– Да, узнает своего папочку, – сказал Хакл.

– Вы ему не папочка, – резко бросил Патрик.

– Можно забрать его домой? – спросила Полли.

Патрик кивнул:

– Я вам выпишу антибиотики… по две капли три раза в день. Полагаю, вам не составит труда кормить его?

Полли покачала головой.

– И вы должны постоянно держать его в тепле. Но затем… Я действительно думаю, что самым правильным будет вернуть его в заповедник. Тупики живут до тридцати пяти лет, Полли! Тридцать пять лет полета, охоты, размножения и всего того, для чего они созданы. Для Нила еще не слишком поздно начать такую жизнь.

– Боже, он это серьезно, да?

Полли изумилась тому, что время едва приближается к обеду. Ей казалось, что прошло не меньше месяца. Держа Нила в обувной коробке, которую Патрик отыскал для нее, Полли осторожно шла по улице к пекарне. Очень хотелось бухнуться в постель и проспать миллион лет, но она, конечно же, не могла себе такого позволить. Нужно было работать. Впереди просто гора дел; она и так пропустила все утро.

– Я видел, как ты мимо пробегала, – сказал Джейден, стоявший за пустым прилавком в явном замешательстве. – У нас утром только и было что три дюжины стандартных буханок, и чуть ли не пятьдесят человек обругали меня, потому что остались голодными.

– Извини, – сказала Полли. – Произошел несчастный случай.

Джейден вытаращил глаза:

– С кем? Что случилось?

– На Нила напали, – пояснила Полли, и Джейден в ужасе прикрыл рот ладонью. – Кот, – добавила Полли. – Кот, который живет наверху, над пекарней.

– От него придется избавиться, – заявил Хакл с тревожным видом.

– Не думаю, что можно взять и вот так прямо сказать владельцу кошки, что от нее нужно избавиться.

Хакл покачал головой:

– Понимаю, но я не смогу чувствовать себя спокойно, зная, что ты здесь, внизу, а этот зверь наверху.

– Надо устроить Нила возле печи, – решила Полли, не выпускавшая из рук коробку, и вспомнила, кстати, что Хакл еще не знает о Селине и Дюбозе. – Нужно, чтобы он был рядом со мной. Мы его защитим.

– Точно, – подтвердил Джейден, воинственно замахиваясь скалкой.

Хакл посмотрел на них обоих и вздохнул.

– Ладно, – неохотно согласился он. – Но будьте поосторожнее.

Полли кивнула.

– Ты куда-то спешишь?

– Нет, если я нужен тебе.

– Не беспокойся, – сказала Полли. – Все будет в порядке. Увидимся вечером. Иди. А то пчелы рассердятся. Нехорошо, когда пчелы сердитые.

– Они уже выглядели довольно сердито, – задумчиво произнес Хакл.

– Ну так поезжай к ним. Потом увидимся.

– Ты уверена? Уж очень ты бледная.

– Это потому, что я клубничная блондинка, – храбро заявила Полли.

Хакл посмотрел на нее, потом погладил по щеке:

– Ладно, милая. Смотри на все проще. До вечера.

– Ты в порядке? – спросил Джейден, когда Хакл ушел. – Давай я тебе чай приготовлю.

– Спасибо, – кивнула Полли и, когда Джейден направился вглубь магазина, попросила: – А еще можешь принести запасные кухонные брюки? Похоже, мне нужно переодеться. – Она посмотрела на Нила, который тихо, жалобно попискивал. – Ох, и что мне с тобой делать? – вздохнула она, пристраивая коробку на печь сверху.

Печь была приятно теплой на ощупь, но не слишком горячей благодаря своим толстым древним кованым стенкам.

Прозвенел колокольчик. Полли оглянулась, в первую секунду не рассмотрев того, кто вошел в дверь. Последовала пауза, потом послышалось шумное сопение.

– Чем это воняет, черт побери? – раздался громкий скрипучий голос. – Ну и ну!

Полли моргнула.

– Черт побери, да здесь просто жуткая вонь!

Сердце Полли подпрыгнуло.

– Привет, Малкольм, – мрачно произнесла она.

– Я серьезно, что это за запах?

– Ну… птицу вырвало на меня, – тихо пояснила Полли.

Малкольм пришел в такой ужас, что просто уставился в пространство перед собой.

– Что?!

Полли мысленно молилась о том, чтобы Нил сидел тихо.

– Птица… – И она осеклась. – Я как раз собиралась переодеться.

– Вы явились туда, где готовят еду, с рвотой на штанах? – уточнил Малкольм.

Словно в ответ на его вопрос, Нил поперхнулся, и его снова вырвало.

Малкольм и так не был красавцем, а злость заставила его еще и густо покраснеть, и краска разлилась не только по его лицу, но даже по складкам толстой шеи. Полли беспомощно смотрела на него, а он тем временем достал свой телефон.

– Привет, мам. Послушай… эта девушка… Ну та, которая заведует пекарней… Нет, не та, а другая, нахальная…

Последовала пауза.

– Да, ну я нашел тут полную пустоту – ни хлеба, ни выпечки, ничего. И еще она снова притащила сюда эту чертову птицу… Да, я ей говорил. Да, она предупреждена. Подожди, дослушай…

Полли тупо стояла на месте, пока Малкольм рассказывал матери о птичьей рвоте. Потом он замолчал, и Полли услышала, как в трубке тараторит и ужасается Джанет. И ничуть не удивилась, когда Малкольм наконец завершил разговор и повернулся к ней, полный праведного гнева.

– Моя мать совершенно согласна со мной, – сказал он и выпрямился во весь свой рост – пять футов шесть дюймов, – изображая, очевидно, бизнесмена и политика Алана Шугара. – Уверен, вы поймете, что нам ничего другого не остается, кроме как уволить вас.

Полли двигалась как лунатик, и мимо нее, как во сне, проплывало все, чем она дорожила.

Прижимая к себе коробку с Нилом, она прошла мимо полок с мукой, мимо холодильника, где созревало ее неказистое, но невероятно вкусное тесто на опаре, уже переползавшее через край бачка. Мимо свежей морской соли и горшочков с кардамоном и семенами тмина, мимо большого мешка изюма и свежих и сухих дрожжей. Мимо книги рецептов, которую Полли завела недавно, чтобы и Джейден мог кое-что испечь, мимо глупых открыток с тупиками, которые Хакл присылал ей каждый раз, когда натыкался на них в киосках, – они были пришпилены к доске для заметок вместе с разными рутинными записками, – мимо свидетельства о последней инспекции, которую она с блеском выдержала восемь месяцев назад, мимо только что выстиранных и накрахмаленных белых передников и «шеф-поварских» брюк.

И мимо Джейдена, стоявшего с разинутым ртом у прилавка, где остывал чайник со старательно заваренным чаем. Мир вокруг Полли рушился, когда она молча шла за Малкольмом к задней двери.

– Вы, конечно, можете привлечь меня к суду по производственным конфликтам, – заявил Малкольм, настолько возбужденный, что у него изо рта летела слюна. – Но могу сразу вам сказать: вы проиграете. Я уже четыре раза обращался к этому суду и ни разу не выиграл. И вам не выиграть. Это бессмысленно.