о происшествии в Склифе. Дети так обрадовались возвращению блудного Шторма, будто были в курсе, что он им родной папаша.

Забираю мобильник у Сюрика. Быстро иду к себе в комнату. Смотрю на заветное имя на дисплее и… рука сама тянется нажать отбой.

Мне обидно. Я этого засранца весь день ждала, а он соизволил позвонить только к вечеру, и то, после того, как мы случайно встретились в больнице. А если бы не встретились, он бы так и не позвонил.

Снова звонок. Упорный мужчина. Но и я упертая, особенно, кода чувствую свою правоту.

«Возьми трубку, Ириш!» - прилетает сообщение.

Ну что я как маленькая?

Следом звонок.

- Да! – стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно.

- Иришка… - знакомый бархатный баритон. Прямо медом в уши заливает. – Чего вредничаешь, а?

- Чего тебе надо? – делаю строгий голос, но он почему-то дрожит. И я сама дрожу, как от мороза.

- Поговорить хотел, объясниться. – прямо чувствую, как лыбится Марат на том конце провода.

- Нам не о чем говорить. – отрезаю я.

- Ну как это, не о чем. Ириш, ты же видела, в каком я сейчас состоянии.

- Угу. А еще прекрасно видела, как ты воспользовался тем, что я была пьяненькая той ночью, как поимел меня и исчез на два месяца! – как ни хотела, но все же предъявляю ему.

- Ириш, я не хотел тебя оставлять так внезапно, клянусь!

- Не хотел, но оставил. Еще и денег на тумбочке отсыпал, как шлюхе заплатил! – а теперь голос дрожит от обиды и подступающих слез.

- Малышка, Иришка, ну ты чего? – искренне недоумевает Шторм. – Я же денежку тебе на подарок оставил, и мальцам твоим. Ну неужели обиделась на это?!

- Это выглядело, как плата за ночь. – горько произношу я.

- Я – идиот, Ириш! Хотел ведь тебе записку нацарапать, но Хряк подгонял меня. У нас в Питере проблемы были. Меня прямо ночью сдернули, с тебя можно сказать. Я умотал в Питер и там… короче чуть не сдох я, Ириш!

Молчу я некоторое время.

- Ты плачешь, красавица?

- Что с тобой произошло в Питере, что ты за два месяца позвонить мне не соизволил?!

- Подстрелили меня, малая, первая пуля около сердца прошла. Еще бы миллиметр и кормил бы я щас червей собой.

Застываю от страха потерять отца своих детей. Марат рассказывает страшные вещи. И это – не сериал, а его реальная жизнь.

- А вторая пуля в бедро засадилась. Кость раздробила. Ириш, я чуть не сдох в буквальном смысле! Меня сразу же в Германию отвезли, там откачивали. Я только пару дней назад как очухался, все то время в отключке валялся!

- Все два месяца валялся?

- Нет, месяц. А потом как овощ был. Херово мне было, что не передать. Как старик немощный. В утку ходил, веришь?! Ну не чувствовал я себя мужиком тогда, и не хотел тебя пугать своим состоянием.

Я понимаю Марата, но мне все равно обидно его двухмесячное молчание.

- Ириш, я рассказал тебе как есть. Если не хочешь со мной общаться, то… надоедать не стану.

И пауза. Мучительная. Показывает мне, что долго со мной сюсюкаться и оправдываться не намерен.

Черт, Ирка, ну что же ты такая черствая?! Сама же собственными глазами видела Марата с забинтованной грудью, с костылем. Неужели у тебя остались еще сомнения?

- А у меня Сюрик ногу сломал. – преодолев ком в горле нарушаю я тягостное молчание.

На том конце провода даже послышался облегченный выдох.

- Бедный пацан! Я тоже в детстве ломал. Я заеду к детям позже, как оклемаюсь, хорошо, Ириш?

- Хорошо.

- Я бы сразу заехал, но не хочу, чтобы они меня в таком состоянии видели.

Снова молчание.

- Ириш. Спину мне промнешь?

- Болит? – я вдруг осознаю, что Шторму должно было быть очень больно. Его вон по частям собирали-зашивали. Столько боли пережил, пока я эгоистично себя жалела.

- Болит. – тихо признается. – Приедешь?

- Прямо сейчас? – удивляюсь, глядя на часы. - Восемь вечера уже. Детей нужно ужином накормить, да спать укладывать, завтра рано в школу вставать.

- Да не на долго Ириш, я пришлю за тобой водителя. Обещаю, приставать не буду. Нам еще кое-чего обсудить надо.

- Чего же?

- Не телефонный разговор, Ириш. Это касается НАШИХ с тобой отношений.

Марат кладет трубку.

Сердце замирает второй раз за разговор. Он так и сказал, о НАШИХ отношениях. Неужели понял чего-то? Вспомнил? Осознал? Я даже не спросила, женился ли он, ведь по срокам должен был. А если бросил невесту? И хотя так думать не хорошо, как и лезть в чужие отношения, но был бы Шторм свободен, наверно у нас с ним сложилось бы все по-другому…

ГЛАВА 33

ГЛАВА 33

Ирина

Объясняю детям, что еду мять спину их ненаглядному дяде Марату.

- Езжай, мамулечка, конечно! – спроваживают меня трое хитрущих сорванцов. – Мы сейчас доделаем уроки, сами разогреем себе ужин, поедим, и сами спать ляжем!

- Точно? – прищуриваюсь я.

- Точнее некуда! – хлопает на меня слишком честными глазами Игрушка.

- И не торопись, мамуль! – широко улыбается Шоколадик. – Мы уже не маленькие, сами со всем справимся.

- Хорошенько поговорите с ним. – мрачно наставляет меня Сюрик.

Эх, бедные мои детки… Это же насколько им отца не хватает, что они готовы выдать меня замуж за этого бандита-засранца! Недаром ведь так яростно спроваживают к нему на встречу.

Ладно, съезжу к Шторму, послушаю, чего он мне о наших отношениях нового расскажет.

Кутаюсь в пуховик. Вокруг красивая снежная, сверкающая в электрическом свете фонарей зима.

Большой черный гелик уже ожидает меня у подъезда.

Юркаю в теплый, пропахший терпким запахом парфюма Марата, салон. Тепло, уютно, хорошо, немного волнительно… Вот только его самого не хватает. Водитель быстро увозит меня в его элитный коттеджный поселок.

Волнуюсь перед нашей с ним встречей. На полном серьезе думала, что никогда не увижу его больше. А он взял и объявился. В самый неожиданный момент. Со Штромом всегда так. Резко, необычно, нетривиально.

Его дом украшен гирляндами снаружи. В купе с заснеженной крышей и укрытыми сверкающим снегом елями это все создаёт новогоднюю атмосферу. Надо же, в нашей квартирке