Великий Мак-Магг вскрыл сейф неизвестным физике способом. Поэтому на Терминал прибыли физики. Звучит убедительно, но глупо. Может шкатулку телепортировали по проводам? Или всё дело в ее содержимом?

Чтобы ответить на эти и другие вопросы, мне необходимо было задержаться на Терминале на несколько дней. Поэтому я обратился к Харригану с еще одной просьбой:

– Еще одна просьба – в довесок к той, что касалась Сведенова. Вы не могли бы устроить мне каюту в этой гостинице?

– Поближе к Анне… – вставил ехидный Юдин, хотя его никто не спрашивал.

– Попробую, – кивнул Харриган. – Кроме удостоверения частного детектива, какие еще документы у вас с собой? – Он с лету уловил суть проблемы.

– Много разных, но лучше зарегистрироваться в качестве репортера из «Сектора Фаониссимо» – есть такой журнал, но вы о нем наверняка не слышали. По крайней мере, карточка журналиста у меня не фальшивая.

– Ну тогда, думаю, проблем не будет, – обнадежил Харриган. – Журналистов здесь не любят, но терпят. Подождите где-нибудь наверху. Как только всё устрою, я с вами свяжусь.

Я передал ему номер своего комлога и сказал, что буду ждать в кафе рядом с залом ожидания – или в самом зале ожидания.

– Добро, – кивнул он.

Дав обещание ждать наверху, я решил его не нарушать. До этого я планировал устроить себе экскурсию по третьему уровню Терминала. Но теперь пришлось отложить подробную экскурсию на потом. Прежде чем подняться, я обошел восьмиугольный коридор по кругу – в конце концов, я ведь мог и забыть, в какой стороне выход. Навстречу мне попадались люди в форменных комбинезонах. Они не обращали на меня никакого внимания, тем не менее, мне не помешал бы комбинезон с нашивкой «ТК­– Хармас».

Я поднялся на нулевой уровень, зашел в кафе и сел за дальний столик у иллюминатора. С доктором Трюффо, выписавшем Сведенову снотворное, я решил пока не встречаться, поскольку не придумал, каким способом я бы смог его разговорить.

– Кофе? – спросил знакомый кельнер.

– Кофе и подходящую одежду

– Подходящую к чему?

– К Терминалу. Униформу какую-нибудь…

– Но в ней вы потеряете право заходить в это кафе, – напомнил он со всей серьезностью. – А я, в свою очередь, потеряю клиента. Это называется конфликт интересов.

– Конфликт уладим, – ответил я, пересчитывая оставшиеся наличные. – Да, и воды простой принесите.

Простой водой я запил таблетку антиалкогольного детоксикатора. Кофе дочистило мозги. Теперь Шеф не сможет сказать, что я составлял отчет спьяну. Впрочем, в основном отчет состоял из записей бесед со страховым агентом Элвисом, фельдшером Ивановым, стюардессой Анной и пилотами. От себя лично я высказал подозрение, что расследование кражи из сейфа может дорого встать клиентам из ФСО. Готовы ли они оплатить стычку с Галактической Полицией? Досье на физиков я так же приложил к отчету. Пусть Ларсон поразмышляет, чего интересного они нашли для себя на «Монблане».

Дошептав комлогу о физиках, я поманил кельнера.

– Где униформа?

– Ну не сюда же мне ее нести! – возмутился он.

– А куда?

– Часам к восьми подойдите ко входу в кафе.

– Подойду.

Договор был скреплен задатком в полсотни. Закодированный отчет ушел по назначению. Я позвонил Харригану, чтобы узнать, не решил ли он хотя бы одну из двух поставленных перед ним задач.

– О! – воскликнул он. – А я ведь собирался вам звонить. Сегодня в два Сведенова транспортировали до Терминала Фаона . Проскочил прямо перед вашим носом. Вот так!

– Далеко не уйдет. Что с гостиницей?

– В порядке. Через полчаса подходите в каюту триста десять. На вас там посмотрят и скажут, что делать дальше. Надеюсь, все будет нормально.

– Постараюсь произвести хорошее впечатление.

– Для этого вам нужно будет очень постараться…

Быстро сказав «пока», я его отключил. У меня мелькнула шальная мысль, что преследовавший меня человек с нарушенной бинокулярностью и есть Сведенов. Я долго искал его снимок.

Нет, не он, – решил я твердо, потому что со снимка на меня смотрел тридцати-с-чем-то-летний лохматый брюнет с нормальными карими глазами. То есть нормальным у них было расположение на лице, глазницы же были глубокими, с тенями синяков, – вероятно, от бессонницы, которая постоянно мучила Сведенова.

Комлог взвыл сиреной скорой помощи. В трех столах от меня обернулись посетители. Парень презрительно посмотрел в мою сторону и нарочно громко сказал сидевшей с ним девушке, что у одного его знакомца комлог сигналит как мартовский кот – кошке, а у другого знакомца комлог издает победный клич вождя папуасов – «Жлобы, короче…».