– Ты девчонка, которая во время королевского завтрака заставила деревья в кадках вырасти до потолка. А в узле, который Генри тащит, видимо, твои вещи, – медленно проговорил Джетт. – Генри, ты в своем уме? Что она тут делает?

– Помогает мне.

Джетт на секунду прикрыл глаза, как будто мир настолько сошел с ума, что он не хочет на это смотреть.

– Ладно, вы уже здесь, и оба еще, как ни странно, живы, – пробормотал он, озираясь. У него дергалась щека. – Слушай меня, Генри: что бы ни случилось, молчи. Говорить буду я.

– Какой чудесный у вас тут лес. Мне так приятно, что мы наконец добрались! Генри много о вас говорил, – неестественным голосом соврала Роза, и Генри понял: она представляла себе встречу Генри с объектом его похода куда более радостной. – Вам, наверное, приятно вернуться домой.

– Ненавижу это место, – отрезал Джетт. – И когда я сказал: «Молчи», я имел в виду вас обоих.

Роза опустила голову и мелко засеменила вперед, изо всех сил вцепившись Генри в локоть. Через сотню шагов Джетт остановился, настороженно оглядывая лес и дорогу перед собой, и хотя Генри ничего подозрительного все еще не слышал, Джетт поднял обе руки и метнул на них с Розой такой взгляд, что они немедленно сделали то же самое.

– Привет, ребята, – бодро начал он, поворачиваясь вокруг своей оси. – Это я, Джетт, сын Магды! Давненько не виделись, но вот оно, триумфальное возвращение! У меня с собой куча золота и двое заложников, которые ценнее любых сокровищ. Я не забыл, что мы думаем о гостях, мне не отшибло память, но поверьте: сами скажете спасибо, что я их привел. А прикончить их всегда успеете, верно?

Роза поперхнулась, и Генри успокаивающе посмотрел на нее. Джетт всегда щедро бросался словами, и далеко не все из них потом оказывались правдой.

Вокруг по-прежнему был мирный солнечный денек, в лесу чирикали птицы, на тропе дрожала кружевная тень листьев, но Джетт, кажется, почувствовал какое-то изменение: он вгляделся во что-то в лесу, и плечи его опустились от облегчения.

– Спасибо, ребята! – крикнул он. – Дом, милый дом! Ура!

Джетт мрачно сделал Генри с Розой знак опустить руки, и они пошли дальше. Постепенно лес начал редеть, дорога шла под гору и наконец вывела на открытое пространство. На равнине до самого горизонта раскинулась деревня с зелеными пятнами огородов и темными площадками, по которым мелкими яркими точками бродили куры. Вдоль улиц стояли старинные просевшие дома без следов краски – простые доски, потемневшие от многовековых дождей.

Назвать это место красивым у Генри язык бы не повернулся, но и ничего пугающего он не видел, кроме десятка парней, которые стояли, перегородив им путь, в том месте, где тропа переходила в вымощенную камнями дорогу. В руках у них чего только не было: ножи, лук, вилы, веревки с привязанными на концах камнями и другие предметы, которых Генри никогда не видел, но не сомневался в том, что это оружие.

Он был уверен, что при виде такого количества опасных предметов огонь проснется, как обычно, но нет, тот всерьез сменил тактику, и Генри уже сам не понимал, рад он этому или чувствует себя без привычной защиты, как улитка без панциря.

– Привет, Сол. Привет, Риман. Привет, Болдуин, – начал Джетт с веселым и глуповатым выражением лица, которое Генри раньше принял бы за чистую монету, но сейчас он точно видел по глазам: Джетт напуган и бодрится из последних сил. – Привет, Джереми. При…

– Хватит! – отрезал тот, кого Джетт назвал Риманом, и вдруг широко усмехнулся: – Да неужели явился! Я смотрю, большой мир ногу тебе не выпрямил, но хоть шею не сломал. А мы тут ставки делали, помер ты или нет. Я в выигрыше.

– Поздравляю, Риман. Острый ум, острый глаз, как обычно. – Джетт постучал себя пальцем по лбу и расплылся в улыбке. – Ребята, я буду счастлив с вами поболтать, но, сами видите, у меня дельце к Большому Джону. Несу золотишко и вот ценных ребят привел. Их жизнь будет краткой, но полезной.

Риман посмотрел на Генри непонятным взглядом, внимательным и долгим.

– Они из дворца, – прищурился он. – Как ты их сюда дотащил?

– С чего вы взяли? – не выдержал Генри, твердо приказавший себе молчать.

Его наряд составляли серые от пыли штаны и потная грязная рубашка – дворцовым костюмом это никак не назовешь. Риман не ответил и перевел взгляд на Джетта.

– Что-то ты темнишь, – задумчиво проговорил он, покачивая в руке кусок веревки с двумя камнями, привязанными на концах. – Молодец, хромоножка. Неужели без мамочкиного присмотра научился нормально врать?

Фальшивая улыбка удержалась на лице Джетта с видимым трудом.

– Дай пройти, Риман. Мне надо к Большому Джону.

– А, ну тогда тебе на кладбище. Это вон туда, если забыл, – фыркнул Риман. – Старика осенью сердце подвело, у нас новый старейшина.

– Надеюсь, не тот, о ком я подумал? – слабым голосом спросил Джетт.

– Именно он, – кивнул Риман. – Ну все, шагай, Вегард тебя ждет. Уверен, вы отлично поболтаете. Добро пожаловать домой, приятель!

Он хлопнул Джетта по плечу и посторонился. Остальные тут же разошлись в стороны – похоже, Риман в этой стае был вожаком. Генри спиной почувствовал на себе их взгляды, когда проходил мимо, и с силой сжал руку Розы. Она выглядела так, будто начала всерьез сомневаться в том, что ей стоило выходить из дома.

Улицы были пусты, если не считать редких кошек и кур, но Генри готов был поспорить, что на них смотрят из всех окон, из-за всех задернутых штор и закрытых ставен.

– Что это за место? – шепотом спросил он.

– Скоро узнаешь, – пробормотал Джетт. – Если мы доживем.

– Этот Вегард… Ты можешь с ним быстро договориться о том, чтобы нас отсюда выпустили? – продолжал Генри. Тишина давила ему на уши. – Забирай свою мать, забирай, что хочешь, только умоляю, давай хоть попытаемся скрыться, пока сюда не явился Освальд.

– Договориться с Вегардом? – Джетт остановился и в упор посмотрел на него. – Пусть до тебя дойдет прямо сейчас: когда я встретил Освальда, он показался мне не таким уж плохим парнем. Ну, по сравнению. И я понятия не имею, что сейчас произойдет, но заруби на носу, что вести себя надо почтительно и тихо. Никаких твоих штучек в стиле: «Всем руки вверх, пока я не прикончил кого-нибудь своим даром огня». Ясно?

Генри кивнул, и Джетт заспешил дальше, хромая сильнее, чем обычно. В конце концов они остановились около большой избы. Джетт поднялся на скрипучее крыльцо и постучал в приоткрытую дверь. Ответа не последовало, но Джетт все равно толкнул дверь и медленно вошел.

Коридор с высоким потолком вел в комнату посреди которой стоял стол таких размеров, что на нем можно было бы разделывать шкуры оленей. За столом, положив на него ноги, кто-то сидел, но разглядывать его Генри не стал: он не поднимал глаз и старался в лучшем виде воплотить почтительный тихий образ, как велел Джетт.

– Приветствую, старейшина, – громко сказал Джетт и поклонился, обеими руками вцепившись в лямку пустого заплечного мешка. – Поздравляю с должностью и благодарю, что разрешил в целости дойти до твоей приемной.