цвет с зеленой окантовкой и четырехэтажным. Дом казался у́же, чем особняк Вулфа из бурого песчаника, а к парадному входу вели вниз три ступеньки. Я отметил все эти подробности автоматически, на самом деле они были не так уж и важны. Подлинную важность представляла узенькая полоска серебристого света с правого края одного из трех окон на третьем этаже – такая обычно образуется, когда неплотно задергивают занавеску.

Я не знал, где находится спальня Хейзена, – вполне возможно, свет горел именно в ней. Не исключено, сейчас там осматривал комнату следователь из убойного отдела, однако подобное представлялось мне маловероятным – на обыск у полиции было десять часов. Может, горничная? Но что ей понадобилось в спальне покойного в половине десятого вечера? Ее комната уж точно располагалась не на третьем этаже. Кто бы там ни был, чем бы он ни занимался, лучше не тревожить его звонком в дверь. Я перешел улицу, спустился по ступенькам, аккуратно отпер ключом дверь, вошел, тихонько прикрыл за собой и замер, вслушиваясь, пока мои глаза привыкали к темноте. С полминуты стояла гробовая тишина, а потом откуда-то сверху раздалось нечто вроде глухого удара, а за ним, едва различимо – мужской голос. Значит, людей там несколько, если только незнакомец не вздумал говорить сам с собой. Нельзя исключать, что придется применить грубую физическую силу. С этой мыслью я снял пальто и шляпу и положил их на пол. На цыпочках и на ощупь я прошел по холлу в поисках лестницы и, обнаружив, начал подниматься по ней.

На полдороге я остановился. Неужели я слышу еще один голос – сопрано? Да, точно, мне не показалось. А вот – снова баритон. Я начал подниматься, только медленнее и аккуратнее, стараясь ступать по лестнице поближе к стене. В холл второго этажа сверху проникал свет – его было не так уж и много, но вполне достаточно, чтобы разглядеть очертания предметов. Преодолев второй этаж, я стал двигаться еще медленнее, понимая, что меня могут услышать в любой момент. Голоса стихли, но вместо них доносились какие-то постукивания. Когда я был на четвертой ступеньке, мои глаза оказались вровень с полом третьего этажа. Холл был точно таким же, как и на втором. Свет лился из полуоткрытой двери в его передней части. Мне удалось разглядеть лишь стул, часть кровати, занавески, прикрывавшие окно, и затылок женщины, сидевшей на стуле. Седые волосы, на голове черная плоская шляпа, похожая на блин.

Я мог бы притаиться и подождать, когда они снова заговорят. Сейчас я уже мог различать слова, но лестница с тактической точки зрения не самое удачное место. Если они откроют дверь и выйдут, свет упадет аккурат на меня, а вот если я доберусь до третьего этажа, заметить меня будет куда сложнее. Я продолжил путь наверх. Когда я поставил ногу на предпоследнюю ступеньку, стук прекратился и баритон произнес:

– Мы напрасно теряем время. В этом нет никакого смысла.

Я миновал площадку и прижался к стене.

– Вы совершенно правы, мистер Хури, – раздалось сопрано.

Я начал красться вдоль стены к двери.

– Не думаю, что они здесь, – прозвучал еще один женский голос, тембром пониже. – Они вполне могут быть в комнате Люси. Очень в его стиле.

– Хорошо, давайте посмотрим там, – прозвучал еще один мужской голос, более глубокий. Дверь широко распахнулась, и из комнаты быстрым шагом вышел мужчина.

То, что случилось в следующие две секунды, не дает мне никаких оснований для гордости. Во-первых, я был начеку, а незнакомец – нет, а во-вторых, у меня отличная реакция. Дело в том, что я как раз делал очередной осторожный шаг, и это – мое единственное оправдание. Не успел я толком поставить ногу, как незнакомец бросился в атаку и чуть было не положил меня на обе лопатки. Когда в результате удара или толчка вы лишаетесь точки опоры, не ищите ее понапрасну: тем самым вы только навредите себе еще больше. Поддавшись, я повалился на пол, в момент падения подтянул колени к подбородку и со всех сил двинул противника ногами в живот. Весил он немало, но это его не спасло. Удар отбросил его к стене. В тот самый момент, когда я вскочил, из комнаты выбежал еще один мужчина, бросившийся на меня с кулаками. Я отскочил в сторону, ушел от удара, после чего врезал его правым хуком по почке. Он обхватил себя руками, согнувшись в три погибели, а я отбежал в угол, вытащил «марли» и выставил его так, чтобы видели все.

– Давайте налетайте, если хотите получить дырку в черепе! – проговорил я.

Первый незнакомец, плотного телосложения, стоял у стены и тяжело дышал. Второй, тот, что похлипче, пытался встать прямо. На пороге возникла женщина – та, что сидела, а за ней стояла еще одна.

– Повторяю, пистолет заряжен, поэтому лучше не лезть в карман за сигаретой. Все в комнату, живо, и без резких движений! Если что, я, конечно, буду целиться в плечо или ногу, но стреляю я не самым лучшим образом.

– Кто вы такой? – спросил грузный незнакомец.

– Билли Кид[2]. Марш в комнату, и без фокусов! К дальней стене. Лицом к ней.

Они подчинились. Когда они приблизились к комнате, женщины, стоявшие на пороге, отодвинулись в сторону, и мужчины вошли. Я последовал за ними. Седовласая дама что-то затараторила, обращаясь ко мне, но я, помахав пистолетом, велел ей отойти к стене. Когда все незваные гости выстроились у стены, я наскоро ощупал их одежду в поисках оружия и, не обнаружив его, велел не двигаться с места, после чего подошел к кровати. На ней лежали пальто, шляпы и дамские сумочки. Кто из мужчин кто – я разобрался быстро. Здоровяк был королем судоперевозок Амброзом Пердисом. Время от времени я наталкивался на его фотографии в прессе. Я слышал, как второго называли Хури, – значит это и есть изобретатель. Но кто же эти женщины? Когда я открыл дамские сумочки и вывалил их содержимое на кровать, Пердис повернулся и попытался заговорить со мной.

– Молчать! Я пытаюсь обращаться с вами помягче. Мне что, подойти и врезать вам револьвером? Лицом к стене!

Он подчинился. В одной из сумочек я обнаружил кожаный бумажник, битком набитый документами, – в нем нашлись и водительские права, и кредитные карточки, и многое другое.

На некоторых из них значилось «Энн Талбот», на других – «миссис Генри Льюис Талбот». Они принадлежали молодой женщине, которая была столь привлекательна как спереди, так и сзади, что я обратил на нее внимание, даже несмотря на то, что был занят совсем другим. В сумочке нашлась