Яна молча пожала плечами, взяла в руки сумочку, не торопясь поправила перед зеркалом растрепавшиеся волосы и вышла из кабинета. Внешне она выглядела вполне спокойно, но внутри все бурлило от возмущения. Чувство противоречия настолько захватило всю ее душу, что девушка и не подумала идти в больницу, а прямиком направилась по адресу, продиктованному Антоном.

По дороге Яна немного остыла от возмущения, уговаривая себя, что собственнический и наглый тон Корчагина был обусловлен исключительно заботой и волнением о ее безопасности, но решения своего посетить, причем немедленно, нехорошую квартиру не изменила.

Искомый дом выглядел, несмотря на то что находился практически в самом центре города, не слишком шикарно: облупившаяся штукатурка, полуразвалившееся кирпичное крыльцо. Яна поднялась по ступенькам и подергала дверь, к ее удивлению, она даже не шелохнулась. Она присмотрелась внимательнее, но и после этого не увидела никаких признаков домофона или других видов кодового замка. Девушка растерянно оглянулась и заметила, что от мусорных баков за ней с насмешливой улыбкой наблюдает пожилой дядечка с метлой в руках. Весь его вид говорил о том, что это местный дворник. Редкая удача! Кто лучше его может знать все о жителях этого дома? Яна спустилась вниз и направилась к бакам.

– Здравствуйте! Подскажите, пожалуйста, как мне попасть внутрь. Дверь почему-то заперта...

– Так ты, милая, не с той стороны зашла, это двор, а все входы, как и положено, располагаются снаружи. Там и для машин площадку заасфальтировали, и охранник в будке сидит, – пустился в объяснения словоохотливый дворник. – Этой дверью только я да Оксана пользуемся, у меня там под лестницей каморка для метел, вот она мне ключ и выделила.

– А звонка почему нет? – удивилась девушка.

– Звонок есть, с той стороны, а здесь он ни к чему. У нас есть ключ, к Оксане никто не ходит. А ты в какую фирму попасть хочешь? Там и запутаться не сложно, столько вывесок понатыкано, а кто и вовсе без вывески...

– А разве это не жилой дом? – растерялась Яна. – Я думала...

– Так ты шла-то к кому, милая, раз даже не знаешь, что тут офисы одни? Жених, что ли, адресок дал?

– Да какой жених! Скажете тоже. Я к Веселову Михаилу Юрьевичу шла. – Яна специально не стала показывать, что знает о его смерти. – Он мне адрес года два назад дал, сказал, что тут его квартира находится. Неужели обманул? Не могло же все так измениться меньше чем за пару лет.

– Могло, милая. Еще как могло, – вздохнул дворник и внимательно на нее посмотрел. – Тут знаешь какие люди раньше жили... Да только условия здесь не больно комфортные, водопровод плоховат, и разводку поменять бы давно не мешало. Зато квартиры шикарные. Потолки метра три с половиной, комнаты светлые. Место, опять же, бойкое, если с центрального фасада зайти, но уж больно шумное... Дорогая, в общем, площадь, да только в нынешнем виде под жилье не особенно пригодная. Вот и начали переезжать наши жильцы кто куда, а свои квадратные метры распродавать под конторы разные...

– А вы не в курсе, куда Михаил Юрьевич переехал? – для порядка спросила девушка.

Дворник еще раз внимательно на нее посмотрел и отвел глаза:

– Михаил твой далеконько перебрался. Да... Помер он, почитай, года два уже прошло...

– Да вы что! – почти натурально расстроилась Яна. – А мне так надо было с ним поговорить.

– Долговато ты собиралась, милая. Чего ж сразу-то не поговорили?

– Не было меня в городе, – пришлось соврать ей. – Значит, он перед смертью успел квартиру продать?

– Дак и дело-то в том, что не успел, – снова с энтузиазмом пустился в объяснения дворник. – Хотел уж, говорят. Бегал тут мужик по этому поводу. А как помер, так все и заглохло. Нельзя сразу-то имуществом распоряжаться, надо сначала полгода ждать, да и потом, все не больно быстро оформить... Вот Оксана и живет до сих пор.

– Так эта та самая Оксана, которая ходит через эту дверь? – воскликнула Яна удивленно.

– Она самая. Хорошая девушка. Нелюдимая только. Ей уж тоже предлагали продать квартиру и даже покупателей приводили, только не хочет она. А может, цену не ту предлагают. Ей от брата квартира шикарная досталась. Состояние, правда, не ахти, коммуналка бывшая, зато пять комнат, кухня метров двадцать пять, ванная большая.

– Так они что, до этого с Оксаной только вдвоем жили в таких огромных хоромах?

– Да нет. Один он жил. Пускал иногда квартирантов. Да и то не за деньги, а больше так, по знакомству, кому жить негде временно... Оксана почти перед смертью Михаила приехала. Он сам ее телеграммой вызвал. Я и отправлял. То ли в Харьков, то ли в Киев... Не помню...

– В Житомир, – автоматически поправила Яна.

– Вот-вот, – обрадовался дворник. – Она через три дня и прикатила.

– Так быстро? – удивилась девушка.

– Так а чего же нет? Самолеты быстро летают. А он в телеграмме просил приехать срочно.

Что же это получается, Оксана, похоже, и правда сестра Веселова? Он сам вызвал ее телеграммой из Житомира, причем просил приехать срочно... Зачем? Неужели чувствовал, что умрет? А может, рассказать ей хотел что-то важное? Яна поняла, что теперь ей уж точно просто необходимо встретиться с этой женщиной!

– А попасть как-нибудь в квартиру можно? Если Оксана сестра Михаила, то, вероятно, она мне сможет помочь и без него.

– А чего же, иди. Я тебе подъезд открою, ты поднимайся по лестнице, и там наверху одна только дверь. В нее и стучи.

Яна поблагодарила дворника и вскоре оказалась перед массивной двухстворчатой дверью, замызганной, но довольно прочной на первый взгляд. Девушка нерешительно постучала в нее сначала кулаком, а потом и ногой (кто знает, как далеко от двери находится хозяйка, при таком количестве комнат там, наверное, расстояния приличные) и принялась ждать.

Дверь открылась неожиданно быстро. На пороге стояла высокая, симпатичная женщина в наброшенной на плечи цветастой шали. Она с удивлением осмотрела Яну с головы до ног и спросила:

– Вы кто? И как сюда попали?

– Мне дворник снизу открыл, – поспешила пояснить Яна. – С улицы-то не достучишься.

– Я телевизор смотрела. А то бы услышала. У меня окна как раз выходят во двор почти все... Так я не поняла, вам что нужно от меня?

– Я, собственно, по поводу вашего брата. – Недоброжелательный тон Оксаны смутил девушку.

– Он умер, – коротко отрезала хозяйка квартиры.

– Я знаю, – кивнула Яна и для чего-то соврала: – Я из милиции. – Наверное, представляясь таким образом, она надеялась, что Оксана немного убавит враждебности в голосе, но по изменившемуся выражению ее лица поняла, что совершила роковую ошибку.

– Ах из милиции! – подбоченилась женщина. – И двух лет не прошло, как спохватились! Только поздно. Миша умер, ему уже все равно!

– Но нам нужна ваша помощь... – растерянно попыталась остановить ее гневную тираду Яна.