хорошо поставлена, но ориентирована на функционал государственной системы. Они имели обыкновение наклонять голову вбок, если считали обсуждаемую тему важной, отчего долгая шея казалась завязанной на несколько узлов.

К виду нанду принадлежали чиновники, занимающие самые ответственные посты в государственном аппарате Братства. Некоторые из них являлись прямыми консультантами Главнокомыслящего по важнейшим политическим вопросам.

Среди женских особей, обитающих во дворцах, можно было выделить несколько видов, но два из них являлись особо выраженными. В детстве Элис часто ходила с отцом в музей мирового океана, который в то счастливое время находился недалеко от их дома. Она хорошо помнила свой первый детский испуг от необычной рыбы, внезапно и агрессивно появившейся среди остальных. У рыбы было почти человеческое лицо, расплывающееся во все стороны, как после неудачной косметологической инъекции.

Позже Элис узнала, что это была рыба-капля, — самая отвратительная и малоизученная. Жёны свиленей выглядели в точности, как эти водные твари. Их парафиновые одутловатые лица с глазами на выкате не выражали ничего кроме плохо скрываемой алчности. Они мало двигались под тяжестью безвкусных украшений, занимаясь исключительно политическими интригами.

Их повседневным и основным занятием была тайная исповедь. Они каялись в том, что невольно становились свидетельницами грехопадения своих конкуренток по политической борьбе или их родных. Всё что говорилось ими на тайной исповеди, на следующий день уже лежало на столе у Потроха-Петруши. Пикантная история могла попасть и на стол Главнокомыслящему, если в ней усматривался опасный политический контекст. Самым искусным из них удавалось таким образом продвинуть своих мужей на важнейшие государственные позиции, устраняя конкуренток. Для Элис они не представляли опасности из за отсутствия конфликта интересов.

Женщины второго вида были похожи на пятнистых жёлто-чёрных гиен. Худые и паскудные, они передвигались как на ходулях, каждую секунду грозя сорваться в слюнявую патриотическую истерику. Казалось, их постоянно мучала державная диарея. Лица были намертво искажены недовольством и праведной патриотической злобой. Они с пристрастием льстили Главнокомыслящему. При этом их ноющие физиономии приобретали неистовые патриотические черты, от чего становились еще нелепее и уродливее.

«Они считают себя интеллектуалами лишь потому, что не мочатся прилюдно» — думала Элис глядя на их, искривлённые моральными принципами, вякающие хари.

Из акво-лифта вынырнул лимузин, раскрашенный в чёрно-жёлтые клетки. Здоровенные жлобы, похожие на подвыпивших дзюдоистов, резко вылезли из машины, сплёвывая на вымощенный драгоценными камнями пол. Шахматная команда Братства явилась на награждение в полном составе. Шахматисты рванулись к крепкому алкоголю, расталкивая окружающих, как не опохмелившиеся игроки в шешби к рюмочной.

— е2 успели, — крикнул им Жирноносый.

Никто не оценил шутку, кроме Элис и Кролика. Шахматисты хмуро оправдывались, сетуя на жёсткий спортивный график.

Через мгновенье заиграл гимн. Громкий, поставленный голос чеканил каждое слово изо всех углов фуршетного зала:

«Лидер Поп Державы Восточное Братство — глубоко уважаемый, глубоко мыслящий, верховодный главнокомандующий — Главнокомыслящий». Голос замолчал, потом добавил: «Верхом».

Красная ковровая дорожка, украшенная ларимаром и жёлтым александритом, величественно проступала сквозь открывающиеся арочные золотые ворота. Главнокомыслящий болтался на исполинском конном роботе, приветствуя собравшихся чёрно-жёлтой каракулевой треуголкой. Робот дёргался на месте, демонстрируя неумелое пиаффе. Вовремя подоспевшие охранники помогли Главнюку слезть со стального коня, подняться с колен и прочно встать на ножки.

Фуршет был окончен, начиналась церемония награждения. Высокие награды вручал лично Главнокомыслящий. Чиновники встали по стойке смирно, уронив бокалы, их жёны спешно допили остатки и застыли как мумии.

Первой награды принимала Мафушка. Она прошла по дорожке под шквал аплодисментов, смущённо опустив голову. Главнокомыслящий принял медаль "Герой Братства" из рук гвардейца и нацепил на Марфушку. Это была уже вторая плакетка спецслужбистки. Главнок пожал ей руку, — шквал аплодисментов повторился с ещё большей силой.

Далее на очереди были шахматисты. Медаль "Герой Братства”, отчеканенная в форме офицера с хоботом слона, была вручена каждому из них, под одобрительный рёв номинантов. Главнокомыслящий крепко пожал руку каждому игроку, затем громко спросил всю команду:

— В чём сила?

— В слонах, нах, — хором ответили гроссмейстеры.

Следующими были двое из ларца. По непонятной причине Главнокомыслящий не награждал их лично. Он брезгливо отошел в сторону, предоставив саму процедуру вручения гвардейцу охраны. На этот раз обошлось без рукопожатия. Главнок хитро улыбнулся и поздравил номинантов кивком головы.

Несколько чиновников и владельцев гетто-предприятий получили медаль "За заслуги перед Братством". В их случае рукопожатия не происходило вовсе. Все они целовали руку Главнокомыслящего, встав на одно колено. Элис сказала себе, что не будет унижаться таким образом даже ради отца, тем более, что Пердю не давала по этому поводу никаких инструкций. Глумослову Жирноносому, как и Пердю, награда не полагалась, Потрох-Петруша и Кирка в ней не нуждались.

Элис чувствовала, что её выход не за горами, — нервная дрожь в коленках уже давала о себе знать. Громкий голос ведущего объявил к награждению Мелюзину. Она прошла рядом с Элис, шатаясь и держась за окружающих. Сильный запах алкоголя заглушал вонь духов "Шинель номер 5", — чиновница была пьяна и еле держалась на ногах. Пердю ехидно посмотрела на Элис и больно ткнула её локтем, едва сдерживая смех.

Мелюзина подошла к ковру; должностное лицо первой башни дрожало, как бибабо на пальце пьяного проезжего шарманщика. Увидев вдали Главнокомыслящего, она сложила руки в молитвенном экстазе и упала на колени. Королева испанского стыда ползла по красной дорожке, как дервиш на Галгофу.

Чиновники невозмутимо наблюдали за представлением, все ожидали реакции охраны или самого Главнокомыслящего, но он оставался спокоен, как будто происходящее было в полном порядке вещей. Мелюзина беспрепятственно доползла до святыни и поцеловала ей кончики ботинок. Гвардеец охраны с трудом поднял её на ноги и прицепил медаль. Двое из ларца ловко взяли чиновницу и вынесли из зала, как труп животного.

Заиграл гимн Братства. Элис услышала своё имя изо всех углов зала. Пердю резко толкнула её в спину. Послышался шквал аплодисментов. Элис шла по дорожке как в тумане, не чувствуя своего тела. Она приблизилась к Главнокомыслящему на метр и остановилась в недоумении.

На неё смотрел маленький, почти лысый человек, похожий на хитрого рыночного торговца. Зеленоватые гематомы, словно трупные пятна, выступали на лице даже сквозь толстый слой белил. Элис показалось, что лицо вот-вот взорвётся, как выкрашенный штукатуркой воздушный шарик, наполненный грязной болотистой тиной.

Огромные каблуки не делали его даже человеком низкого роста. Лидер Поп Державы был карликом. Пиджак сидел на нём, как смирительная рубашка, что-то сильно раздувало его на уровне солнечного сплетения. Элис испытала приступ панической атаки, — ей показалось, что стоящий перед ней человек рывком расстегнёт пуговицы и покажет самодельную бомбу, как это сделал смертник в