13.00. Окрестности кишлака Торзоб. Бой то вновь нарастал, то затихал. В ответ на длинные автоматные и пулеметные очереди боевиков милиционеры отвечали лишь одиночными выстрелами. Боеприпасы, нерационально израсходованные в первые минуты боя, заканчивались. Со стороны душманов то и дело доносились призывы к царандоевцам сдаться.

– Сдайте нам советников, бросайте оружие и расходитесь, мы вас не тронем! – кричали одни.

– Нам нужны только «мушаверы», всех остальных мы отпустим, не причинив вреда! – кричали другие.

Среди царандоевцев началось брожение. Кто-то из солдат начал говорить о том, что лучше лишиться трех советников, чем погибнуть всем. Кто-то с ним соглашался, кто-то нет, но среди «коммандос» уже не было той объединяющей силы, которая могла противостоять душманам. Боевики, заметив замешательство в рядах милиционеров, вновь пошли в атаку. Наступил критический момент, когда солдаты стали неуправляемыми. В этой ситуации советники начали понимать, что переломить обстоятельства может только какой-то очень решительный поступок. Но что могли сделать три советских офицера, вооруженные пистолетами, среди обезумевшей от страха толпы афганцев? Лишь только застрелиться. Наверное, кто-то из них в этот момент об этом и думал. Но…

Но произошло невероятное. Весь израненный командир взвода лейтенант Басир выхватил у солдата пулемет и с криком: «Мы внуки Ленина! Мы не сдаемся!» – начал поливать врагов каленым свинцом. Душманы, явно не ожидавшие такого отпора, без оглядки побежали обратно. Воодушевленные героизмом командира, его бойцы встали вокруг советников в готовности расстрелять любого, кто посмеет подойти к советским офицерам. Это обстоятельство отрезвило остальных милиционеров, и они вновь поверили, что устоят до прихода подкрепления.

И подкрепление подоспело. Сначала над головами царандоевцев пронеслось звено МИ-24. Разведав обстановку, они ударили по врагу НУРСами. Но душманы, еще заслышав гул вертолетов, врассыпную кинулись в горы. Сделав несколько боевых заходов, винтокрылые машины поднялись повыше и, кружа над полем боя, спокойно обеспечивали посадку десанта в МИ-8.

Тогда, последним запрыгнув в вертолет, старший советник Александр Куликов окончательно для себя понял, что советских людей и афганцев связывает не только братство по оружию, но нечто большее – стремление к одним и тем же идеалам, ради которых и жизнь отдать не жалко.

Пропыленные, пропахшие пороховой гарью солдаты и офицеры радовались своей хоть и небольшой, но победе.

Несмотря ни на что, приказ был выполнен с минимальными для такого случая потерями. Этот бой стал и для советников, и для офицеров «коммандос» еще одним уроком, требующим более тщательной подготовки к операциям. А у офицеров-пограничников после этого боя, в котором они так и не смогли принять участие, на долгое время остался неизгладимой осадок вины и неудовлетворенности…

23 сентября 1982 г. Провинция Фарьяб. В долинах полным ходом идет сбор урожая

Из кишлаков, соседствующих с Джума-Базаром, начали поступать сообщения о том, что в долине участились грабежи караванов с хлебом. Активизировалась и деятельность боевиков, отряды которых сплотил вокруг себя пакистанский ставленник Мавлави Гапур, или Мавлави Кара, – так его прозвали окрестные дехкане.

Мавлави Кара – старейшина группы кишлаков. Богач, имеющий в собственности около ста джарибов земли (около 50 гектаров), несколько десятков батраков. В период правления Амина, недовольный гонением на религию и земельной реформой, собрал несколько десятков своих родственников и многих недовольных политикой нового правительства и ушел с ними в горы. Установил связь со сбежавшими в Пакистан лидерами исламской партии. Его главным хозяином и вдохновителем стал лидер партии «Исламское движение Афганистана» – Гульбеддин Хекматиар. Ярый сторонник «священной войны против неверных», он не гнушался толкать свои формирования на прямой разбой.

Мавлави Кара – пуштун по национальности, ему 47 лет. Он фанатически предан своему хозяину и идеям исламской партии. Общая численность его формирований достигает от 500 до 800 человек. Костяк – 80 наиболее преданных Мавлави боевиков, большая часть из которых прошла специальную подготовку в пакистанских военных лагерях. Они обучены различным методам диверсий, владеют всеми видами оружия.

Мавлави Кара – неординарная личность. Образован. Обладает ораторскими данными. Способен влиять на умы людей. При проведении митингов в высокогорных районах, наряду с угрозами в адрес правительственных сил, демонстрирует во время своих выступлений и элементы произошедшим с ним чудес. Например, постоянно показывает простреленный в нескольких местах халат, говоря при этом, что в него стреляли кафиры, но Аллах защитил его от смерти, как избранного богом защитника Ислама. Темные, забитые дехкане верят ему и идут в его вооруженные формирования.

Формирования Мавлави имеют достаточные запасы материальных средств. В горных тайниках у них сосредоточено большое количество продовольствия, оружия и боеприпасов. В каждом из 16 кишлаков долины он имеет 20–25 пособников, которые при необходимости по его команде могут в течение одного дня влиться в отряд, тем самым увеличив его численность в полтора-два раза.

Имеются сведения, что люди Мавлави Кара есть в армейском полку, в оперативном батальоне царандоя, в аппарате генерал-губернатора и даже в канцелярии провинциального комитета НДПА и ХАДе (органы безопасности).

Координирует деятельность боевиков в провинции резидент партии «Исламское движение Афганистана» Абдусалом, постоянное место пребывания которого – кишлак Торзоб, что в 40 километрах от Меймене. Он имеет задачу из отдельных формирований полевых командиров создать вполне боеспособную воинскую часть.

Мавлави Кара сначала выступал против такого объединения, но узнав, что если он создаст в провинции Фарьяб крупное формирование, равное по численности хотя бы полку, то получит от своих пакистанских хозяев генеральское звание и, естественно, генеральское жалование, начал активную деятельность.

С теми же курбаши, кто не хотел подчиняться, Мавлави жестоко расправлялся.

Тактика действий формирований, возглавляемых им: нападение на транспортные колонны из засад, минная война, террористические акты в отношении советских солдат и офицеров, специалистов, афганских активистов, ночные налеты на расположение советских войск. Все эти акции планировались только после тщательной разведки, перепроверки информации, которую боевики получали путем подкупа и запугивания.

Курбаши обычно живут у зажиточных афганцев – старейшин кишлаков, духанщиков и других авторитетов.

После ночных боевых акций душманы уходят подальше от места боя в кишлак, переодеваются там, прячут оружие и хоронятся сами, обычно в подвалах домов, в месте, где хранится в кувшинах пшеница, в помещениях для скота, под соломой или под вязанками хвороста.

(Из информации советских военных советников в ДРА)