Вещий подошёл и встал рядом со мной.

– Сдаётся мне, вы тут что-то недоговариваете, – он перевёл взгляд с меня на Лао. – Будьте уверены, я ещё вытрясу из вас правду.

– О, нет, – возразил китаец. – Я сегодня улетаю. Дела!

Стекло поднялось и Лао укатил. Мы с Олегом переглянулись и зашагали к ГУВД.

– Чертов китаец, – пробормотал он по дороге.

– Китаец ли? – задумчиво пробормотал я. – Думаешь, я сел спереди из вредности?

– Именно так.

– Вообще-то, в первую очередь я заметил, что водитель Лао забывает закрывать бардачок. Или не делает это намеренно. Поэтому устроился поближе. Увидел там кучу визитных карточек. Из того, что они были совершенно одинаковыми, я сделал логичный вывод, что эти визитки принадлежат Лао. Однако после всей болтовни он почему-то не предложил взять одну из них. Пришлось взять самому, – я достал стянутую карточку и помахал ею перед Вещим. – Дальше – интереснее: иероглифы в названии фирмы, или чего там, никакие не китайские, а корейские. Третье: когда наш китай-кореец забывался, то произносил некоторые слова по-русски достаточно чисто. Его акцент – не более чем игра. И ты пропустил один важный момент – появление Лао. С Маларьей они тогда говорили по-китайски. Вот и возникает вопрос: кто такой этот Лао?

– Выходит, они с Доном в сговоре. И он специально дал нам уйти. Все факты налицо.

– Какие? Все факты говорят лишь о том, что Лао – не тот, за кого себя выдаёт. Да к тому же держит нас за дураков. Не подстраивайте имеющиеся факты под свои предположения.

За нами следили. Знакомое неприятное ощущение расползлось по спине, и тогда я обратил внимание на сгущающуюся дымку. Вот проклятье! Не сбавляя темпа, я подмигнул Вещему и громко спросил:

– Надеюсь, вы не долго меня продержите.

Хотя Олег и не понял, что конкретно происходит, но он быстро сообразил, что что-то пошло не так. На его лице на мгновение отразилось беспокойство, однако он быстро взял себя в руки. Вещий остановился у дверей, пропуская меня, и ответил так же громко:

– Буквально на пару минут, не дольше.

Войдя, я окинул взглядом холл. В здании уже почти никого не было, только дежурный, уборщики и, наверное, несколько засидевшихся сотрудников. Идеально.

– За нами следят, – коротко пояснил я.

– Да понял я. Мне казалось, мы оторвались.

– Оторвались. Не от тех. Возьми дежурного. Идите дальше по коридору, ты – держись ближе к окну. Я проберусь другой дорогой.

– Да кто за нами следил? – раздражённо спросил Олег.

– Меньше знаешь, крепче спишь.

Я пригнулся и стал пробираться вдоль стены – так, чтобы не светиться лишний раз в окнах.

– Что ты делаешь? – мрачно спросил Вещий, наблюдая за мной.

– Исполняю программу по защите свидетелей. Тот раздел, который называется «Сделай сам», – язвительно прошипел я.

Вещий закатил глаза, но всё же кивнул дежурному, указывая следовать за ним. Тот спохватился и подбежал к лейтенанту. Вдвоём они пошли в противоположную сторону.

В конце концов, с каким бы недоверием Олег не относился ко мне, сегодня он видел вещи, заставляющие усомниться в реальности происходящего. Или в реальности вообще.

– Возвращайтесь так, чтобы никто вас не видел, – напутствовал я.

– Обязательно прихвачу фейерверки и музыку, – ответил Олег на ходу, не оборачиваясь.

Выждав немного, я пополз дальше. Возле лестницы мне пришлось лечь на живот и продвигаться дальше ползком. Пара уборщиков, живо что-то обсуждавших, замолкли и проводили меня удивлёнными взглядами, не забыв покрутить пальцем у виска. Миновав их, я короткими перебежками поднялся на второй этаж. Потом снова прижался к стене и незамеченным пробрался к кабинету Икрамова.

У двери я уткнулся в чьи-то туфли, сверху раздался грозный голос:

– Хенде хох, партизан!

Я медленно поднял глаза. Икрамов смотрел на меня с тем же выражением, с каким до этого смотрел Вещий.

– Где вас носи?…

Он осёкся на полуслове и оглянулся. С другой стороны к нему так же, на карачках, подползал Олег.

– …и что вы вытворяете?

– Я видел его, – прошептал Вещий.

– Кого? – поинтересовался Икрамов.

– Не знаю. Того, кто заглядывал в окна.

– Хорошо хоть не Того, кто сидит в пруду, – следователь произнёс это куда холоднее, чем следовало, и открыл дверь кабинета. – Вползайте. Оба.

В его кабинете, освещаемом лишь настольной лампой, дремал, подперев рукой щёку, ещё один человек. Услышав, как мы вошли, он встрепенулся и чуть не упал вместе со стулом.

– Ох, вы пришли! Я начал беспокоиться, – пробормотал Ниязов.

– А вы здесь зачем? – спросил я у участкового, отряхиваясь от пыли.

– Как зачем? Я когда узнал, что ты в передрягу какую-то попал, сразу сюда помчался. Ты ведь моя последняя надежда.

– Да? Должного почитания последней надежды в тебе не вижу я, юный… ну, в общем, падаван.

– Смеёшься. У нас всех на уши поставили: бандитские разборки, маньяк-убийца… А началось с чьего участка? С моего. Кто плохо работает, не выявляет преступления? Я. Того и гляди, начальство вызовет и спросит: а не мешают ли тебе, Азиз-ака, погоны?…

– Ладно-ладно, – успокоил его я. – Понял.

– Давайте, – промолвил Икрамов, садясь за стол, – рассказывайте, во что ещё вы, умники, умудрились вляпаться.

Мы с Вещим переглянулись. И одновременно сказали:

– Это всё он!

Следователь покачал головой. Он повертел ручку между пальцев, а затем тихонько постучал ею по столешнице.

– Нет, так не пойдёт. Начнём с Теслы. Надеюсь, вы сможете объяснить мне, что делали у последней жертвы до того, как устроить пожар? К счастью, пожарные прибыли прежде, чем от дома осталось одно пепелище. Достаточно быстро, чтобы мы смогли обнаружить там ещё одно тело и вашу обгоревшую одежду.

Я попытался возразить, но он остановил меня.

– На рукаве и капюшоне куртки имеются порезы – они остались после того, как по вам стреляли сегодня утром. Так что сомнений нет, и отпираться бесполезно. Я жду объяснений. В противном случае вы будете взяты под арест, как главный подозреваемый.

На самом деле у него ничего не было против меня. Никаких улик. Всего лишь чья-то подранная куртка. Всего лишь пара новых вещей у меня. Может ещё кто-то из соседей видел, как я выходил из дома убитого.

Незадолго до того, как он взорвался.

Проклятье! Да все улики были против меня!

– Хорошо, – я приставил посох к стене и прошёлся по кабинету, засунув руки в карманы. – Хорошо. Я тоже должен был сгореть там. Моё присутствие мешает плохим парням.