Поднял выше ее юбку, скользнул между бедер и прижался к ее мягким складкам, чтобы она почувствовала его твердость.

Джози охнула, когда он стал тереться об нее, и сама с каждой секундой казалась все более скользкой от собственного возбуждения. Он задевал клитор каждый раз, когда вонзался в нее. Она тихо стонала в ответ.

Она распластала ладони по обивке дивана, прижалась лбом к подушкам, боясь оглянуться. Отдаваясь безраздельно и безгранично, без всяких намеков на сопротивление, и это почти остановило его. Не такого он хотел. Не хотел ее податливости и отчужденности. Он хотел видеть ее игривой, страстной, огненной…

– Только сделай это. Перестань мучить меня и сделай это.

Голос был прерывистым, напряженным и настойчивым. Хотя он знал, что дело не только в сексе, это не помешало ему войти в нее как можно глубже, ворваться, точно в завоеванный город. Стискивая ее бедра, он делал медленные, глубокие выпады, наказывая Джози за слова, вопросы, потребности…

Приступ тупой боли в груди и невыносимо сжавшиеся легкие на секунду отвлекли его, но он постарался все перебороть. Не позволит им победить. Не позволит ей победить. Эту битву ей не выиграть.

Он врезался в нее снова и снова, слыша, как она кричит и охает под ним. Видя, как мечется грива волос по спине, пока они двигались в унисон. Протянув руку, он нашел скользкий бугорок ее клитора и быстро провел по нему большим пальцем, чувствуя, как она дергается и извивается под ним. Стоны стали еще громче.

– Кончи для меня сейчас, Джози, – потребовал он, и она кончила. Тугие мускулы сомкнулись вокруг него, вбирая глубже, побуждая его действовать еще жестче.

Еще пара толчков – и он тоже кончил, изливаясь в нее. Ощущения смешались с гневом, отчаянием и недоумением.

Пока они лежали на диване, приходя в себя и крепко прижавшись друг к другу, Джози, к своему ужасу, ощутила, как сжалось горло, когда она попыталась подавить громкий всхлип. Глаза горели от непролитых слез.

Нет, нет, нет…

Этого не должно было случиться. Этому следовало стать забавой, бездумным, безэмоциональным сексом, чтобы вернуть ей самообладание. Развлечением.

Он разозлился на нее за то, что она, вопреки всем обещаниям, спрашивала о возможности продолжить связь. И этот секс был таким же бессмысленным. Он без слов дал понять, чтобы она оставила его в покое.

– Я иду в душ, – сумела выдавить она из болезненно сжавшегося горла, одергивая юбку в попытке хотя бы прикрыться. Движения были порывистыми, беспорядочными. А руки дрожали, когда она приглаживала волосы. Не глядя на него, она покинула комнату, прежде чем он успел заметить, как она напряжена.

К тому времени, как закончила мыться, она уже почти овладела собой.

Почти.

Нужно взять себя в руки. Нельзя вернуться к работе в еще худшем состоянии, чем перед появлением здесь. Как она объяснит это Аби? Достаточно паршиво уже то, что она занялась сексом с братом подруги! Невозможно, чтобы ее душевный разброд снова отражался на и без того шатких отношениях с подчиненными. Именно поэтому ей не стоило допускать никакой, даже самой короткой связи с Коннором.

Пора подумать об отъезде.

Если она немедленно не оставит этот дом, никогда не выберется из этого переплета с незатронутым сердцем.

Войдя в спальню, она увидела, что Коннор успел переодеться в джинсы и мягкую черную футболку, обрисовавшую его мощные плечи и бугрившиеся мышцы рук. Сердце неприятно дернулось при виде его. Боже. Как она будет скучать по его великолепному телу!

– Ну, что? – проворчал он.

Джози перевела дух. Почему она так нервничает, почему боится это сказать? Джози уверена, что ему совершенно безразлично, останется она или уедет. Мало того, он, вероятно, будет рад снова остаться в одиночестве.

– Я должна вернуться в Лондон. Больше не могу взваливать все на Аби. Должно быть, она уже с ног сбилась.

Коннор молча смотрел на нее. Лицо его было непроницаемым.

– Верно, – кивнул он наконец. Его руки судорожно сжимались и разжимались. Он отвел глаза, глядя в окно, на темнеющее небо.

– Можешь получить свой дом назад.

– Супер.

«Попроси меня не уезжать», – безмолвно взмолилась она. Ей нужно знать, что она что-то для него значит. Что была не просто средством развлечься. Не то чтобы она имела право ожидать этого. Она ведь тоже его использовала, верно?

Коннор наконец повернулся. Она стояла, словно застыв, не зная, что делать или говорить дальше.

Он подошел к ней, и она напряглась в предвкушении. Остановившись, он подцепил пальцем ее подбородок и приподнял лицо, чтобы взглянуть прямо в глаза.

– Ты именно поэтому уезжаешь?

– Ты знаешь, что нет.

– Тогда не уезжай.

Требование Коннора польстило и шокировало ее. Она недоверчиво уставилась на него. В животе бурлило возбуждение.

– О чем ты меня просишь?

– Останься со мной еще на неделю. В следующую субботу мой день рождения. Помоги мне его отпраздновать.

Сердце Джози упало. Он всего лишь хотел еще несколько дней. Ничего больше.

– Не думала, что ты из тех, кто празднует дни рождения.

– Обычно я не праздную.

Она отвела глаза, едва сдерживаясь.

– Не могу. Моя сестра в этот уик-энд должна получать награду как лучший ведущий программы, и я обещала приехать и поддержать ее.

Она вовсе не собиралась ехать на вручение наград: слишком мучительно было сидеть в зале одной, никем не замечаемой, пока люди пресмыкались перед ее сестрой. Но когда она поговорила о сестре с Коннором, все стало почти безразлично. Тугой комок гнева, который она постоянно носила с собой, теперь значительно усох. И это достаточно веский предлог поскорее исчезнуть отсюда.

Коннор уронил руки.

– Что же, развлекайся и не позволяй двери стукнуть тебя по заду на пути отсюда, – бесстрастно ответил он.

Неужели ему до такой степени все равно?

«Потому что ему действительно нет до тебя дела».

В груди Джози взорвался огненный шар гнева.

– Я живу в реальном мире, Коннор. Встречаю проблемы лицом к лицу, даже если плохо приходится.

Его лицо потемнело.

– Какое отношение это имеет ко мне?

Она преувеличенно громко вздохнула.

– Возможно, так подсказывает тебе больная совесть?

– Джози, поезжай домой, если хочешь.

Тон совершенно равнодушный.

Боль его неприятия жгла грудь.

– А разве для нас есть будущее? Ты изгоняешь меня из своей жизни, потому что я не склонилась перед твоей волей? Для тебя я всего лишь очередной законченный проект.