«Наверное, «Бригада С» просуществовала бы несколько дольше, не будь между нами конфликтных ситуаций, – говорит Гройсман. – Гарик уволил меня за пару месяцев до роспуска группы «за несоблюдение субординации». У меня появилось свое мнение по каким-то вопросам. Я никак не мог понять: если мы сообща работаем на идею и порой бесплатно, почему в конечном итоге все блага достаются одному человеку? Музыканты могли сколько угодно репетировать, но только Сукачев определял: хочет он ехать на гастроли или нет? А ведь если он не хочет – никто же не едет. И как-то я начал Гарику говорить об ответственности. О том, что есть не только желания, но и обязанности. Однажды сказал ему: не забывай, за твоей спиной тринадцать человек, которые работают только на тебя. А он ответил: ну, значит, у них есть интерес работать на меня».

«Я по своей натуре разрушитель, – объясняет Гарик. – Мне нравится что-то создавать вокруг себя, отрабатывать идею, и когда она исчерпывается, я все разрушаю. «Бригада С» отыграла свое. Точно так же, как до этого «Постскриптум». Нет ничего прекраснее для художника, чем ощущение, что он делает то, что хочет. Ну, что ожидало «Бригаду» дальше? Ничего хорошего. Серега с собой бы не ладил, и я тоже. Вот и все. А так – мы разбежались и нашли себя в новых проектах».

Перед окончательным расставанием «бригадовцы» отметились еще в одном коллективном мероприятии и вновь почти в той же компании музыкантов (Шахрин, Шевчук, Бутусов, Кинчев и примкнувшие к ним патриархи – Борис Гребенщиков, Андрей Макаревич), что подписывались на все масштабные рок-акции первой половины 1990-х. 19 июня 1993 года опять-таки в «Горбушке» по инициативе популяризатора русского рока за океаном и борца за экологию в России Джоанны Стингрей состоялся благотворительный концерт «Greenpeace Rocks» в поддержку деятельности российского подразделения «Гринпис» и релиза одноименного альбома. В пластинку, к слову, вложилась двумя миллионами рублей наминская «SNC Records». От «Бригады С» в сборник взяли, конечно, «Дорожную». При этом на концерте группа сделала акцент на других композициях из «Рек», хотя свадебно-мистический хит тоже сыграли.

В определенной степени «Greenpeace Rocks» развивал идею проекта «Рок чистой воды» годичной давности, когда все те же (объединенные дружбой, Гройсманом и «Филями»): «Чайф», «Бригада С», Сергей Воронов, Александр Ф. Скляр – плавали на корабле по «великой русской реке» и призывали ее не засорять. Центральное выступление состоялось тогда возле памятника Чкалову на площади Минина в Нижнем Новгороде. Было куражно и по-российски контрастно, особенно когда участники феста в финале концерта хором пели пацифистскую ленноновскую «Imagine», а местные омоновцы под музыку «гасили» школьников из первой линии стоячего «партера».

Совсем иначе выглядел эпилог «Бригады С» в сентябре 1993 года в калининградском Кафедральном соборе, расположенном на улице Иммануила Канта. Взрослая публика заняла все скамьи и стулья в органном зале собора, театральные аплодисменты, красивые, нежные интерлюдии в композициях в исполнении камерного оркестра местной филармонии, пение детского хора музыкальной школы имени Глиэра, органные партии Виталия Васильева… В сет-лист программы вошли все главные сукачевские лирические баллады – «Ольга», «Напои меня водой», «Непокоренная вера». Наверное, это самый элегантный и благородный проект Гарика. Года через полтора он оформился в пластинку «Между водой и огнем» с важной уточняющей подписью на лицевой стороне обложки – «От «Бригады С» до «Неприкасаемых».

«Когда у нашего сына Сашки бывали каникулы, мы с Ольгой часто ездили в Калининград. И в очередной приезд, летом 1993-го, наш друг Макс Ибрагимов в одном из разговоров предложил мне: «Сделай здесь какой-нибудь концерт». Я сказал, что ничего сейчас не хочу, «Бригада С» фактически распалась и т. п. Но он уговаривал: давай все равно придумаем что-то для Калининграда. Клево же будет. Потом появился другой наш друг – Ростислав Конопельный (его отец, кстати, контр-адмирал Балтийского флота), и мы на его «восьмерке» отправились куда-то по делам. Ехали через весь центр города и проезжали мимо собора. Того, что во времена Кенигсберга был кафедральным. Я попросил Ростика остановиться. Вышел из машины, зашел в собор, почувствовал его ауру, акустику, увидел орган и решил: вот здесь мы сыграем. Ребята удивились – правда, что ли? Но идею оценили. Дальше Макс очень быстро обо всем договорился. Он весьма уважаемый человек в Калининграде. Кстати, его компания принимала участие в реставрации соборного органа».

Выступления в бывшем Кенигсберге были для Игоря очевидным переходным этапом. Здесь с ним вместо Галанина на басу играл лидер «Черного обелиска» Анатолий Крупнов, гитариста Кирилла Трусова заменил создатель «CrossroadZ» Сергей Воронов, к которому присоединился гитарист «Квартала» Игорь Балашов. Со стороны казалось, что они приглашены под конкретную программу, на несколько концертов. Затем эта версия укрепилась, ибо 15 февраля 1994 года Игорь Иваныч сделал эпатажное заявление для прессы о том, что «Бригада С» отныне не существует, а сам он намерен переключиться с музыки на кино и телевидение.

«У меня действительно было такое желание. Еще в 1992-м, когда порой на жратву денег не хватало, например, Сережка Морозов, режиссер фильмов «ДДТ», отдавал мне свои рекламные видеозаказы, чтобы я подзаработал. Я делал ролики то для гробовой мастерской, то для какого-то мудацкого фонда и рассматривал это как приобретение нужного опыта, поскольку хотел снимать кино. И Сане Скляру тогда говорил, что мне кино интереснее, чем музыка. А мысль-то материальна».

Режиссерские стремления Сукачева, как известно, воплотились, но благо не в ущерб песенному сочинительству. Не прошло и нескольких месяцев после его «завязки» с музыкой, как он не менее звучно объявил о рождении «Неприкасаемых», моментально удостоившихся эпитета «супергруппа». Уже осенью 1994-го вышел их дебютный альбом «Брел, брел, брел», ставший одним из шедевров русского рока.

Мне довелось, что называется, в максимальном приближении рассмотреть появление «нового» Гарика. 25 июня 1994 года я разговаривал с ним, стоя в глубине сцены, установленной на Красной площади, где происходило событие, невероятное в нашем отечестве еще несколько лет назад, – группа «Машина времени» многочасовым сейшеном с участием друзей-музыкантов и тостами прямо за «кулисами» праздновала свое 25-летие на фоне Мавзолея и кремлевских стен. Сукачев ждал своего выхода к микрофону. Действо открыло «Воскресение», затем спели «Чайфы». Народ под зонтами (шел довольно нудный дождик) приплясывал и подпевал каждой строчке, ибо игрались давние хиты. Дальше настал черед Гарика. В обрезанных перчатках, с дымящейся сигаретой, которую закурил, как раз пока мы беседовали, в кожаной куртке, рубахе защитного цвета и вязаной шапочке с вышитым на лбу зелеными нитками листом конопли он предстал перед заполненной «до горизонта» площадью. На груди у него раскачивался на цепочке большой пацифистский знак. Детали сукачевского облика в данном случае принципиальны, ибо в них не осталось ничего от «пролетарского джаза». Это был Гарик следующего десятилетия, где он не раз нырнет в глубины собственного подсознания и окончательно утвердит свою авторскую самостоятельность.