Проговорил он так, и исчезло видение…

…Не помнит Мария, как последние самые трудные версты одолела, словно крылья за спиной выросли, по воздуху летела скорехонько. В Тобольске у родственников заночевала, а спозаранку на архиерейский двор направилась.

Идет, а саму все те же сомнения гнетут-одолевают: примет ли владыка-архиерей простую крестьянку, поверит ли словам ее… Вошла через ворота на двор Софийский, а владыка как раз навстречу к ней идет, на посох опирается. Упала на колени перед ним вдовица Мария, благословить просит.

Был в ту пору архиепископом Сибирским и Тобольским преподобный Нектарий, первый год как из Москвы на кафедру в Тобольск направленный. Жил он смиренно, слыл человеком богобоязненным, убогих-сирых завсегда привечал, строил храмы на земле сибирской многие, народ отеческим словом наставлял.

Рассказала владыке Нектарию вдовица Мария и о видениях, о всех своих сомнениях, спрашивает, как быть дальше ей жить. А преосвященный, как выслушал ее, поднял вдовицу с колен, повернулся к куполам соборным, перекрестился широко и говорит:

– Слава тебе, Господи, заступнице нашей Пречистой Деве Марии и Святым Угодникам, что явили нам свою волю. Так тому и быть, зря сомневалась ты, раба Божия Мария, не шла к нам столько времени. Коль указал на тебя Божий перст, видать, заслужила житьем праведным, сподобилась Божией воли. А сейчас идем в храм, отслужим благодарственный молебен. Завтра всем прихожанам твой рассказ передам, сообщу о Знамении Божием.

В скором времени по указу преосвященного мужики абалакские срубили новый храм у себя в селе: во имя Знамения Пресвятой Богородицы с двумя приделами: во имя Святителя Николая и преподобной Марии Египетской.

Может быть, срок пришел, и они б сами за дело доброе богоугодное взялись-принялись, со временем соорудили храм Абалакский. Но коль владыка повелел, о всем увиденном Марией рассказал-поведал, то сработали храм скорехонько, со стараньицем, себе на радость, людям на загляденье. Всяк пеший и приезжий издалека шапку с головы снимал, крестом себя осенял, молитву тихонько шептал, Покровительницу Небесную прославлял.

Вдовицу Марию по смерти погребли рядом с новым храмом, а рассказ о ней и тех явлениях по всей земле разнесли и приход Абалакский тем прославили.

Но это только начало сказания о том, как Божия Матерь село Абалакское для своей обители из прочих мест выбрала. На том история не заканчивается, а дальше рассказ пойдет о Чудотворной иконе Богородицы и чудесах, ею творимых. Может многим о том и известно, да не грех лишний раз и напомнить…

Испокон века земля Русская находилась под Небесным покровительством Пресвятой Богородицы. Всем русским городам и селам, погостам, выселкам Богородица защитница и заступница. Не раз спасал Русь от набегов вражеских образ Владимирской Божией Матери. Сам Тамерлан не решился на штурм Москвы, когда образ Пресвятой на стены вынесли, крестным ходом вокруг прошли. И ханы Ахмат и Махмед-Гирей ушли в страхе из-под Москвы, испугавшись навлечь на себя и народ свой гнев Небесной Покровительницы.

А в мирное время спешил немощный люд к святым образам попросить у Богородицы исцеления себе и детям своим, слезно молил о прощении, в грехах истово каялся. И исцеляли иконы чудотворные: Казанская. Иверская, Тихвинская, Калужская. Ахтырская, Смоленская и многие, многие другие.

Сила Господа в немощи свершается, на нас направляется. Кто уверовал, тот и исцеление получил-обрел, здоровым пошел. Бог не в силе, а в правде, а вера – в раскаянии. Коль постился, в черных делах-умыслах раскаялся, то и грех простился, навсегда забылся…

Спешат купцы на ярмарки, на торжища, скачут по дорогам гонцы царские, мчат лихие тройки ямские, везут из города в город седоков рода простого, а кое-где и знатного, неподатного. А меж ними идут-ковыляют, горе от дождя-холода мыкают странники, калеки перехожие к святым местам, к монастырским дворам поклониться праведным мощам, у чудотворных икон помолиться, из источников чистых напиться.

Идут-бредут, снег с грязью мешают, тихонько шепчут-повторяют:

«Мы с печалью, а Бог с милостью».

«Ты к худшему, а Бог к лучшему».

«Чего Бог не нашлет, того и человек не понесет».

«На этом свете помучимся, а на том порадуемся…»

Стали и в Сибирь дальнюю те странники заходить. Бога славить, чего видели-повидали, в иных краях узнали, добрым людям рассказать да беседу завязать. А Сибирь страна многотрудная, совсем не райская, – силы да жилы на кулак мотает, частенько народ в беду бросает. Короток век у земледельца-крестьянина, на своем горбу тащит всяк груз хоть с горы, хоть в гору. Любое дело через силу дается, запросто так не берется. От тех работ да разных забот много больных-немощных по городам-селам лежит, свою долю горькую хулит.

Был среди тех больных-немощных один человек, именем Евфимий, по прозванию Кока. Видать, были его грехи нелегки, коль лежал он дома много лет недвижим-неподъемен и не чаял, не гадал на своих ногах по горнице пройтись, на крылечко к ясному солнышку выбраться, до ближнего храма доковылять-добраться. Надоумили-присоветовали ему добрые люди совершить благое дело, послужить Господу: заказать мастеру, написать образ Пресвятой Богородицы, что вдовице Марии являлась-виделась.

Послушался Евфимий Кока доброго совета, призадумался, испросил благословения у преосвященного Нектария, да и заказал образ иконописцу-мастеру,

Взялся за то дело богоугодное протодьякон собора Софийского Матвей Мартынов, человек в городе известный, уважаемый, прихожанами почитаемый. Видать, хорошо тот мастер кистью владел, верный глаз имел, коль сам владыка благословил его написать образ Знамения Богородицы.

В старину на Руси тех мастеров, что иконы писали-творили, богомазами прозывали. А пошло то прозвание от суздальцев да владимирцев, которые второпях абы как намалюют образ почитаемый, в мешки те иконки рассуют, на вазы поскидывают и айда по дальним селам-деревням развозить-ездить, торговать изделиями украшениями своими. Иной человек сгоряча ту писанку-иконку купит, домой принесет, разглядит, а там святой Егорий шагает пешком сзаплечным мешком, а на другом Параскеева Пятница на коне едет. Видать, и такое случалось, коль народ им прозвание обидное придумал – богомазы. Икону Божию написать-то не дверь размалевать, одного старания мало, коль душа не возликовала, сердце к Богу не припало.

Как Матвею Мартынову, протодьякону тобольскому, заказ такой вышел с благословением от самого владыка Нектария, то он перво-наперво строгий пост держать принялся, сурьезно за дело взялся: больше месяца по три раза в день на исповедь ходил, ко святому причастию, молился истово да тем временем краски растирал-готовил. Сам в лес отправился, сосну добрую присмотрел-выбрал, свалил-распилил, доску по размеру выстругал-высушил, левкасом покрыл. А как срок подошел, воспылала душа Матвея Мартынова на дело доброе, праведное, то и кисть в руки взял и образ Богородицы, как он ему видится, писать-творить начал.