Тодл ничего не ответил, шагнул к паучихе, и его броня перестала шуршать. Алприка успокоилась и, присев на задние лапы, легко вошла в транс. Она чувствовала, что самец полностью открылся ей, предоставив Алприке возможность окунуться в самые глубокие слои его сознания, поднять на поверхность воспоминания, прожить часть его жизни и испытать эмоции.

Перед глазами Алприки потемнело, раздался осторожный хруст, кусок темноты сдвинулся и появился просвет. Через несколько мгновений дрожащий осколок вернулся на место, и Алприка снова оказалась в темноте. Сердце паучихи бешено заколотилось, когда она поняла, что видит рождение Тодла. Послышался более уверенный треск, верхняя часть яйца отлетела в сторону, и голова с восемью глазами высунулась из своего укрытия.

Алприка ахнула, поняв, что Тодл родился на корабле мягкотелых. Большая кровать, стальные стены с закрывающимися проемами, яркие лампы на потолке, вещи, прикрывающие слабые тела мягкотелых, окружали фиолетового паука. Толстая дверь с вкрадчивым шипением отъехала в сторону, впустив в помещение мягкотелого, с которым самец прибыл на «Разрушитель». Алприка была удивлена, что она не чувствовала от этого мягкотелого опасности, наоборот, он излучал мягкие чувства заботы и волнения…

Воспоминания самца стремительно ускорились. Принцесса наблюдала за взрослением Тодла, видела его игры и занятия с мягкотелыми, после чего они с удовольствием поглощали какую-то питательную субстанцию. Алприка не чувствовала к Тодлу пренебрежения или ненависти со стороны этой расы, фиолетовый паук был окружен симпатией и восторгом. Время неустанно бежало вперед, и Тодл занял среди людей равное положение, иногда даже используя свою уникальность. Лапы Алприки подтянулись под брюхо, а волоски на теле недовольно затрещали…

Перед ней находился знакомый зал улья. Чиелла сотни раз показывала гибель своей матери от руки мягкотелого, но сейчас Алприка смотрела на это другим взглядом. Она чувствовала эмоции Тодла, видела давление королевы на него и его отчаянное сопротивление.

Королева вторглась в систему мягкотелых, желая пополнить пищевые запасы и завладеть редким пауком, который был необходим для развития ее улья. Угрожая уничтожением, королева вызвала Аарона и Тодла к себе. Вот королева рванула к Аарону, занося лапу для смертельного удара, но Тодл опередил ее. Через пару мгновений королева лишилась головы. Сознание Алприки наполнилось гневной злобой. Как мог этот предатель Тодл выбрать жизнь среди мягкотелых, которые лишили жизни его мать?

Алприка уже хотела разорвать связь, но вдруг перед ней появилась принцесса ирков. Недолгий разговор Аарона с мягкотелым, после чего сестра Чиеллы добровольно оказалась среди расы людей. Волна удовольствия накрыла Алприку. Эти два ирка не знали, что такое голод и борьба за выживание. Им больше не требовалось постоянно рыскать по космосу в поисках пищи, держа под контролем тысячи своих сородичей. Алприка почти умилилась, глядя на яйцо этой пары пауков, которое они бережно высиживали. Появившийся детеныш пополнил колонию мягкотелых, подрастая среди заботливого окружения. Создавая себе прочную защиту, мягкотелые не забыли и про пауков, изготовив и для них удобные доспехи. Эта раса уважительно относилась к паукам, искренне переживала и боялась потерять их, приравнивая этих созданий к своим друзьям.

Прежняя информация начинала обретать другой смысл. Смотря на жизнь этого самца, Алприка поймала себя на мысли что и сама не отказалась бы от такого будущего, но ей не хватит знаний. Отгоняя от себя нарастающий соблазн, Алприка вновь окунулась в сознание Тодла, стараясь найти негативные моменты, за которые можно было зацепиться и разрушить эту радужную картину. Нетерпеливо погружаясь в память Тодла, она извлекала наружу его опасения и тревоги…

Чем старше становился Тодл, тем отчетливее формулировались его волнения. Он опасался появления ирков, с приходом которых их спокойная жизнь закончится, а их детенышу придется сражаться, отстаивая право на свой выбор. Больше всего Тодл не желал возвращаться к образу жизни ирков. Перед Алприкой бежали последние воспоминания Тодла: проводы его наследника на корабль мягкотелых, которые отправились в неизвестность. Сейчас на поверхности сознания Тодла лежало переживание за друга и огромное желание отыскать его…

Все, во что верила Алприка, грубо рухнуло. Кровь предков твердила о великих походах, неустанных поисках пищи и героической гибели в битве во имя роя. Наследие ирков твердило, что ни одна раса не сравнится с ними, и все остальные годятся только для удовлетворения жизненных потребностей ирков, а оказалось, что все это весьма спорно и сомнительно, если не сказать больше. Этот самец легко разрушил незыблемые устои тысяч поколений ирков, предложив расе другой вариант развития. Он ни на чем не настаивал, он просто говорил, что ничего невозможного нет, нужно просто оглянуться вокруг…

– Если хочешь вновь увидеть своего… друга, – последнее слово Алприка едва выговорила. Ее сознание было устремлено к Тодлу, она старалась заметить его малейшее сомнение или колебание. – …нам необходимо восстановить «Разрушитель» и мне понадобится твоя помощь.

Тодл, соглашаясь, кивнул и тут же получил от Алприки отчетливые образы того, что следует сделать в первую очередь. Сорвавшись с места, Тодл быстрыми прыжками скрылся в темных коридорах. Он не слышал последних слов Алприки:

– Друзья… Не знаю, не знаю… У каждого своя правда. Возможно, это означает поворот и в моей жизни, – глаза Алприки вспыхнули красным светом и, представив образ Аарона, она прошептала: – Вы скоро встретитесь, …друзья.

– Рич Айвар, принявший имя Аарон Самвел, вы обвиняетесь в измене, пиратстве, работорговле, убийстве мирных жителей, – Аарон стоял перед капитаном имперского линкора. Его руки были заведены за спину, а запястья плотно обхватила сталь наручников. Рядом с Аароном расположились два десантника, готовых в любой момент применить силу к тому, о ком в Империи ходили устрашающие слухи. – Список ваших преступлений можно продолжать долго. Я не буду утруждать себя этим. Чему вы улыбаетесь?

От надменного взгляда капитана не ускользнула снисходительная улыбка Аарона, который получил информацию от Алприки. Теперь он знает, что с Тодлом все в порядке и в скором времени, возможно, у клана Хамсов появится новый союзник. Капитан возмущенно вскочил, предчувствуя подвох. Его спокойствие превратилось в пыль, и он уже почему-то не чувствовал эйфории от поимки Рича Айвара, из-за кого Империя Вейту готовила огромные флоты, чтобы наказать наглеца, посмевшего нанести оскорбление самому императору Конфедерации. Капитан волновался, что этот драгоценный приз, открывающий заманчивые перспективы в карьере, могут попытаться отнять.

– Вы не осознаете тяжесть ситуации, в которую угодили, – уже более уверенным голосом произнес капитан, видя, что привлек внимание Аарона. – Верховный суд империи Вейту приговорит вас к смертной казни…

– Вы ошибаетесь, капитан. Я думаю, что это будет суд Конфедерации Деус, – Аарон перебил капитана, переведя взгляд за его спину, где находился первый помощник капитана. Чтобы не выдать преданного слугу конфедерации, Аарон осмотрел верхнюю часть капитанской каюты и сказал: – Передайте Мартиньяну, что я готов выслушать его предложение о сотрудничестве, пока это еще не слишком поздно. Я буду в каюте.