Кстати, если приемник выдвинулся, значит, там, на другом конце ворот, находится по крайней мере одно искусственное тело. А скорее всего, и не одно, так что мне придется выбирать. Интересно, какими искусственными телами пользуются такие богачи, как Глендур? Хотя нет, у него-то тело свое. Тогда какими телами пользуются его сокомпаньоны, пусть и младшие?

– Опять задумался? – спросила Глория. – А между тем тебе надлежит поторопиться.

– Ты права, – сказал я и шагнул к приемнику.

– Стоп! – скомандовала Глория. – Стоп! Ты еще не рассказал мне в подробностях о том, что с тобой на самом деле произошло. И кроме того, я должна взять у тебя интервью.

– Давай интервью – потом, когда все закончится? Вот тогда, из него наверняка получится действительно убойная штука.

– А если ты не выкарабкаешься?

Вот так, значит. Чистый прагматизм, без малейшей примести какого бы то ни было сиреневого тумана. Хотя, конечно, она опять права.

– Ладно, – покорно сказал я. – Давай, тогда начинать.

– Ну, вот то-то же, – улыбнулась Глория. – Мы все успеем. Минут десять у нас еще есть. Сейчас, сейчас…

Вид у нее был, словно у живодера, обнаружившего, что ему придется в этот раз потрошить животное неизвестной породы, предвкушающего удовольствие, которое он получит, разбираясь в его анатомии.

В реальном мире шел проливной дождь.

Искусственное тело оказалось самого высшего качества и вода ему была совершено нипочем. Я узнал это, отойдя шагов на сто от ворот и спрятавшись в какой-то арке, чтобы просмотреть информационный файл, в котором были приведены характеристики тела.

Возможно, с этим, наверное, можно было и погодить. Вот только я не имел никакого желания вдруг в самый неподходящий момент обнаружить, что прогулка под дождем не пошла моему телу на пользу. Кроме этого, в файле была еще целая куча разнообразных сведений и, прочитав их я узнал, какой замечательной вещью меня наградила судьба. Вот попались бы мне сейчас те громилы, с которыми я столкнулся на кладбище.

Впрочем, я с ними и так справился.

Обследовав карманы надетой на тело одежды, я обнаружил в них потертый бумажник, в котором было удостоверение на имя Хойко Таукана, и не очень толстая пачка купюр.

Кто же был этот Хойко Таукан?

Я попытался вспомнить и это мне почти сразу же удалось.

Ну как же, ведь это имя из списка. Один из пятерых, имеющих доступ к сейфу сокомпаньонов. Кто же он по профессии? Специалист по налаживанию индивидуальных контактов.

Да, именно так. Он самый и есть. Вот, значит, чье тело мне досталось. Теперь, ко всему огромному списку моих прегрешений, добавилось еще и похищение чужого искусственного тела. Конечно, на весах Немезиды оно весит меньше, чем убийство, да еще, как назло, не простого человека, а крупного богача. Однако я бы не назвал это прибавление таких уж маленьким.

А, семь бед – один ответ. И для начала мне нужно просто разжиться кое-какими сведеньями, попытаться сообразить, что за игра вокруг меня ведется. Потом мне будет необходимо узнать имя главного злодея, вовремя схватить его за руку…

Уф… не слишком ли много я на себя беру?

Впрочем, что мне еще остается? Либо претворить этот скромный план в жизнь, либо ждать того момента, когда тебя расплющит в лепешку, словно героя одной достаточно известной и популярной игры. Той самой, в которую так любит играть некий мой знакомый мастер.

Я высунул из-под арки руку, подставил ее под стекающую с крыши струйку воды и едва не засмеялся от удовольствия.

Вода, как ей и положено, наполнила мою ладонь упругим, совершенно живым движением. Она все время исчезала, просачиваясь между пальцами, и одновременно постоянно была здесь, в моей ладони, словно юркая ящерка, пытающаяся вырваться, во что бы то ни стало проложить себе дорогу к свободе.

Вода. Вернее – ощущение воды в ладони. Как и должно быть, как и положено в действительно хорошем, дающем все необходимые ощущения искусственном теле.

Интересно, стал бы я обращать внимания на все эти ощущения, останься у меня в распоряжении мое, настоящее, живое? Вряд ли. Может, это и есть то, чем в корне любое искусственное тело отличается от настоящего? Возможностью не замечать, не восторгаться всеми этими слишком уж реалистичными ощущениями?

Ох, не до того мне сейчас. Пора заниматься более насущными делами, чем размышления о преимуществах естественного тела перед искусственным, каким бы сверхидеальным оно не было.

Я выбрался под дождь и потопал прочь от ворот. Надо было отойти от них хотя бы с полкилометра и лишь потом найти местечко, в котором можно посидеть, прикинуть дальнейшие действия.

Слишком быстро все происходило с того момента, как я надумал сходить на кладбище, проведать собственную могилку. Проще говоря, я только и делал, что от кого-то убегал. Не настала ли пора прикинуть хотя бы приблизительно, что мне лучше всего сейчас предпринять? Некоторое время у меня есть. Так почему бы не использовать его с толком?

Ну, а если мусорщики начнут мне досаждать здесь, в реальном мире, то у меня есть некий запасной вариант. Когда-то давно, еще до того как я стал частным детективом, еще даже до того как я окончательно потерял свое настоящее тело, мне пришлось забраться в одно искусственное тело, снабженное встроенным оружием, броней и другими достаточно занимательными штучками, для того чтобы принять участие в кое-каких серьезных делах. После того как все закончилось, я вернул тело в его убежище. Причем об этом убежище не знает никто, кроме меня и хозяина тела. Кто мешает, если мне начнут наступать на пятки уже здесь, в реальном мире, забраться в это убежище и поменять тело? Если конечно, Смотритель, его хозяин, не будет возражать. Ну, да я сумею его уговорить.

Зачем это все нужно?

Хотя бы затем, чтобы мусорщиком было не так легко обнаружить меня здесь, в реальном мире. Они могут достаточно быстро выяснить местонахождение любого, сделанного недавно искусственного тела, поскольку те несут на себе специальный маячок. Самым большим достоинством спрятанного в убежище тела было то, что оно такого маячка не имело.

Правда, оно обладало и одним небольшим недостатком. К примеру, не давало такой гаммы вкусовых и осязательных ощущений, как то, в котором я сейчас находился.

Хм…вкусовые ощущения.

Я остановился.

На другой стороне улицы находился бар. Неонитовая, искрящаяся всеми цветами радуги вывеска сообщала, что он называется «Говорливый какаду». Почему бы и нет? Хотел же я где-то посидеть, обдумать план дальнейших действий.

Ну вот, почему бы мне не воплотить это желание в жизнь?

Я пересек улицу, и дверь бара передо мной гостеприимно распахнулась.

Бармен, багроволицый толстяк в вязаном жилете, особой радости моему приходу не выказал. Мне даже показалось, что он пробормотал сквозь зубы нечто, вроде: