– Боже, – все, что вырывается из меня, пока тело трясётся.

Стук в дверь и громкое покашливание Нилы заставляет Райдера накрыть меня одеялом. Моё красное лицо ещё долго будет преследовать Райдера во снах. Пытаюсь восстановить дыхание, когда голова домработницы просовывается в дверь.

– Милая, завтрак уже готов, вы … Прости, – она закрывает за собой дверь, когда я снова накрываюсь с головой.

– Извини меня, – мямлю я через ткань. – Ты как себя чувствуешь?

Что я сейчас хочу услышать от него? Идиотский вопрос.

– Я возбуждён и счастлив, как мальчишка, который только что получил самый ожидаемый подарок, – он откашливается. – За это не извиняются, а говорят спасибо, в моем случае. Одевайся, я подожду тебя внизу.

Следом за закрывшейся дверью я поднимаюсь, чтобы собрать свои вещи. Между ног подозрительно влажно. Ноги, как у оленёнка заплетаются и подкашиваются. Неужели у меня пошли месячные? В ванной проверяю, и на пальцах остаётся только прозрачная тягучая влага. Я только что получила оргазм! Смотрю на себя в зеркало и вижу румяные щеки и блеск в глазах. Это счастливое лицо с сияющей кожей – я!

Быстренько одеваюсь и сбегаю по лестнице вниз, сообщаю Ниле, что завтрак отменяется, и мы спешим. Она ласково смотрит на меня, её улыбка заставляет меня кружиться в платье, выбранном Райдером. Он стоит скромно в дверях, руки скрещены перед собой, в них он держит мою бейсболку, которую я потеряла тогда в его машине. Открывает передо мной дверь, прежде низко наклоняется и шепчет в мою щеку:

– Я знаю про твой первый оргазм, птичка. Это фантастика, – он целует меня в щеку. – Спасибо.

Улыбаюсь и низко надвигаю бейсболку, чтобы он не видел моих порозовевших щёк. Я не испытываю угрызений совести или стыда. Ведь всегда ждала нужного человека. В том, что это он, у меня нет сомнений. Если бы мне предложили ждать вечность Райдера или лишиться девственности с первым красавцем, я бы ждала вечность. Кладу голову Райдеру на плечо, он обнимает меня и крепко стискивает в объятиях. Мы молчим, наслаждаемся этим единением. Я знаю, что он думает обо мне, как и я о нем. Иначе уже быть не может. Я бы не поверила, если бы мне однажды сказали, что я буду встречаться с ревнивым плохишом.

Машина Райдера набирает скорость, пока мы двигаемся по трассе, я впитываю тепло тела моего парня. Он не выпускает мою руку из своей, наши пальцы переплетены. Нам комфортно в этом молчании.

Некоторое время спустя мы подъезжаем к месту, которое я много раз видела в интернете. Мы выходим на Гайд парк. Я оглядываюсь вокруг, от количества людей кружится голова. Райдер берет меня за руку, и мы двигаемся в самое сосредоточие.

Верчу головой, рассматривая всё по пути, пока он ведёт меня в своё идеальное место. Центральный парк Лондона – любимое место прогулок, отдыха горожан с друзьями, семьями и маленькими детьми. Я читала, что когда-то здесь были королевские охотничьи угодья, потом лес поредел и превратился в парковую зону. Здесь даже есть озеро, в котором можно купаться, запускать бумажные и пластмассовые кораблики и ходить под парусом – озеро Серпентайн. А ещё есть картинная галерея Эльфийский дуб, испещрённый сказочными рисунками, музей Веллингтона и арка его же имени, посвящённые победе над Наполеоном.

– Садись, – Райдер усаживает меня на скамью, и я только сейчас вижу, как он спускает с плеча рюкзак, достаёт из него ролики. – Я надеюсь, ты не умеешь кататься, иначе моё желание полапать тебя во время обучения будет испорчено.

Смеюсь над ним, как он трясущимися руками снимает с меня балетки и помогает надеть коньки. Наклоняюсь, чтобы зашнуровать их, когда Райдер упирается взглядом в вырез на моем платье.

– Я теперь не могу остановить себя от мыслей, – садится рядом и надевает свои. – Если ты не позволишь мне тебя постоянно трогать, я свихнусь. Я серьёзно, – он сопит пока, тянет на себя шнурки. Наклоняюсь к нему и целую в губы.

– Ты можешь забирать, это все твоё, – шнурок громко трещит в его руках и практически рвётся. – В любое выбранное тобой время.

– И заберу, – грубо отвечает он. – Все что моё, останется со мной. Только, птичка, проблема в том, что тогда у тебя не будет обратного пути. Мне проще будет тебя убить, чем отдать другому.

Чувствую перемену в его настроении, он наблюдает за кем-то и его руки сжимаются в кулаки. Рывком поднимает меня на ноги и прижимает ткань с вырезом на груди к телу. Непонимающе оглядываюсь и никого не вижу.

– Что ты делаешь? – тихо спрашиваю его. – Мы едем кататься? И прости, я умею. Не стану скрывать, что от того, чтобы ты лишний раз меня потрогал, все равно не откажусь.

Внимание Райдера полностью сосредотачивается на мне, он хватает меня в свои медвежьи объятия и целует так, что из меня выбивает дух. Его пальцы сжимают мою попку, он приподнимает меня на руках, по-собственнически просовывает язык в мой рот и терзает губы. Этот поцелуй, как обещание секса, желание заклеймить, показать, что я его, неоспоримое преимущество, которое он только что получил. Мне не хватает дыхания. Когда он отрывается от меня, я жадно хватаю воздух.

– Будут знать, что ты моя, – опускает меня и берет за руку. Одновременно мы отталкиваемся и катимся по дорожке. – Я только что потрогал тебя за попку, и ты даже не кричала помогите. Это ли не согласие на наше навсегда?

Он насмешливо приподнимает брови, как будто предлагает оспорить этот факт. Я же не отрицаю очевидного – раз он считает меня своей, то меня это только приводит в восторг.

– Я тоже могу сделать вот так, – просовываю ладонь в задний карман его джинсов и сжимаю его упругую задницу. Его тело напрягается, на скулах выступает лихорадочный румянец. – Как тебе такой вариант навсегда?

Поправляю на себе пиджак и затягиваю ремень на брюках. После всех этих дней, проведённых в свободной одежде, чувствую себя пугалом. Приглаживаю волосы на голове, работа в офисе обязывает – строгий фейс-контроль. Проходя мимо комнаты моей бабки с утра, я отчётливо слышал её хрипы. Иногда я начинаю жалеть её, ведь старость, пусть и такой, как она, не должна сопровождаться болями после пьянки. Может, однажды я перешагну через себя и положу её в больницу, и пусть это будут её последние дни. Но она точно умрёт трезвой.

Открываю дверь офиса, гул голосов адвокатов, шелест бумаги и щёлканье длинных ногтей по клавиатуре. Какофония звуков, сопровождаемых активной работой. Я уже забыл, как это.

Мои мысли захвачены в нежные пальчики Даниель. Чего мне стоило удержаться, чтобы не заняться с ней любовью в её комнате. Один Бог знает, как мне было тяжело. Видеть её стоящую передо мной полностью обнажённой, такой тихой и спокойной. В момент, когда я рассматривал её белье и сочинял на ходу, как будет выглядеть наше свидание, к такому не был готов. Руки сами тянулись раскрыть то, что не видел никто до меня, не прикасался. Я хотел всего и сразу.

Ослабляю галстук на своей шее, он словно удавка душит меня. Расстёгиваю пару пуговиц на рубашке, я включаю монитор на моем компьютере. Почта сыпется, но я никак не могу сосредоточиться на работе. Как будто меня изменили с того момента, как я её встретил. Забил на все происходящее. Её губы так сладко прилипли ко мне, я готов воспроизводить ту картину с обнажением снова и снова, для того чтобы извести себя. Для неё это было не просто раздеванием, все намного глубже. Я видел в её глазах осознание того, что она делает это для меня, это был высший знак её доверия. Стеснение ушло на второй план, убийственно медленно её рука, словно лаская, прошлась по груди, и я готов был кончить просто от этого наблюдения за ней.