— Эх, Лека, ты просто запомни: нужен не понимающий мужчина, а просто нормальный парень. Нормальный, ясно тебе? А не такое ссыкло, как твой Гоша был. Когда тебя полюбят, то полюбят всю, вместе со всеми твоими тараканами, достоинствами, гадким характером, длинным языком, а еще невероятным запасом терпения, любви и нежности. Систр, поверь, для того, кто за твоими колючками сможет разглядеть большое сердце, которое ты прячешь ото всех и каждого, последствия неудачной операции не будут непреодолимой проблемой.

Чмокнув меня в макушку, Димка жестом показал, что пора садиться за стол. Сопли соплями, но голодный брат — это вам не шуточки. Поэтому я молча переваривала услышанное, а он с удовольствием утолял свой голод. И только когда брат потянулся к мороженкам, он возобновил разговор.

— Как у вас дела с молодым?

Я даже не сразу поняла, о чем речь, так как мысли все еще крутились вокруг слов брата, а когда вспомнила, кого он называет «молодым», и вовсе приуныла. Черт, я скучаю!

— С Антоном? С ним хорошо, — грустно помешала чай, и вздохнула как-то особенно тяжело. — Я с ним счастлива, Дим. Правда, не думала, что после Гоши смогу настолько в человеке раствориться…

— Угу, тебе хорошо, ты счастлива, а вздыхаешь ты как бабка старая и сопли твои я подтираю почему?

— У него какие-то проблемы, и он уже четвертый день на связь не выходит и… блииин, Димка, я так соскучилась!

— Малыш, а там точно проблемы или…

— Нет! К нему приходила подруга его матери и после этого он как в воду опущенный был, пришел ко мне, сказал, что случилась какая-то жопа и как только он со всем разберется, то обязательно обо всем расскажет.

Брат с теплотой во взгляде наблюдал за мной. Эдакий добрый Бармалей: все знает, все понимает, ни во что не вмешивается, но, если что, готов за меня головы откручивать.

— Ты влюбилась, Лека

— Что? Да нет же! Я просто… ну, он такой… и вообще, это… — слов не было, просто не было, шквал эмоций был, а слова пропали. — Влюбилась?

Димка спрятал лицо в ладонях и молча рассмеялся. Как будто его вздрагивающие плечи могли скрыть то, что брат там, в «домике» из ладоней, делал. Ржал он! Над родной сестрой, между прочим! А я?! А у меня тут шок вообще-то!

Молча поднялась со своего места, так же молча зачерпнула щедрой рукой мороженое и с большим удовольствием, пока брат не обратил внимания на мои манипуляции, размазала тающий кусочек по могучей шее!

— Аааа, зараза мелкая! Аленка!!!

С громким визгом, переходящим в хохот, я рванула от брата. В его двухкомнатной квартире только коридор был маленький, а комнаты ого-го какие большие, поэтому места для догонялок было предостаточно. Чем я и воспользовалась. В конце концов, к брату я приехала именно за этим — отвлечься, расслабиться и поговорить по душам.

И именно так мы и провели этот вечер, Димка мне отомстил, сурово и беспощадно пачкая холодными кусочками мороженки мой живот, и майку, и шею, и ноги. В общем, чистыми остались только шорты, и то непонятно, каким чудом. Он, кстати, тоже не ушел от дополнительной пары порций остужающих «примочек». Потом мы по очереди приняли душ, и упав на диван, проболтали до глубокой ночи. Говорили обо всем, и про мои чувства, и про его работу. Обсуждали его личную жизнь и планы. Димка в обозримом будущем рассчитывал добиться места в команде специалистов, которых посылают в длительные командировки. Из таких поездок, как правило, не возвращаются. Одна командировка перетекает в другую, та в третью, и так до тех пор, пока человек не оседает в одном из крупных офисов их фирмы. А что, нефтегазовая компания — это не шуточки. Не «Газпром», конечно, но тоже весьма известная контора. Брат туда попал совершенно случайно. Море везения, вагон наглости, чуточку обаяния, и вот, он в двадцать три года попал на преддипломную практику в эту фирму, а после смог там устроиться на работу на самую «маленькую» должность. И таки с упорством локомотива строил свою карьеру. Я думала, он хочет там укрепить свои позиции, а оказывается, мой братка задумал нечто иное. Ну, дай бог, как говорится!

Отпускать меня домой Димка не хотел, но ему нужно было рано вставать, а я хотела нормально выспаться. Поэтому, не слушая ворчания старшенького, вызвала себе такси и в первом часу ночи рванула домой. К Антону заходить не стала, во-первых, я устала, а во-вторых, если Тошик дома, то он уже по-любому спит. Лучше уж попробую его поймать завтра. С этими мыслями я скинула трофейную футболку брата, в этот раз черную, с кровавыми отпечатками ладоней, которую с боем отняла у Димки вместо испачканной им моей родной радужно-желтой маечки с зайчиком, и рухнула в кровать.

Уснула быстро, спала крепко, а утром проснулась из-за странного шума. Сначала я не поняла, что меня беспокоит, но, когда выползла к кухонному островку, чтобы попить воды, замерла с недонесенным до губ стаканом. Шум, который не давал мне покоя, оказался детским плачем. Ребенок истошно кричал, срывая голос, и никак не успокаивался. И эти звуки раздавались из квартиры Антона.

Это что-то новенькое!

Неделя выдалась адской. И это не преувеличение. Мало того на улице стояла такая жара, что даже заботливое МЧС настоятельно не рекомендовало выходить на улицу во избежание обмороков и травм, так еще и бесконечные забеги по магазинам выматывали меня настолько, что домой я просто приползал. Добавить к этому скандал, который закатила мне Иринка, когда я приехал к ней с повинной головой после неудачного посещения «Детского мира» в понедельник, а в него я отправился сразу после того, как вышел из дома малютки. Зря я. Правда, зря. В магазине, стоило увидеть полки, заполненные памперсами, сосками, бутылками, детским питанием, игрушками, одеждой и еще кучей всяких вещей, голова у меня закружилась. Кто бы мне объяснил все эти загадочные цифры на баночках с сухим молоком, а вещи? Там нет размеров, зато есть рост. Кроватки, оказывается, тоже ни фига не просто так. Обычные, низкие, высокие, с ящиками и без них, с маятником, да не просто, а с разными, круглые, мягкие, кровать-манеж… Стульчики для кормления, качели, гамаки, подушки… Я попробовал обратиться к девушке-консультанту, но сделал только хуже: стоило ей начать задавать вопросы, как тут же стало понятно — про своего сына я не знаю ничего, кроме того, что он чертов красавчик и любит сосать свои пальцы. Поэтому с виноватой улыбкой извинился перед девушкой и сбежал к чертовой матери из этой богадельни.

Долго катался по городу, пытаясь привести свои мысли в относительный порядок, а обнаружил себя перед домом родителей, где во время их отсутствия и обитала Иринка.

Разговор с сестрой выдался непростым. Сначала она ругалась на меня. Потом порывалась ехать к Нике для воспитательной беседы путем рукоприкладства, и ее совсем не останавливало, что ни я, ни тем более она, не знаем, где девушка живет. Пришлось останавливать мелкую фурию, в глазах которой плескалась жажда крови. Объяснив ей, что я совершенно не хочу видеть девушку, которая отказалась от моего ребенка, даже не удосужившись сообщить мне о его существовании. Отвлек внимание сестры, попросив ее помочь мне с покупкой всего необходимого.