Чтобы затормозить индустриализацию нам не будут разрешать покупать нужные заводы, технологию, но будут согласны реализовывать задорого технику. Мы вынуждены будем распродавать по дешевке картины и предметы искусства, драгоценности, что так же будет вести к падению престижа нашей страны. Поэтому прекращение продажи зерна за границу позволит создать тот резерв, что даст людям выжить и покажет заботу народной власти о народе. О причинах массового голода, который может унести от трех до семи миллионов жизней, я уже писал, предварительно данные наших корреспондентов многое подтверждают. И всё это требует немедленной реакции власти не только тут, в Москве, но и на местах, потому что враги-троцкисты сделают всё, чтобы помощь просто не дошла до нуждающихся.

Второй момент — это обученные и высококвалифицированные кадры. Из армии уже вымели три тысячи военспецов. Конечно, не все они преданные большевики, но это именно специалисты. Это скелет армии. Почему «Весна» получила такую широкую поддержку среди разных группировок внутри армии? Троцкисты (обязанные Троцкому начальники, такие, как Тухачевский и прочие) таким образом убирают квалифицированные кадры, которые могут сорвать их наполеоновские планы: наштамповать тысячи консервных банок, назвать их танками и рвануть на завоевание Европы. Для других, выдвиженцев Гражданской войны, в условиях сокращения армии — это единственный шанс получить продвижение по службе, не сильно напрягаясь на обучение и совершенствование своих навыков. Но в условиях новой мировой войны ценность обученных и грамотных кадров становится агромадной. Их уже не надо учить воевать. Других надо будет учить во время боевых действий, а это будет стоить жизней наших солдат. Нам неоткуда взять Гинденбургов, так давайте не выкидывать тех, кто хотя бы знает, как с этими Гинденбургами сражаться!

Научные и инженерные кадры — их так мало! И мы не успеваем их подготовить в достаточном количестве! СССР не имеет права раскидываться мозгами! По нашей бедности ученые пишут друг на друга доносы, вырывая те крохи финансирования, которые позволяют им что-то делать. Но репрессии против ученых, особенно в прикладных сферах не допустимы вообще! Это же касается иллюзии того, что в шарашках ученые смогут работать эффективнее. Эффективнее в ограниченных рамках задания — да, создать же что-то прорывное, за эти рамки выходящее — нет. Простой путь не всегда правильный. Нужен баланс с людьми науки — баланс побуждений, наказаний и наград. К сожалению, научная интеллигенция весьма своеобразна и недисциплинированная, склоки, дрязги, подсиживание друг друга — дело обычное. И тут надо сделать все, чтобы идеологические установки не мешали ученым работать. Не имеет значения, какие убеждения у ученого, который продвигает отечественную науку, если те, кто имеют правильные убеждения не могут сложить два и два. Важен итоговый результат! И это не троцкизм, потому что наш результат — это готовность к войне. А без передовой техники и технологий мы так никого и не догоним, будем постоянно отставать, нести необоснованные потери.

Инженерные кадры и управленцы. И тут мы выметаем и арестовываем специалистов, причин много. Да, среди этой категории достаточно людей, которые работают из-под палки, есть и откровенные вредители. Но! Проведение массовых чисток и репрессий из-за их массовости задели и пустили под откос судьбы и честных специалистов, которые стараются работать, по совести. Тут несколько противоречий. План по валу — очень удобная штука для получения наград, потому что не учитывает такой факт, как брак, который на многих производствах доходит до восьмидесяти процентов. И каждый специалист, требующий качества работ враг рабочего и партийного руководства. Рабочего, потому что заставляет работать качественно, а это уменьшает выработку и заработок рабочего, начальства, потому что выполнение плана по валовым показателям — это главная оценка его эффективности. Это путь к получению наград и большей власти. Плюс просто естественный дефицит квалифицированных рабочих кадров, основная масса которых в Гражданскую погибла, а новых в достаточном количестве просто не успели воспитать и обучить.

Очень важно, критически важно понимать, что такая ситуация стала возможной только благодаря тому, что сторонники Троцкого укрепились в НКВД. В первую очередь это группа Ягоды, связанная с Свердловым и Троцким. Массовые репрессии — это прекрасный показатель их работы, чем больше выявлено врагов и шпионов, тем лучше. Но это очень опасная тенденция. Шпиономания в царской России была тем фактором, который разрушил авторитет власти, не надо повторять такой ошибки! Не могут сотни тысяч людей быть вражескими шпионами! Что это за власть, которую контролируют шпионы других государств. Необходимо провести показательный процесс над Ягодой и его ближними сподвижниками, которые раскручивали маховик массовых репрессий, но судить их не как троцкистов или шпионов, а именно за нарушения социалистической законности, превышение своих полномочий, показывая народу истинную заботу партии и правительства о своем народе, провести ревизию дел ОГПУ, освободить и извиниться перед невинно осужденными. Укрепить социалистическую законность. Убрать классовый подход, заменив его презумпцией невиновности — обоснованием виновности со стороны органов охраны правопорядка. Исправить перегибы в борьбе с кулачеством. И честно говорить о том, по чьей вине они произошли. Говорить о подготовке страны к войне с мировым капиталом».

Написав эту преамбулу, я начал набивать ее фактами и аргументами. Закончил эту работу утром, в шесть часов, успел поспать целых два часа до приезда Артузова.

— Что это, Миша?

Артур смотрит на пакет, который я аккуратно запечатал на его глазах.

— Когда ты идешь с докладом в НЕМУ?

— Сегодня. ОН обеспокоен твоим состоянием.

— С моим состоянием всё в порядке. Это так оно проявляется. Озарение. Назови это так. В общем, тут данные, которых очень не хватало. Очень. Что с ними делать, решать не мне. И не тебе. Отдашь ЕМУ. Не читая. Это очень важно. И очень опасно.

— Миша, ты понимаешь, что ты делаешь? Понимаешь, что ставишь наше задание под удар? Я ведь теперь не уверен, что с тобой будет всё в порядке. Это поставить всё под удар. Мне теперь надо искать другого исполнителя.

— Артур, как ОН решит.

— Не ожидал я от тебя такой свиньи, Кольцов. Ладно, спускайся, поедем на стрельбище.

Артур вышел действительно расстроенным. Я быстро оделся. Я не знаю, откуда он достал эту модель Вальтер ППК, он ведь только-только создан, но этот пистолет оказался мне как раз по руке. Сразу результаты стали в стрельбе лучше. Легкий и короткий пистолетик был смертоносной игрушкой. В общем, мы с ним друг другу понравились. Это не револьвер Нагана, который пока взведешь, потеряешь цель. В общем, не буду рассказывать про свои мучения на стрельбище, но кое-как стрелять я научился,