Хихикнув, Бэннер устроилась поудобней в его объятиях и вскоре уснула.

Ее разбудили ароматы поджаренного бекона и свежесваренного кофе. Не открывая глаз, она нахмурилась, пытаясь сообразить, что к чему. Она сейчас в своем маленьком домике — значит, этих запахов не может быть, так как здесь нет кухни.

Неужели это означает, что все вчерашнее ей только приснилось?

Тут она почувствовала на своем лице теплые руки, открыла глаза и увидела над собой серые глаза.

— Доброе утро, миледи, — прошептал Рори, нежно ее целуя.

— Доброе утро. — Она проснулась моментально, но, посмотрев на него, смутилась. — Ой, ты уже оделся…

— Только потому, что надо было сходить за завтраком, — объяснил он, присаживаясь на край кровати и поднимая с пола тяжело нагруженный поднос.

Бэннер засмеялась и села в постели, подоткнув простыню вокруг себя.

— Да таким количеством еды можно армию накормить! Неужели ты сам все это приготовил? — изумилась она.

— Я сказал пару комплиментов кухарке, — обезоруживающе сознался он. — А когда выходил с подносом, то в маленькой столовой встретил Джейка.

— О, прекрасно. По-видимому, конца этой истории я так и не узнаю… — вздохнула Бэннер.

— Чепуха. Он остается джентльменом в любой ситуации, — подбодрил ее Рори.

— Да? — Она искренне усомнилась.

— Да. Он сказал, что как раз собирается найти свой дробовик, — продолжал Рори. Она тихонько хихикнула.

— На что ты ответил?.. — Она заставляла его рассказывать дальше.

— Я во всем обвинил лунный свет и одну дерзкую девчонку-южанку. Это серьезные смягчающие обстоятельства, ты не считаешь? — Рори изобразил обеспокоенность.

— О да, он обязательно примет их во внимание, — успокоила его Бэннер.

— Это уж точно. И еще он сказал, что кровь — не вода, ее не обманешь. Думаю, он имел в виду твою кровь.

Бэннер с притворно-скромным видом отхлебнула кофе.

— Ну, Джейк-то знает, что говорит, — сказала она. — Однажды лунной ночью его совратила моя бабушка.

— А еще считается, что южные леди — истинные дамы, — заметил Рори.

— А мы и есть истинные дамы. — Она приподнялась, чтобы поцеловать его. — Пока — м-м-м — обстоятельства не заставляют нас изменить благопристойный облик.

Она провела кончиками пальцев по его щеке, и он поймал их губами.

— Не случалось ли мне упоминать, что мне страшно нравится, когда вы «меняете облик», миледи? — спросил он.

— Нет, не случалось, — совершенно серьезно промолвила она, поднося к губам чашку с кофе.

— Ну, так вот. Мне ужасно это нравится, — заявил он не менее серьезным тоном. — Особенно погоня за девушкой среди ночи — мили три как минимум, — смертельные прыжки через немыслимые препятствия, а потом хитроумное совращение, — это, конечно, очень… увлекательно.

Он нахмурился в ответ на ее хихиканье:

— Я серьезно!

Бэннер протянула руку и, поддев вилкой кусочек бекона, засунула его в рот. Тихонькое хихиканье прекратилось.

— Конечно, конечно. Просто это так смешно звучит! — промямлила она с полным ртом.

Внезапно выражение лица Рори совершенно изменилось — оно на самом деле стало серьезным, в голосе послышались тревожные нотки, когда он заговорил:

— Тот прыжок был абсолютно не смешным. Я восхищен тем, как ты искусно управляешься с конем, но буду счастлив, если впредь ты воздержишься от подобных сумасбродств.

— Я поговорю с Сидом, — пообещала она. — А знаешь, в тот момент я молила бога, чтобы он дал мне крылья. Никогда прежде не брала таких препятствий, не собираюсь этого делать и впредь.

Рори оперся на локоть, прихлебывая кофе и улыбаясь.

— Очень хорошо. Мне бы не хотелось сейчас тебя потерять.

— Между прочим, ты тоже прыгнул, — напомнила Бэннер.

— Но я-то не знал, что делаю, — ответил Рори, вздрогнув. — Все, что я видел, — это забор, через который ты перелетела, как птица. Я же не знал, что там почти отвесный обрыв, а на дне — ручей.

— А если бы ты знал? — она решила проверить его.

— Тогда бы я тоже молил бога дать мне крылья, — не раздумывая, ответил Рори.

Весь день они провели вместе. Джейк старался не попадаться им на глаза, а все слуги, начиная со Скотти и кончая садовниками, договорились никоим образом не беспокоить любовников.

С утра они немного поплавали в бассейне, соревнуясь в нырянии.

— И что же это такое было? — поддразнивала Бэннер Рори, посмеиваясь над ним.

— Это называется «нырнуть ласточкой», миледи, — гордо отвечал он.

— Что ты такое говоришь! — с притворным изумлением восклицала она.

— Причем я делаю это лучше всех, — хвастался Рори.

— А я могу еще лучше, — не сдавалась Бэннер.

— Тогда попробуй, — предложил он, с восторгом наблюдая за ней.

Она нырнула столь грациозно, что Рори вынужден был признать, что у нее действительно получилось лучше, но справедливости ради заметил, что он больше внимания обращал на саму ныряльщицу, чем на то, как она ныряет. На что Бэннер скорчила гримаску и сочувственно улыбнулась, что должно было означать: «Как это по-мужски!», и предложила ему сделать прыжок из задней стойки.

Ближе к обеду они сложили корзинку для пикника и долго бродили по полям, пока нашли тенистую лужайку под раскидистым старым дубом и расстелили под ним шерстяное одеяло.

Теплый тихий полдень располагал к еде и сладкому сну, как, впрочем, и еще к некоторым другим занятиям.

— А ты просто мастер на все руки, — заметила она в один прекрасный момент.

— Да, я талантлив, — хвастливо откликнулся Рори.

— Я имею в виду — буквально «на все руки».

— М-м-м-м. А знаешь, у тебя есть кое-что просто фантастическое. Это… — начал было он, но девушка торопливо договорила:

— Знаю-знаю, шоколадное пирожное на десерт!

— Ага, ты покраснела. В наше время это уже утерянное свойство, — рассмеялся Рори.

— Как видишь, у меня еще немного осталось, — сказала она.

— Ну, что ж, тебе идет, — заявил Рори, не сводя с нее восхищенного взгляда.

— Возьми пирожное, — предложила Бэннер, протягивая ему завернутое в салфетку пирожное с шоколадным кремом.

— Я лучше возьму тебя, — произнес он, придвигаясь к ней поближе.

— Прямо здесь, на поляне? — вежливо поинтересовалась она.

— На одеяле. Мы исполним языческий обряд — ну, как звучит, а? — рассмеялся он.

— Возвышенно. — Она кивнула с серьезным видом.