— Вербовщик обещал нам нетрудную работу, хорошую зарплату, возможность жить в столице, посещать театры и рестораны, — робко рассказывала молодая работница. — Я согласилась. Когда мы приехали в Иххарий, меня действительно два дня водили по театрам и ресторанам, но все расходы были за мой счёт. Потом деньги, взятые из дома, кончились, и меня привезли вот сюда…

— Так почему же не уволишься?! — возмутилась Ванесса.

— А куда я пойду?.. — опустила глаза девушка. — Тут хоть кормят… И я могу посылать семье деньги…

Ванесса тоскливо спросила у Гаризы, много ли платят этим бедняжкам.

— В большинстве мест — от пяти до десяти тысяч шелахов в месяц, — задумавшись на секунду, ответила колдунья.

— Это много?

— По нашим ценам — очень мало. Этого хватает только на самые насущные расходы — жильё, еду и прочее. Рабочие везде живут впроголодь, денег не хватает даже на покупку одежды. Ботинки носятся, пока не снашиваются до дыр.

В течение следующих часов Ванесса осмотрела ещё несколько заводов и фабрик. Везде она видела одни и те же ужасающие условия. Рабочий день — четырнадцатичасовой (а кое-где и шестнадцатичасовой!) с получасовым перерывом на обед и пятнадцатиминутным на ужин. Вентиляция отсутствует в принципе. Места очень мало, во всём прослеживается жестокая экономия. Коридоры узкие, потолки низкие. Столовая, гардероб и туалеты — просто кошмарные, ими невозможно пользоваться. Душевые — редчайшее явление, фабрика, где они есть, считается образцовой. Техника безопасности не соблюдается, травмы — обычное дело. Мусор и отходы лежат совсем рядом, вонь ужасная. Освещение крайне скверное.

Собственно, от каторги это отличается только названием.

Худшей из всех оказалась спичечная фабрика. За сущие гроши рабочие день-деньской монотонно окунают деревянные палочки в раствор фосфора и серы. Помещения абсолютно не проветриваются, в них воняет, как на серном источнике. Состав смешивается и нагревается там же, где сидят люди, — и здесь же готовые спички сохнут перед раскладыванием по коробкам.

Работа очень простая, даже примитивная, но страшно вредная для здоровья. У большинства рабочих не хватает зубов, а у самых старых челюсть светится в темноте — за долгие годы их кости пропитались фосфорными испарениями. Просто больно глядеть на этих несчастных.

А самым страшным оказалось то, чего спичечники боялись. Цреке. Их пугало то, что цреке уже вполне способны работать на спичечной фабрике. И не сегодня завтра в эти вонючие мастерские привезут целые бочки полуразумных насекомых, а людей просто вы швырнут за ворота. После этого им останется лишь умереть с голоду.

Кто возьмёт на работу человека, умеющего только окунать палочки в фосфор?

Уже ближе к вечеру Ванесса приступила к осмотру жилых домов. Её не интересовали роскошные особняки, принадлежащие колдунам. Она проигнорировала богатые квартиры, занимаемые банкирами, фабрикантами и важными чиновниками. Ванесса сразу отправилась в рабочие кварталы.

Живущие здесь тоже в основном трудятся на фабриках и заводах — но это уже не завербованные из крестьян полурабы, а независимые горожане, имеющие собственные квартиры. Если эти каморки можно так назвать, конечно. Жилплощадь редко превышает десять квадратных метров — и ни один метр не пустует.

Войдя в подъезд, приходится зажимать нос, чтобы не бухнуться в обморок. Каждый дюйм здесь провонял потом, мочой и тухлой рыбой. Обычно в подъезде тридцать две квартиры — по восемь на каждом этаже. В подвале находится туалет — один на всех жильцов! Там же и единственный кран с водой — к нему всегда тянется очередь.

Типичная иххарийская семья состоит из пяти-шести человек — больше в крошечные квартирки попросту не влезает. Состав чаще всего один и тот же — муж с женой, двое детей и престарелые родители одного из супругов. Родственные связи в Серой Земле очень сильны, семьи живут удивительно дружно.

Трудятся все. Муж и жена пашут как проклятые, старики нянчатся с маленькими детьми, готовят еду, стирают, чинят одежду — а если способны перетаскивать ноги, то и подрабатывают где-нибудь. Дети полдня учатся в школе, а после занятий тоже работают.

— Это что же — детский труд?! — возмутилась Ванесса.

— Что вы, повелительница?! — поражённо уставилась на неё Гариза. — Детский труд у нас запрещён!

— Но ты же сама только что сказала…

— Никакой работы до наступления восьмилетия!

— Восьми… Господи… Какой кошмар…

Все квартиры выглядели одинаково. Пол покрыт грязной соломой, в углу железная печка, чан с водой, котёл для готовки и несколько глиняных тарелок. Кроватей нет, занавесок нет, постельного белья нет — все спят прямо в одежде, на соломенных тюфяках, вповалку. По ночам на полу нет ни единого свободного дюйма. Всё кишит клопами, тараканами, вшами, крысами. Грязь умопомрачительная — но живущие в ней этого даже не замечают. Они просто не представляют, что может быть как-то иначе.

В котле типичного иххарийского рабочего готовится ютос — похлёбка из рыбы, капусты, моркови и лука. Чтобы бульон был погуще, в него добавляют муку. Кроме ютоса бедняки часто едят сте — почти то же самое, но без рыбы. Также в тарелках всегда есть гречневая каша — иногда с рыбой, но чаще без рыбы. Рыба, овощи, гречка — вот весь рацион низших слоёв населения. Мяса они не видят на столах даже по большим праздникам… да у них и столов-то нет.

Хорошо ещё, на отопление тратиться не приходится. Серая Земля находится рядом с экватором, климат очень тёплый. Здесь вообще нет зим как таковых — просто сухой период сменяется дождливым. А благодаря метеомагам небо над Иххарием всегда чистое, дождь бывает только по ночам. Не нужны ни зонты, ни тёплая одежда.

Хоть какая-то польза от колдунов…

Везде, где бы ни побывала Ванесса, она видела одно и то же — беспросветную нищету и угрюмое безразличие. Жители трущоб уже давно не надеялись, что в их жизни может что-то измениться, и ни о чём не просили. Видя перед собой члена Совета Двенадцати, они смотрели пустыми глазами, не испытывая ни радости, ни страха. Эти бедняги не боялись даже Лэнга — никто не верил, что там может быть хуже.

Ванесса раз за разом спрашивала, есть ли жалобы, может ли она чем-то помочь — ответом неизменно было равнодушное молчание. Городские низы привыкли избегать колдовских плащей, а если это невозможно — с покорностью принимать любую судьбу. Ванесса могла бы достать пистолет и перестрелять всех здешних жителей — никто бы слова не сказал против. Беднота Серой Земли рождалась и умирала в отчаянии, и смерть здесь воспринималась не горем, но освобождением.

В Промонцери Царука Ванесса вернулась уже за полночь. Перехватив немного холодной курицы, она прошла в апартаменты Креола и молча плюхнулась на кровать. Уже спавший маг приоткрыл левый глаз и недовольно поинтересовался:

— Где ты так долго шляешься?

— Ты был прав, — угрюмо ответила Ванесса.

— Я всегда прав. А что конкретно ты имеешь в виду?