– Вы говорите «открыть карты»? Что это значит?

– Это значит, дорогая, что я как принимал участие в вашей судьбе, так и буду это делать, – мягко сказал граф. – Однако мне понадобится ваша помощь. Готовы ли вы оказать ее мне и этой очаровательной женщине? – Он кивнул на Жанну.

– Вы же знаете, граф, что я очень предана вам, – пролепетала растерянная девушка. – И я с удовольствием окажу вам услугу. Но в чем она будет заключаться?

Алессандро взял дрожащую модистку под руку и провел к креслу.

– Что же вы стоите? Садитесь, устраивайтесь поудобнее и чувствуйте себя как дома! Помните, перед вами друзья, желающие вам помочь. Но вам тоже придется немного нам посодействовать.

Олива склонила головку. Водопад волос закрыл ей лицо.

– Что я должна делать?

Калиостро махнул рукой.

– О, это сущий пустяк! Вам придется поучаствовать в розыгрыше кардинала де Рогана и ненадолго выдать себя за королеву. Теперь вы знаете, как похожи на ее величество.

Мадемуазель отпрянула.

– Выдать себя за королеву перед самим кардиналом?! Но если обман откроется, меня ждет смертная казнь! Это называется оскорблением ее величества, не так ли?

Калиостро и Жанна переглянулись. Простая швея из бедного квартала Парижа оказалась не такой темной, как они ожидали.

– Ну о чем вы говорите! – бросил, смеясь, Алессандро, и графиня отметила в его смехе искусственные нотки. Лишь бы их не услышала Олива! – Вам ничего не угрожает. Неужели вы думаете, что я способен послать вас на смерть? Нет, вы меня не поняли, дорогая мадемуазель Леге. Ровно через день кардинал узнает, что виновником его розыгрыша был я, и вместе со мной и очаровательной графиней де Ла Мотт посмеется над этим. Уверяю вас, он ничуть не обидится, потому что сам большой шутник. Знаете, сколько раз из-за него я попадал в смешные ситуации? Когда я увидел вас, то сразу понял, что смогу отплатить ему тем же. Согласитесь, это здорово придумано – устроить де Рогану шуточное свидание с самой королевой! Такого он от меня не ожидает.

– И все же я не могу согласиться, вы уж простите меня… – Олива достала чистый платочек и приложила его к глазам. – Мне ужасно не хотелось бы отказывать вам, господин, но… простите меня.

Де Ла Мотт бросила недовольный взгляд на подельника. Как он мог обещать ей удачу в мероприятии, не заручившись поддержкой самого главного действующего лица? Однако граф проигнорировал этот мечущий молнии взгляд и нежно взял Оливу за руку.

– Дорогая моя, – вкрадчиво начал он, – вы сделаете работу, которая, разумеется, будет надлежащим образом оплачена, хотя та же графиня де Ла Мотт, которая находится перед вами, не взяла бы за такой пустяк и сантима. Но только из уважения к вам и желания обустроить вашу судьбу я даю вам за участие в простом розыгрыше пятнадцать тысяч ливров, и вы со своим возлюбленным сможете осуществить давнюю мечту – купить домик в деревне и заняться сельским хозяйством.

– От себя прибавляю еще пять тысяч, – отозвалась Жанна. – И покончим с этим делом.

Олива замотала головой.

– Нет, нет, мне не нужны деньги! Мы с Босиром сами их заработаем.

– Ваш Босир способен только брать, а не давать, – недовольно заметил Калиостро и буркнул: – Впрочем, если это ваше окончательное решение, не смею больше задерживать. Вы свободны, дорогая Олива. Разумеется, вы еще пожалеете об опрометчивом поступке, да только уже будет поздно. Сотни девушек Парижа, похожих на Марию-Антуанетту, согласятся участвовать в невинном розыгрыше, который кардинал, несомненно, оценит. Но вы боитесь, не хотите – и это ваше право. Повторяю, вы свободны.

Очаровательное личико мадемуазель Леге просветлело.

– Я и правда могу идти?

– Куда вам угодно, дорогая.

– Спасибо вам, господин Калиостро! – Она прижала руки к груди. – За все спасибо!

Девушка вылетела из комнаты, как птичка, наконец освободившаяся из силков, и Жанна гневно обратилась к подельнику:

– Ну и после этого вы скажете, что замечательно подготовили мероприятие?

Ее поразило спокойствие графа. Светлые, чуть выпуклые глаза не метали молнии, на тонких губах блуждала улыбка.

– Именно так я и скажу, прелестная графиня, ибо наша замечательная Олива явится сюда не позднее завтрашнего дня, – проговорил он ехидно. – У нас с вами имеется замечательный помощник – ее любовник, который спит и видит, как получить задарма неплохие деньги. Уверен, наша нимфа обязательно побежит к нему и сообщит все, о чем говорилось в этой комнате. Так что будьте наготове. Не позднее завтрашнего дня нам предстоит пообщаться с этой парочкой и продолжить мероприятие под названием «Ожерелье».

Графиня поправила и без того идеальную прическу. Она заметно нервничала. По ее мнению, тщательно разработанный план подвергался угрозе, и женщина удивлялась уверенности Калиостро.

– Олива произвела на меня впечатление высоконравственной девушки, – сказала она. – Такую нелегко сбить с пути, и я сомневаюсь, что это удастся Босиру.

– А вот я не сомневаюсь в Босире, ибо имел честь с ним пообщаться, – заверил ее граф. – Впрочем, утро вечера мудренее. Поезжайте к себе и ложитесь в постель. А завтра… сами увидите, что будет завтра.

Жанна встала и направилась к выходу, сопровождаемая верным Гильомом. На душе скребли кошки. По мнению графини, Олива никак не подходила на отведенную ей роль королевы, разве что внешне. Модистка из бедного квартала, даже если Алессандро удалось бы ее уговорить, могла выдать себя разговором, мимикой, жестами, и тогда произошло бы бог весть что. Нажить такого врага, как кардинал де Роган, не хотелось никому. Подходя к экипажу, женщина подумала, что, может быть, разумнее отказаться от этого опасного дела.

Чистополь, 2017

Сергей и Юля подъехали к Лисицыной только к вечеру. При выезде из города они попали в большую пробку, которая тянулась на много километров. Несколько потоков машин рвануло окольными путями, образовав и там огромные заторы. Раньше трех выбраться на свободную дорогу не удалось, и Плотников припарковал машину возле запущенной дачи только около пяти. Выйдя из машины, Юля деликатно постучала в открытую калитку:

– Хозяева!

Им никто не открыл. Плотников решительно распахнул ржавую дверцу:

– Не слышит. Может, под дозой. Нужно зайти в дом.

Еле пробравшись сквозь толстый, как канат, прошлогодний или позапрошлогодний бурьян с колючими коричневыми стеблями, они поднялись на крыльцо и, дернув дверь, вошли в прихожую.

– Анна, где вы? – спросил Сергей, морщась от неприятного запаха. – Анна, к вам гости.

Страшная тишина оглушала, пыль роилась в воздухе, как пчелы.