– Значит, он клюнул? Рыбка клюнула! – Мужчина довольно потер руки. – Представление начинается! – Калиостро радостно подскочил к Жанне и обнял ее за плечи. – Завтра его ждет свидание с королевой. Черт возьми, где же все устроить, чтобы не вызвать подозрений? – Он вдруг хлопнул себя по выпуклому, без единой морщины лбу. – Ну конечно! В Версале! Там прекрасный парк и беседка, увитая плющом. Свидание устроим в сумерках. Тогда ему ни за что не отличить Николь от ее величества Марии-Антуанетты.

– Они так похожи? – удивилась Жанна, которая еще не была знакома с двойником королевы. Граф поднял вверх указательный палец.

– Просто удивительно! – На его румяном лице появилось мечтательное выражение. – Я встретил эту даму на гулянье в Пале-Рояле. Девушка стояла, прислонившись к холодным перилам большой лестницы. – Он усмехнулся. – Представьте себе, я чуть не хлопнулся в обморок от удивления. Ее величество – одна, без сопровождающих, в скромном сером платье! Моя спина сама угодливо изогнулась в поклоне, да в таком, какой я никогда никому не отвешивал. Разумеется, после этого я месяц лечил себя от радикулита. Но это так, к слову. Девушка опешила, видя, как прекрасно одетый и по всем признакам знатный господин выразил желание ей поклониться. Она зарделась как мак и стала еще прекраснее. От волнения правый уголок ее прелестного алого ротика немного подергивался, и только тогда я понял, что передо мной не королева, а создание, очень на нее похожее, ее двойник. Что-то подсказало мне, что случайное знакомство необходимо продолжить, и я предложил Николь-Оливе – так ее зовут, дочери несчастного инвалида Леге, – сходить в одну недорогую харчевню, где прекрасно готовят петуха в вине. Бедняжка просто вылизала тарелку: она была голодна и призналась мне, что уже давно живет на луковой похлебке. Конечно, о своем необыкновенном сходстве с королевой Николь не имела понятия, она попросту ее не видела, как и все окружение того бедного квартала Парижа, где обитало несчастное создание. Она призналась, что зарабатывает на жизнь шитьем. Потом, когда я поднялся к ней в ее чердачную каморку, девушка показала свои изделия. – Алессандро театрально воздел руки к небу. – О, они были прекрасны! Я увидел бездну вкуса, умение из простого грубого холста сделать нечто потрясающее. Думаю, если бы ее допустили ко двору, она создала бы вещи, которые, несомненно, понравились бы королеве. Как вам известно, Мария-Антуанетта всегда стремилась стать королевой мод, арбитром элегантности, самой модной женщиной в Европе. Она никогда не надевает дважды одно и то же платье, три раза в день меняет наряды, каждую неделю придворный куафер, Леонар Боляр, делает ей новую прическу, которую можно смело назвать произведением искусства, а модистки изобретают цвета и фасоны, которые идут нашей государыне. Думаю, Николь стала бы одной из первых. Но, к сожалению, ее талант до сих пор никто не оценил, ибо ценители прекрасного не живут в том сомнительном квартале. Нет, впрочем, один проходимец, ее любовник, оценил ее возможности заработать деньги. Он немилосердно обирает бедняжку. Ей следовало помочь, как вы считаете?

– И верно, – кивнула Жанна, которую ужасно занимал этот рассказ. – Держу пари, вы даже заказали ей парочку вещиц.

– О, от вас ничего не скроешь, моя прорицательница! – восхищенно ответил Калиостро. – Конечно, я сделал это, хорошо заплатил, хотя прекрасно понимал, что деньги достанутся не ей, и между нами завязалась дружба. Мысль использовать ее как подставу возникла у меня совсем недавно.

– Двойник королевы, который находится в дружеских отношениях с вами, – это полдела, – веско заметила графиня. – Мне не нужно быть прорицательницей, чтобы угадать с первого раза: вы никогда не заговаривали с ней на интересующую нас тему. Что, если она откажется? Вы ничего не сказали о нравственности нашей помощницы.

– Несмотря на бедность, она высоконравственна. – Калиостро наклонил голову. – Но у нее есть слабое место – ее возлюбленный. Они встречаются довольно давно, но малый до сих пор не соизволил жениться. Он благородного происхождения, но беден как церковная крыса. Видно, что девушка нравится ему, но жить в нищете не нравится совсем. Я не говорил Оливе, что ее любовник мне несимпатичен. Стоит появиться другой красотке с достатком, он тут же забудет свою Николь. Малый бредит собственным домиком в деревне и натуральным хозяйством. Я намерен дать мнимой королеве столько, сколько требуется для осуществления их мечты, этак пятнадцать тысяч ливров. Думаю, она не откажет.

Жанна потянулась, как сытая кошка.

– Давайте же спросим у нее. Пошлите за ней Гильома.

– Никого посылать не надо, – улыбнулся граф. – Вот уже несколько месяцев Олива живет неподалеку от моего замка в охотничьем домике. Я постарался окружить ее комфортом, чтобы она привыкла к нему и с отвращением вспоминала о прошлой жизни.

– И ваше выгодное приобретение никогда не интересовалось, почему вы проявляете к ней такую заботу? – Губы Жанны изогнулись в усмешке. – Судя по всему, вы не пытались ее добиться, а это более чем удивительно. Порядочные женщины не нашли бы приемлемого объяснения.

– Она поверила, что я – богатый одинокий граф, который помогает таким, как она, – пояснил Алессандро. – Вам известно, что у богатых свои причуды. Если у меня много денег, я имею полное право тратить их по своему усмотрению. Почему бы не помочь маленькой бедной портнихе, добывающей кусок хлеба в поте лица?

Графиня покачала головой.

– Логично. Но давайте все же поговорим с ней.

– Давайте. – Калиостро отворил дверь и поманил кого-то рукой. Из темного коридора в комнату, освещенную свечами, пламя которых мягко тонуло в пурпуре занавесей, вынырнула высокая, стройная фигура.

– Олива, знакомьтесь. – Алессандро взял подсвечник и поднес его к лицу незнакомки, словно давая Жанне возможность убедиться в правоте своих слов. – Это графиня де Ла Мотт. Я вам о ней рассказывал.

Мадемуазель Леге откинула капюшон, изогнулась в реверансе, и Жанна, глядя на ее овальное лицо безупречной формы, на тонкий орлиный нос, золотистые кудри, свободно падающие на плечи, издала удивленный возглас. Это было поразительное зрелище – Мария-Антуанетта собственной персоной, только в сером скромном платье, необыкновенно шедшем ей, без каких-либо украшений, в простой черной накидке, без любимой высокой прически и, главное, не в Версале, а в таинственном замке графа Калиостро! Алессандро не обманул. Природа по своей прихоти создала двойника французской королевы, отличавшегося от оригинала лишь некоторыми штрихами и нервным подергиванием уголков рта.

– Мне очень приятно видеть вас, графиня, – тихо сказала модистка, и подельница Калиостро отметила про себя, что ее голос тоже было трудно отличить от королевского.

– И мне приятно познакомиться с вами, – в тон ей ответила Жанна и обратила взор на графа. – Теперь, дорогой Калиостро, вам пора открыть карты. Не будем же мы весь вечер рассыпаться в любезностях.

Щеки Оливы побледнели, и она сделала шаг назад.