Марийцы, язычники. Леса в этих краях густые. К Казани огромным войском шли, марийцы нападать не решались, себе дороже выйдет. А как обоз пошёл, да рать при нём невелика, нападать отважились. Почти все мужчины охотники, луком владеют хорошо. Обоз пушкарский больше чем на версту растянулся. Это в бою тюфяк или пушка грозное оружие. А на подводе, в походе – кусок бронзы. Да и пушкари приучены к огненному бою, а не сабельному. Первое нападение ночью случилось. Фёдор никогда наставлениями воинской службы не пренебрегал. Караулы выставил по краю большой поляны. Мари подобрались тихо, как охотники к зверью. Однако опытный караульный насторожился, когда мари неосторожно подал сигнал кукушкой. Какая кукушка ночью? Это дневная птица, уж лучше бы филином ухнул. Караульный тревогу поднял. Фёдор сразу свою сотню поднял:

– Шеренгой стройся! Фитили поджечь! По лесу пли!

Залп, серой потянуло. Из леса крики, топот ног, потом стихло.

– Заряжай!

При луне затруднительно, но зарядили. Фёдор выставил усиленный караул, в пределах видимости друг друга. Сам до утра не спал, проверял караулы. Ночью в лес заходить опасались, неизвестно, сколько нападавших было и кто они?

Как рассвело, Фёдор взял с собой десяток стрельцов, вошли в лес. Обнаружили пятна крови, следы волочения. Видимо, нападавшие утащили своих убитых и раненых.

Марийцы, или черемисы, как называли их на Руси, делились на луговых и горных. Летописцы писали: «А по Оке реке, где втечеть в Волгу, мурома язык свой и черемисы свой язык». Известны с девятого века, и земли их плодородны. Однако с запада теснимы славянами, а с востока тюрками. И попали между двух жерновов. Татары казанские на Русь идут по землям черемисов и грабят, и убивают. Русские на Булгар или на Казань идут, снова по землям черемисов и опять грабят. Когда Орда в силе была, участвовали в войнах на стороне татар, да в той же Куликовской битве в 1380 году. После распада Орды оказались в подчинении Казанского ханства. Горные марийцы присоединились к Московскому государству в 1551 году, в октябре, а луговые через год, в октябре 1552 года, после падения Казани при походе Ивана Грозного. Охотились, выделывали шкуры, ловили рыбу, торговали на Арском поле, торжище известном.

И прохождение обоза по их землям приняли за новое нашествие. Бывших охотников, умевших по следам читать, в десятке едва не половина. Да собственно, только слепой пятна крови не увидит. Так по ним и вышли к селению черемисов. Завидев чужаков, забегали, засуетились жители. Бабы детей схватили и унесли в лес. Навстречу десятку Фёдора мужчины выступили. В руках луки и дубины.

Фёдор руки вскинул. Воевать он не хотел.

– Кто у вас старший? Говорить хочу!

Пошушукались, русский язык не все понимали. Но всё же вперёд вышел мужчина в годах, с ожерельем из медвежьих клыков на шее.

– Я кугуз, – объявил он.

Кугуз – старейшина племени, но Фёдор понял, что мужчину так звать.

– А я Фёдор Сухарев, сотник стрелецкий. Твои люди на ночёвке на нас напали.

– Вы на наши земли с оружием пришли, с недобрыми намерениями, – насупился кугуз.

– Мы возвращаемся к себе домой и никого обидеть не хотим. Скажи своим людям нас не трогать, и мы никого не обидим. А будешь нападать, у нас людей много и пушки есть. Всех твоих людей живота лишим и избы разрушим.

Да не избы вовсе, землянки, из земли только крыши бревенчатые возвышаются. Зимой, в снежные зимы, так теплее. Кугуз подумал немного. С ответом торопиться нельзя, вокруг его воины, вождь должен быть осмотрительным, решения принимать обдуманно.

– Пф! У тебя людей мало, десять!

Для убедительности кугуз растопырил пальцы на обеих руках.

– Разве твои воины не посчитали наших людей? Их в тридцать раз больше.

Лицо вождя осталось невозмутимым, но пробрало, в глазах тревога появилась. Противостоять такой массе русских его племя не сможет. Фёдор продолжил:

– Дай нам проводника, пусть ведёт коротким путём. А ещё пусть впереди обоза идёт ещё один и предупреждает все племена черемисов. Я слово даю, никого не обидим и вашего не возьмём.

Фёдор помнил разговоры, когда послов-переговорщиков сопровождал. Воевать – последнее дело, когда можно договориться. С обеих сторон нет потерь, а только некоторые неудобства, да и то это дело временное. Сколько дней надо, чтобы земли черемисов пересечь? От силы неделю.

Кугуз тоже понял, лучше уладить миром.

– Хорошо. Один воин с вами пойдёт, другой известит другие племена. Ты хитёр, русский, как лиса!

– Я же тебя не обманул, в чём моя хитрость?

Вернулись к обозу. Там уже и кашу приготовить успели. Стрелецкий голова появлению черемиса удивился:

– В плен взял?

– С ихним вождём, кугузом, договорился. Этот дорогу покажет кратчайшую, другой вождей известит, что с миром пройдём, если нападать не будут.

– Тебе бы в Иноземном приказе служить, – ухмыльнулся голова. – Ан хорошо придумал.

С черемисами, язычниками и вассалами казанскими, переговоров обычно не вели. Пока обоз не тронулся, Фёдор покушать успел. Предложил проводнику трапезу с ним разделить, но тот отказался. Проводник шёл впереди обоза, за ним на коне Фёдор ехал. Голова стрелецкий так решил.

– Сам с ним договаривался, сам и расхлёбывай, если заведут в болото.

Периодически Фёдор видел охотников-черемисов, которые поодаль, стараясь не показываться, обоз и стрельцов сопровождали. На ночёвках усиленные караулы службу несли, и обошлось без происшествий. Заминка вышла только у Оки. На другом берегу уже русская земля, но ещё переправиться надо. Если стрельцы ещё могут переплыть, держась за коней, то с подводами и пушками как? Только это уже забота не Фёдора, над ним стрелецкий голова. А у пушкарей свой воинский начальник.

Командиры после совета решили рубить лес и делать плоты. Дело ратников исполнять. Нарубили деревья с прямыми стволами, очистили от веток. Уже на воде вязали верёвками. Плоты небольшие, в длину три ствола, зато в два наката. Каждый плот по пять подвод с лошадьми выдержит. Мужикам к работе с топором не привыкать, кто в деревне вырос, сызмальства умеют. Плоты на воде покачиваются, а грузиться никто не решается. Плотом управлять умение нужно. Неповоротлив плот и тяжёл, движения рулевыми вёслами на носу и хвосте плота загодя делать надо, с опережением, уж больно инерция велика. Судили-рядили, пришли к мнению – канат через реку натянуть и плотом, как паромом пользоваться. Первым добровольно вызвался Фёдор. За неимением цельного каната связали из верёвок, узлы намертво затянули. Несколько добровольцев на другую сторону реки на брёвнах перебрались. Канат за собой протянули, закрепили вокруг огромного валуна. Два десятка добровольцев из сотни Фёдора на плот взошли с лошадьми. Коней к коновязи привязали. Лошадь – животное пугливое, испугается всплеска, сиганёт в воду, за ней другие. Попробуй потом всех собрать на берегу. Для первого раза затины на берегу оставили. Дружно за канат взялись, плот потянули. Вот где сказалось отсутствие опыта. Не успели на двадцать аршин отойти от берега, плот течением потянуло. Хуже того, лодья показалась, сверху по течению идёт, да под парусом, ходко. На судёнышке плот увидели, стали кричать, рулевой на ушкуе со стремнины к левому берегу уваливать судно стал, а верёвку в последний момент увидели. Не было в этом месте переправы паромной, не готова команда. Гребцы вёсла по команде опустили, пытаясь скорость снизить. А всё же судно носом в канат уткнулось. Рывок – верёвка лопнула, и плот понесло. Вот где перепугались доморощенные плотогоны! Рулевыми вёслами пытаются править, а на повороте реки плот к берегу несёт. Фёдор закричал: