— Ты просто не представляешь, что потом будет. У них такие связи по всей Америке: в полиции, в суде, в больницах! Я боюсь не за себя, я боюсь за Алекса, за Лору, за тебя… Эрик и Маргарет сумасшедшие! Они способны на все! Если в наше время они превращают людей в рабов, это нормально?

Ирэн сочувственно покачала головой.

— Они играют не по правилам, начинай и ты мухлевать! — Ирэн отпила шампанского и взглянула на Еву.

— Да меня тогда в кладовку запрут! — Ева беспомощно посмотрела в окно. — Как я только не пробовала… И по-хорошему, и истерику закатывала, и с Маргарет по душам разговаривала — все тщетно. Они боятся потерять огромные деньжищи!

Ирэн покачала головой:

— Но ведь выход всегда есть! Мы что-нибудь придумаем! Не волнуйся! Вот приедет Алекс, и мы точно что-нибудь придумаем!

К полудню Ева и Жаклин приехали в дом миссис Лоуренс. Жаклин проводила Еву в спальню Маргарет, а сама направилась на кухню готовить обед.

— Сегодня тепло на улице? — спросила Маргарет, приподнимаясь на кровати.

— Да, сегодня тепло, и падает снежок большими хлопьями, — ответила Ева, наливая в стакан воду из графина. — Примите таблетки.

Маргарет протянула ладонь, и Ева насыпала на нее горстку цветных шариков и капсул.

— Ева, признайся, тебе нравится природа здешних мест? — спросила Маргарет, поставив пустой стакан на тумбочку.

Ева равнодушно мотнула головой и взглянула в окно, за которым шел снег.

Прошла еще одна неделя. Ева сидела на кушетке возле огромного окна и смотрела на падающий снег, который переливался серебром в свете уличных фонарей.

Как бы она хотела начать все с белого листа и забыть Эрика и Маргарет, как страшный сон…

Но она не знала, что самое страшное еще впереди…

— Мисс Глинштейн, — к Еве подошла Дора, — мистер Лоуренс просит вас подняться в его кабинет.

Ева улыбнулась служанке и, встав с кушетки, поднялась по лестнице.

Эрик сидел за письменным столом и что-то записывал в толстую тетрадь. Увидев Еву, он указал ей на диван и убрал документы в ящик стола.

— Скоро Рождество. Мы едем в Англию на прием, — сказал он и, подойдя к бару, налил в стакан виски. — Сшей себе хорошее платье. Ты ведь моя невеста, а не нищенка с улицы.

Ева опустила глаза и промолчала.

Эрик опрокинул стакан с виски и налил себе еще двойную порцию.

— Даже у нищих людей есть сердце, в отличие от некоторых! — шепнула Ева.

— Откуда такие познания? А, Ева? — засмеялся Эрик и, взяв целую бутылку виски, сел напротив Евы.

— Я ходила в церковь и познакомилась там с женщиной, которая живет в ветхом домике. Она довольствуется малым. При этом у Бэкки большое доброе сердце. Она чуткая и внимательная женщина… — начала Ева.

— Ты общалась с нищенкой? Ты сошла с ума! А если тебя увидели бы журналисты? Что бы они написали в газетах? Я запрещаю тебе общаться со всякими оборванками! — закричал Эрик.

— Ты не имеешь права! — Ева тоже повысила голос.

— Хорошо, не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Бэкки ты больше не увидишь! — Эрик налил в бокал еще виски.

Ева привстала с дивана и испуганно взглянула на Эрика:

— Что ты задумал? — прошептала Ева. — Не смей! Слышишь, не смей!

Эрик подошел к Еве и одним толчком бросил ее на диван. Он залился звонким смехом и, опрокинув бокал с виски, подошел к камину и закурил.

Ева сидела и боялась даже шевельнуться. Эрик вызывал у нее панический страх.

Он сумасшедший! — пронеслось в голове у Евы.

— Ты меня боишься? — Эрик взглянул на Еву. — Мне нравится, когда ты так испуганно на меня смотришь!

— Я тебя ненавижу! — воскликнула Ева. — Я тебя терпеть не могу!

Эрик опять засмеялся.

— Все еще скучаешь по своему дружку? Алекс? Вроде так его звали… — Эрик выпустил струю табачного дыма и глотнул виски. — Наверное, он правильный, ласковый, нежный, чего не скажешь обо мне.

Ева не отводила глаз от Эрика.

— Сегодня ночью я докажу тебе, что Алекс ничто по сравнению со мной! — Эрик поставил бокал на камин и принялся расстегивать рубашку.

— Не подходи ко мне! — крикнула Ева. — Слышишь, не подходи! Дора! Дора, сюда!

— Что ты так кричишь? Дора уже давно ушла домой. — Эрик оскалился и сбросил рубашку. — Ты что, боишься будущего мужа?

Ева не знала, что ему ответить. Она искала выход, но от страха все перед глазами плыло.

— Не трогай меня! — Ева ударила Эрика по лицу. — Я жду ребенка!

Эрик провел рукой по щеке и удивленно взглянул на Еву.

— Ты беременна?

— Я жду ребенка от Алекса. Я немедленно ухожу от тебя, Эрик. Завтра утром меня уже не будет, — сказала она и направилась к дверям.

— Стой! — зарычал Эрик и схватил Еву за руку.

Она вырвалась из его крепкой хватки и побежала к лестнице.

— Стой, я тебе сказал! — крикнул Эрик и схватил Еву за волосы.

Она вскрикнула от боли и остановилась.

— Что, птичка, полетала? Пора крылышки обрезать, — говорил он ей на ухо. — Поверь, я умею это делать.

Ева тихонько всхлипывала и держалась за голову.

Он резко повернул ее к себе и, сильно замахнувшись, ударил по лицу. Ева вскрикнула от испуга, потеряла равновесие, оступилась и покатилась вниз с лестницы…

Белый потолок… белые стены… отрывистые сигналы над головой… Еще слаба… Еще тяжело открывать глаза… Опять темнота…

Какие тяжелые веки… Сильно кружится голова… Слаба…

Прошло неизвестно сколько времени. Ева опять попыталась открыть глаза.

Что произошло? Где я? — Ева с трудом повернула голову и взглянула на капельницу. Больница? Как я здесь оказалась?

В этот момент в палату вошла женщина в белом халате.

— Поспите еще, — ласково сказала она и записала в папку показатели приборов. — Вам нужен отдых… Спите…

Опять кошмары. Пьяный Эрик… Удар по лицу… Скользкие перила… Ева летит по лестнице… Боль… Слезы… Пустота…

Когда Ева проснулась, за окном было утро. Солнечные лучи разливались по палате, и от яркого света Ева зажмурила глаза.

Она взглянула на свои руки, обмотанные проводами, и увидела фиолетовые синяки на плечах и запястьях. Ева опять вспомнила ту страшную ночь, и слезы потекли по ее щекам.

— Вам нельзя плакать! — Медсестра встала со стула и подошла к пациентке. — Вы должны беречь себя!